Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости

— И на этом основании вы хотите обвинить меня в убийстве брата? — спокойным голом спросил Яромир.

Такой ответ несколько смутил Александра, он ожидал совсем другой реакции, что юноша испугается, начнет изворачиваться. Впрочем, его ответ удивил не только обвинителя, но и всех собравшихся.

— Значит, ты не отрицаешь, что твое имя — Яромир? Корелли? — строго спросил Юсуф.

— Корелли? Нет, это фамилия моего приемного отца, но никак не родного. А мой родной отец — вот он.

Яромир указал рукой на короля Александра, чем поверг зал в недоумение, смешанное с негодованием и жалостью.

— Признаюсь, я взял имя брата, чтобы стать, наконец, тем, кем был рожден.

— И как ты объяснишь смерть принца? — спрашивал Юсуф (король в это время с огорошенным взглядом наблюдал за происходящим)

— Как? Почему вы спрашиваете об этом меня? Спросите того, кто непосредственно имел к этому отношение.

— И на кого же ты хочешь свалить вину?

— Свалить?! Право, что за слово! Я лишь хочу правды, и так же, как и вы, наказания виновного, точнее, виновных. Ведь, вы сделали это не один, ваше величество?

— Что?! Да как ты смеешь? — это воскликнул Юсуф: у короля пропал дар речи.

В душе Александра проносилось только одно: как он может вот так обвинять его?

— И это я могу доказать, — холодно продолжал Яромир.

Возмущенный не менее короля и Юсуфа заявлениями Яромира Артамон, знаком попросил у председателя слово. Кивком головы Юсуф разрешил ему говорить.

— И как же его величество мог сделать это? Как? Если в тот момент, когда пропал принц Александр, он находился у себя в кабинете?

— Я и не имею в виду, что он делал это собственными руками! Обычно, желая избавиться от своих детей, он поручает это кому-нибудь. В первом случае это был маг по имени Сибелиус, а во втором слуга, Дмитрий.

Дмитрий, один из первых среди целого штаба слуг короля, присутствовал в зале, когда упомянули его имя, он удивленно вскинул брови, посмотрев сначала на соседей по скамье, потом на судейский стол, потом лишь обратил взгляд на своего обвинителя, по внешнему виду которого можно было сказать только одно: он ничуть не смущен, уверен в себе и желает добиться того, о чем заявил. Бедный слуга сам растерялся под этим холодным взглядом, а ведь ему впору было задуматься: какие оправдательные пути он может и должен избрать.

— Встаньте, господин Розанов! — это прогремел голос Юсуфа.

Медленно, неуверенно оглядываясь, эльф поднялся со скамьи.

— Что вы можете сказать на это дерзкое обвинение?

— Я? — неуверенно произнес он и замолчал.

— Да, вы!

— Ничего, — пожимая плечами, говорил эльф, что явно не свидетельствовало в его защиту.

— Что, значит, ничего?! — воскликнул король Александр, — Где ты был в тот момент, когда пропал Алек?

— Я… не помню.

— Не помните? Очень плохо! — самого Юсуфа тоже не очень устраивал такой ответ: признавать виновность Дмитрия, а значит, и короля, он не хотел, тем более сейчас, когда он уже нажил в своем лице врага тому, кто с каждым словом этого заседания подтверждал свое право на обладание престолом. — Так, расскажите нам, что вы делали в тот день, и вместе мы, возможно, вспомним, где вы были в момент исчезновения принца Александра.

— Я выполнял порученные мне дела.

— И в чем же они состояли?

Но Дмитрий промолчал, более того, он опустил голову и виновато прикусил губу.

— Что вам было поручено?

— Я должен был привезти три кувшина и две амфоры из города.

— И что? Вы привезли их?

— Нет.

— Почему?

— Я… я…

На этом немногом Дмитрий смолк, чем вызвал в свой адрес очень недружелюбные взгляды.

— Ваше величество, — обратился Юсуф к королю, — Указанный товар был привезен?

— Нет.

Юсуф очень хотел спросить: почему, но не решился задать такой вопрос королю, к счастью, последний сам ответил на него.

— Две амфоры оказались разбитыми, поэтому говорить о том, что они были доставлены, едва ли приходится, а вот кувшины… их вовсе не было. Зато пьяная физиономия Дмитрия доставила свое драгоценное существо в целости и сохранности. Мне очень не хотелось, чтобы эта история вылезла наружу, но раз обстоятельства требуют.

— Интересно, по какой причине он напился? — с едва заметной иронией в голосе спросил Яромир.

— Вам слово никто не давал! — тут же осек его Юсуф, но, тем не менее, он так же, как и все ждал ответа на этот вопрос, а Дмитрий таки ответил на него.

— Я напился потому, что его величество пообещал уволить меня.

— И еще дал шанс исправить положение, — на это замечание Яромира Юсуф смерил юношу по-настоящему грозным взглядом, однако тот вопреки всему продолжал говорить. — Это слышали все, не только я, а тогда переодетый слугой по имени Лэн.

— Так вот, как ты узнал о его одежде, когда и куда он пошел! — Александр не выдержал и вскочил с места, но Яромир, надменно подняв голову, продолжал. На этот раз его никто не прерывал.

— Я хотел выяснить: в чем состоял этот шанс Дмитрия. Вы отозвали его в сторону и шепотом говорили следующее. "Убей его сегодня. Сейчас он пошел ловить бабочек. Высмотри, когда он будет в достаточно уединенном месте, и… убей вот этим кинжалом" Вы протянули ему кинжал, ваше величество! И это тоже видели все!

— Но я дал ему кинжал для того, чтобы он заменил в лавке его рукоять!

— Да? И чем вы это докажете? Свидетельством лавочника?

— У меня… нет этого свидетельства, но оно мне и не нужно! Я бы никогда не приказал убить собственного сына!

Слишком поздно понял Александр, что зря сказал это. Яромир одарил его насмешливой улыбкой.

— Никогда? А тот приказ 19 лет назад? Или он не в счет?

— Это другое! Видел бы ты сам себя тогда. Это же… — Александр тяжело дышал, говорил срывающимся голосом, готовым вот-вот перейти крик.

— Я видел себя потом, много раз. Все свои постоянно гноящиеся раны, все, потому что я должен был перевязывать их, смазывать мазями. Конечно, вам этого делать не хотелось! Как не хотелось думать и том, что Александр когда-нибудь окажется на престоле! Бедный Алек, мне искренне жаль его.

На некоторое время зал погрузился в молчание, первым его нарушил Юсуф.

— Дмитрий, куда вы дели тот кинжал, который вам дал его величество?

— Я… потерял его.

— Потеряли? А где?

— Я не помню, — эльф вновь пожал плечами, когда в этот момент как никогда он должен был думать о своей защите и отстаивании своей невиновности.

— Но то, что его величество поручили вам некое ответственное дело, вы не отрицаете?

— Нет.

— А какое дело? Вы можете сказать нам?

— Да. Он поручил мне заменить рукоять на кинжале, а также купить эти злосчастные кувшины и амфоры.

— Кстати о кувшинах и амфорах. Почему первые не были привезены, а вторые оказались разбитыми?