Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости

— Прошу вас…. тебя. Я и так чувствую себя ужасно виноватой.

Беатрис знала: молодой дракон едва держится на ногах и долго так не протянет. До небольшой лекарской комнатки в этом участке коридора, было всего метров семь, Андрей преодолел их с помощью Беатрис, силы действительно покидали его, как бы ему того ни не хотелось. Усадив его на диван, Беатрис тут же стала искать нужное.

— Скажите, нужная вода…

— В угловом шкафу. Только, знаете что, давайте уж как-нибудь определенно: ты или вы. Как хотите вы?

— Оставим все за первым твоим словом.

Беатрис с полотенцем через плечо, тарелкой с голубой водой в одной руке и пучком беловатой травы в другой подошла к Андрею. Взгляд дракона сосредоточился именно на этой травке. Однажды из-за этой травы разгорелся горячий спор между Андреем и лекарями Долины, которые возмутились на просьбу князя Бероева проверить ее целебные свойства. Выходит, чувства не подвели его.

Беатрис старательно растерла сухие веточки, внешне напоминающие мох сфагнум, в руках, потом с помощью магии довела воду до кипения и заварила в ней образовавшийся порошок. И уже этим раствором она стала промывать рану.

— Может быть больно, потерпи.

И он терпел, хотя никогда еще его не лечили таким болезненным способом, но, тем не менее, действенным, в чем он очень скоро убедился. А пока перед глазами все плыло, голова пылала, как после удара, но вдруг боль стала стихать, Андрей чувствовал, что жар сменяется на прохладу, и что он погружается в глубокий сон. Но ведь спать сейчас нельзя! Когда угодно, только не сейчас!

Беатрис осторожно опустила его голову на подушку, а сама устроилась на полу подле дивана. Она так и не встала, когда в комнату вошли Дармиева и двое учеников, она лишь сделала то, что должна была: повторила заклинание. Сейчас в этом новом для нее, чужом времени, она была совершенна одна, или должна была быть, но что-то подсказывало ей, что этот дракон не оставит ее. Странное чувство, раньше мысль надеяться на помощь мужчины могла показаться ей насмешкой в её адрес, но не сейчас. Ведь он помог ей, не смотря на то, что она сделала, и это не могло диктоваться только значением ее имени или испугом перед игрой со временем. Она почти на подсознательном уровне ощущала его расположение к ней, как и он её.

Бойкий огонек в камине звонко прыгал и трещал, отражая на потолке, полу, стенах отзвуки своей игры. Он словно говорил: "Ну, поймай меня!", достигал заманчивой близости, а потом резво отскакивал. Однако эти игры достигали максимум середины комнаты, остальная её часть оставалась во мраке

Дверь открылась, и в комнату вошел Марк Сметин

— Ну, что? — спросил он лекаря, Николая Грошева Юрского, тот сидел в кресле в правом углу от камина.

— Ничего нового: спит. А как Арман?

— Тоже спит. А рана… раны больше нет.

— Ну, вот видишь, а ты требовал: перевяжите ему голову чем-нибудь нормальным! Она, наверняка, приложила яд! Она — настоящая целительница, нам до нее жить и жить, учиться и учиться.

— Да, — Марк подкатил второе кресло поближе к камину, сев напротив Николая. — А ведь мы, можно сказать, похоронили Армана.

— Её так и держат взаперти? Под охраной?

— А как иначе? Мы ведь даже не знаем, кто она. То есть по внешности, конечно, знаем, но такое ведь невозможно. Ник, это невозможно!

— И все-таки, вы не правы, её нужно отпустить, тем более она ясно сказала: "Позвольте быть рядом с Андреем" Искать вам ее не придется.

— Ну, если бы она еще хоть что-нибудь сказала, например, ответила бы на часть вопросов, а то мы дождались от нее только двух фраз. Первая: "Позвольте осмотреть раненого юношу", и вот эта, вторая.

— Знаешь, если она действительно та самая Беатрис, то правильно и делает, что молчит, я бы тоже молчал! Это же прямое оскорбление.

— Оскорбление — не оскорбление, — настаивал Марк, — а нас тоже можно понять.

Николай только хмыкнул в ответ.

— Вот погодите, проснется Андрей, он вам всем устроит! Возмездие за недоверие Беатрис!

— Андрей не компетентен в данном вопросе, ты же знаешь его ненормальное отношение к той самой Беатрис, заметь к той самой, а не к этой, просто он ослеп. Это нормально, его можно понять, но мы должны быть трезвы в принятии решений.

Но Юрский только покачал головой.

— Всё равно, в трезвом подходе или каком, но вы не имеете права так обращаться с ней. И тем более, никто не имел права поднимать на нее руку! А что касается Андрея, то попробуйте: остановите его, ты же знаешь, не хуже меня: что он, что принц Георгий, если им надо, они горы свернут на свои пути и уберут любого, вспомни: кто их мать, и как она их воспитывала.

Марк сделал вид, что не слышал последних слов, он помолчал некоторое время и только потом мрачновато заметил.

— На счет руки, это, да, перебор. Но Храмов, сам знаешь, тоже, горячий. А ты бы, Ник, как отреагировал, когда тебя игнорируют и отвечают на все вопросы упорным молчанием?

— Еще раз говорю, — твердо сказал Юрский, — правильно делает, что молчит. А Храмова не надо было и близко пускать для допроса. Сам бы лучше допросил.

— Ну, ты скажешь! — почти в полный голос воскликнул Марк. — Как будто это я решаю! Кто Храмов и кто я!

— Беатрис, — донесся до них голос Андрея, оба дракона вздрогнули. Марк невольно укорил себя за то, что повысил голос. Но Юрский только пожал плечами и, подойдя к стене, зажег свет. В комнате сразу стало светло, комната была достаточно большой, красиво и богато обставлена, когда-то она принадлежала настоящему главе башни постижения законов Природы, теперь заместителю — Андрею Бероеву. Со времен родителей Андрей мало что изменил в этих покоях, говорили, конечно, что роскошь навеяна воспоминаниями о прежней жизни, но и аскетизм предпоследнего руководителя башни тоже никто не одобрял.

— С возвращением, князь, — произнес, было, Марк, но Андрей осек его сразу и решительно.

— Где она?

— Кто?

Андрей смутился — а что если всё это ему приснилось, и не было никакой Беатрис. Или была, и теперь… исчезла?.. Но что-то подсказывало ему: она здесь, иначе с чего это Марк отводит взгляд, а делает он так всегда, когда не хочет отвечать, да и то, что он обратился к нему, именно так, тоже наводило на подозрения.

— Беатрис, где она?

Да, Марку было из-за чего отмалчиваться, он только вздохнул, встал и подошел к окну, провожаемый пристальным взглядом Андрея. А на край кровати сел Юрский.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Где она?

— Это ты у него спроси, — кивнул лекарь в сторону Марка. — И что они сделали, тоже спроси.

Андрей побледнел. Нет, как они посмели? Что-то сделать? И что именно они сделали?

— Я требую, чтобы меня отвели к ней! — заявил он, вставая с постели.