Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости

— Андрей! — воскликнул Дэ" Найяла, но молодой дракон продолжал.

— Кем можно помыкать, как вздумается? — Бероевым! По-моему, вы перегнули палку, уважаемое общество! Что ж, не даёте мне отставку, тогда я увольняюсь по собственному желанию без бумажного волокитства!

И Андрей ушел, его окликали не один и не два голоса, но он с побелевшим от ярости лицом, упорно шел вперед. Только у дверей аудитории он остановился, обернулся — все смолкли.

— Я отправляюсь на место старого храма Зору, не знаю, куда отправите посольство вы, но я лечу туда, за убийцей Фёдора Кулаева.

— Андрей! Подумай о том, что если ты уйдешь сейчас, то перечеркнешь всё заработанное к себе уважение!

— А оно было? Я что-то не заметил.

И он ушел. Ушел! "Боги! Как я мог всё это наговорить? — промелькнуло, было, в мыслях, но Андрей тут же заставил умолкнуть слабый голос рассудка. — Сказал, и сказал, в конце концов, я — дракон, а не тряпка, с которой можно делать всё, что вздумается!"

— Он не здоров! — только и мог сказать Алиев, когда дверь за Андреем закрылась. — Я думаю, мы можем простить ему это.

— Да, только это нам и остается, — с грустью в голосе признал Астэлиас, в душе коря себя за неосторожность в словах, сейчас так говорить, было нельзя.

— Могу я сказать? — спросила Элиза Аверина Бельская, глава Башни приготовления магических напитков.

— Да, конечно, — все с той же грустью в голосе ответил Астэлиас.

— Я думаю, что это не плохое предложение: сначала нужно проверить старое место, а уж потом искать новые, я имею ввиду храм Зору.

— Да, — согласился Астэлиас. — И, Марк, поговорите с Беатрис, я думаю: она больше сможет на него повлиять, чем кто-либо из нас.

— Хорошо, — отозвался Сметин с третьего ряда мест.

— Будем считать первый вопрос временно решенным, а сейчас перейдем ко второму.

Здесь всё более ясным, предложить свой вариант кары, желал чуть ли не каждый, но в подавляющих случаях это сводилось к казни, которая в принципе была запрещена в рамках свода законов Долины. Но когда еще требовать возрождения такой меры наказания, как не сейчас, считали волшебники. Пока, наконец, не заговорил Алиев.

— Может, лучше спросить у самих девочек?

— А что, — поддержала госпожа Бельская. — Я согласна.

— И я, — поддержал Сметин и еще с десятка два магов, но большинство было не согласно, продолжая требовать высшей меры наказания.

— Они не смогут дать объективной оценки, — привела свой аргумент Анна Беклемишева, глава Башни Боевой Магии.

— А мы можем? — спросил всё тот же Алиев.

— Хотя бы давайте спросим их, — поддержала Бельская.

— А как судят в таких случаях в самой Идэлии? — спросил кто-то из драконов, из башни постижения искусства общения с природой, надеясь в первую очередь на ответ главы своей башни, обращенный взгляд не остался незамеченным.

— В Идэлии за это наказывают довольно жестоко: преступника раздевают практически догола, сажают на цепь как собаку и проводят по городу или же городам, если это у него был не единичный случай, любой может подойти и ударить его розгами.

— Вряд ли после такого выживают, — мрачно подытожил Алиев.

— Однако, наказание это суровое, — громко сказал Астэлиас, — как раз для нашего Храмова, но вот вопрос дойдет ли он до всех городов? Ведь его ученицы были родом из разных городов, и не только из Идэлии, но и из Западной Страны Эльфов, и из Риданы.

— Кстати о Ридане, — донёсся голос тэнийца из второго ряда зрительного зала, — там наказание за такое более чем подходящее для нашего варианта.

Кто-то тут же довольно ехидно заметил: а карают ли у вас за такое вообще? Но все замечания были остановлены громким голосом риданца, ученики говорили, что такого второго учителя, с таким голосом, с такой способностью подавить другого, едва ли можно найти в Школе. Многие его недолюбливали, а многие просто побаивались.

— В Ридане за это карают. Если преступника, такого преступника, поймают, то его накажут. Его лишают мужеспособных возможностей, это для начала, а потом отправляют на благотворительные работы. Делает он это под чутким руководством и далее вперед: пеленать младенцев в детском доме, играть с теми, кто постарше, готовить им есть, убирать за ними, или, наоборот, за стариками ухаживать, помогать бедным и нищим.

— Да-а, — протянула госпожа Беклемишева не очень одобрительно, — я бы помощи от такого не хотела.

Зато Алиева это почти вдохновило.

— Анна, но, возможно, это путь к перевоспитанию!

Драконица чуть наклонилась вперед, чтобы увидеть Алиева в лицо, ее темные глаза просверлили его скептическим ответом.

— И вы в это верите? Тем более что Люций ясно и понятно назвал такую казнь позорной, не думаю, что при таком настрое общества у него может сформироваться другое представление.

— Да, казнь именно позорная. У нас, в принципе, тоже мало верят в их перевоспитание.

— Одним словом, — подытожил Дэ" Найяла, — нам это не подходит, — в Идэлии нет традиции бросать детей, а бедным там помогают благотворительные организации, а не преступники из-под палки. Здесь на лицо особенности стран. Сергей, я думаю, что ты прав, надо спросить у самих девочек, но, конечно, не сейчас.

— Может сейчас их лучше домой отвезти? — спросила Анна Беклемишева, — если Андрей сейчас отправится в Идэлию, то он вполне может захватить их, по пути.

— Не думаю, что это лучший вариант, Анна, ты ведь знаешь нравы в Идэлии. Нет, опасно. Дадим им отдых, а Храмова пока заключим в тюремную больницу.

На этом собрание было окончено, все не спеша покидали аудиторию, некоторые группы магов, не подымаясь с места, продолжали обсуждать произошедшее. Руководители Башен в более расслабленной обстановке перешли на внутренний диалог. А Марк Сметин, вздохнув, медленно направился к выходу. Его отправляли послом к Андрею второй раз за день, первый раз всё прошло не слишком гладко…

***

Невысокая каменная ограда, выложенная галькой тропинка за калиткой, что проходит между полутораметровыми пушистыми туями, образующими аллею до самого дома, за стволами проглядывают цветущие клумбы и с правой стороны, где большую часть дня светит солнце, находится симпатичная уютная беседка. Впереди дом, деревянный, с обширной террасой, и даже маленькой комнаткой на чердаке. Он раскрашен в сине-голубые тона, со сказочными рисунками вокруг окон и двери: волшебные существа, похожие на бабочек, строили пирамиду, несли воду в ведрах, ухаживали за деревьями, говорили, что они действительно жили, на старом материке. Но, возможные, эти прекрасные создания являлись не более чем выдумкой древнего народа.

— Неужели мы теперь будем здесь жить? — с нескрываемым восторгом в голосе спросил Дэвин.

— Это просто чудо какое-то! — Виктория то и дело глотала слезы, поверить в то, что теперь этот дом принадлежит ей и её сыну, в то, что теперь она свободная гражданка Риданы, сама хозяйка, а её сын пойдет учиться в школу, и не в обычную, общеобразовательную, но в школу с углубленным изучением магии, эльфийка пока не могла, воспринимая всё как сон. А сон, как известно, имеет обыкновение быстро заканчиваться, отчего Виктории становилась страшно: еще немного и всё исчезнет.