Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости

— Я посмотрю? — предложила Марина, умоляюще взглянув на сестру, ее такое пребывание вдвоем, взаперти, пугало едва ли меньше.

— Нет, ты лучше спроси сначала.

— Ну, я так и хотела.

Девочка спрыгнула с кровати и, подойдя к двери, прислушалась: может, те, кто стучались, уже ушли? Но нет, едва она прислонила ухо к двери, как просьба войти, вновь дала о себе знать. Девочка, ахнув, невольно отпрянула от двери.

— Кто там?

— Мариночка, это я, Беатрис и князь Бероев.

— Ну, что? — шепотом спросила девочка у сестры. — Может, впустить? Они хорошие!

Ира молча кусала губы, нужно было что-то решать, и Марина открыла дверь.

— Входите, только у нас не очень убрано, но…

— Это не важно, — докончила за нее Беатрис. — Девочки, мы пришли за вами: полетите с нами в Идэлию.

— Ура! — воскликнула Марина, но тут же осеклась: сестра отнюдь не разделяла ее восторга.

— Мы летим в Идэлию по одному важному делу и решили отвезти вас домой.

— Домой?! — не поверила Марина. — Здорово, только…

— Вам обеим очень полезно сейчас побыть в домашней обстановке, так что собирайте вещи, мы отправляемся завтра на рассвете.

— Ну, чего же ты стоишь? — обратился Андрей к девочке. — Твоя комната не здесь. Пятерку я тебе уже поставил, и госпожа Нечаева сказала, что у тебя по всем другим предметам выходит "отлично", так что по этому поводу можешь не волноваться.

— Это правда?!

— Конечно, так, что будет, чем порадовать родителей.

— Андрей, может, ты поможешь Марине донести вещи?

— Конечно, милая.

Андрей взял девочку за руку и вышел в коридор, оставив Беатрис наедине с несчастной девушкой. Марина же просто ликовала — ей, несмотря на все случившееся все равно поставили пятерки, да к тому же освободили от экзаменов! Но мог ли проступок вот так сойти на нет?

— Господин, а как же то, что…. Ну, то, что…

— Ты взяла книгу из запретного списка?

Девочка молча кивнула, и виновато опустила голову.

— Это теперь на твоей совести, учитывая все обстоятельства, совет школы решил не исключать тебя, но учти, впредь, за тобой будут наблюдать самым внимательным образом.

— Пусть наблюдают, я буду хорошо себя вести. Хотя, жаль, что нам такого на уроках не рассказывают!

— Ну, хоть не зря читала-то? — внезапно для девочки князь задал ей вопрос не прежним нравоучительным голосом, но с долей лукавства.

— Честно? — Марина испытывающее посмотрела на учителя.

— Никому не скажу, клянусь.

Девочка огляделась по сторонам, но, решив, что вокруг слишком много народа, решила поделиться опытом чуть позже. Когда они пришли в её комнату, Марина, выпроводив двух девочек, с которыми жила здесь, заговорческим тоном рассказала.

— Я попробовала на Димке Берестове. Во-первых, он страшный жадина — его надо было проучить, а во-вторых, не самый талантливый ученик, так что все должно было получиться. Я знаю: он сладкоежка, он еще на первом курсе договорился с поварами, что они ему будут в отдельном порядке давать всякие пончики и конфеты, но после ужина, поэтому возвращается он всегда позже всех. Я подкараулила его на выходе из кухни и заколдовала, а потом велела все сладости, что он нес в сумке, отнести в общую гостиную и выложить на стол. Представляете, что с ним было, когда он очнулся! Все уплетали его конфеты, и благодарили за неслыханный поступок!

Озорные огоньки играли в глазах девочки, а на губах играла улыбка, сейчас она не боялась рассказывать это князю Бероеву, любимцу многих учеников, скорее, наоборот, с гордостью говорила о своем деянии.

— Молодец, ценю!

— Правда?! — восхищенно произнесла девочка.

— Да, родителям, конечно, лучше не рассказывать об этом, и, вообще, знаешь что, скажи им, что ты просто взяла ту книгу, но не читала её. Так, и им будет спокойнее и тебе. Это совет.

— Ладно, я так и сделаю, только вот насчет возвращения домой…. Не знаю я, господин, действительно ли это хорошая идея. Ира все заладила: убегу, да убегу. Боится она, очень боится.

— Ничего, мы уладим этот вопрос. Ты, ведь, согласна с тем, что нужно не убегать, но попытаться найти оптимальное решение? Что ее ждет в бегах? Не очень завидная жизнь, согласись.

— Да, я ей так и говорила, а она всё одно, как будто одну фразу знает.

— Ничего, Беатрис с ней поговорит, она ведь целительница, настоящая.

— Она очень красивая, — завороженно произнесла девочка, — мне даже как-то страшновато быть рядом с ней. Она ведь… из прошлого.

— Теперь уже из настоящего. Это надо принять. Ладно, что тебе нужно помочь?

— Да, пока ничего, я всё соберу сама, только если потом все вещи вынести надо.

— Это мы оставим до завтра, а пока я тебя покину, хорошо?

Девочка кивнула, а Андрей вернулся к сорок шестой комнате, словно почувствовав, что он идет, Беатрис открыла дверь — он невольно вздрогнул. Это чувство было еще незнакомо ему, ново, непонятно — в отличие от Беатрис. Поначалу, занятый этим, Андрей не заметил Ирину, но, придя в себя, увидел, что она улыбается. "Ничего не надо говорить", — предупредила его Беатрис на мысленном уровне.

— Господин Бероев? — окликнул его кто-то сзади, он знал это голос, но, погруженный в себя, не понял: кто это был. — Вас искал господин Сметин, он очень просил вас придти, это по поводу передачи временного руководства над Башней Постижения законов Природы.

— Иди, я помогу Ире, — полушепотом произнесла Беатрис.

Андрей повернулся и увидел Лизу Дармиеву. Ну, конечно, то был её голос, странно, что он не узнал её сразу. Только, звала она его…

— А без меня ему, что, совсем никак?

— Ну, — замялась Лиза, она еще ничего не знала о разрыве старой товарищеской дружбы. — Он просил, сказал, что это необходимо. Вы ведь улетаете?

— Да, да, ладно, где он?

— У себя в кабинете.

— Хорошо, я сейчас иду.

Андрей не знал, как всё сложится в жизни, но одно знал точно: с Марком Сметиным ему не хочется поддерживать отношения, только долг службы или сугубо внешний этикет могут заставить его впредь общаться с ним, не более. И Марк в свою очередь знал это, но исправить положение, даже, просто, попытаться это сделать, не мог. Более того, он решил никогда больше не заводить с Андреем нравоучительные беседы, ничего серьезного и личного, только то, что будут требовать дела Долины. Обоим было обидно, хотелось услышать извинения другого, но оба были слишком горды, чтобы признать собственную неправоту.

В эту ночь Мирра решила воспользоваться любезной помощью старого торговца, обусловленной в свою очередь высочайшим волеизъявлением — девушка подумала, что хоть раз в пути можно остановиться в гостинице, тогда и бояться каждого шороха не придется, и спать в малоприятных непривычных условиях: под открытым небом, укрывшись плащом, у костра. Предвкушая благостный отдых, девушка пребывала в самом бодром расположении духа. Она любезно поздоровалась с конюхом, которому вручила свою лошадь, и отправилась на постоялый двор. И всё было бы хорошо, если бы не её глупый, такой естественный ответ на вопрос: "Как тебя зовут?", она не ответила: "Мирра". Это слышал не только конюх, но и конченный опойка, который живенько скользнул внутрь дома. Мирра ахнула, закрыв рот рукой, но слова были уже произнесены! Конюх пошловато ухмыльнулся, окинув её оценивающим взглядом.