Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости

— Не плачьте, — тихо сказала малышка, — это ничего не изменит!

Старик понимал идэлийский, но сам на нём говорил плохо, однако это слово он знал хорошо.

— Спасибо!

В глазах его застыли слёзы, своей маленькой ручкой Эля осторожно смела их. Улыбнувшись, она погладила его по волосам. "Откуда этот ребёнок?" — недоумевал старик, но был искреннее благодарен ей. Взяв её ладонь в свою, он поцеловал ручку девочки, и ещё раз поблагодарил:

— Спасибо!

После того, как все нашли сами себя, ребята заволновались: где же Эля. Тем более что в этот момент их позвали. Надо было возвращаться. Без Эли? Несколько ребят собрались идти искать её, видя непонятное замешательство среди детей, Беатрис, находясь рядом, пошла к ним.

— Что такое?

— Э…. Замялся мальчик лет двенадцати, но ответить так и не смог, виновато опустив голову.

— Эля пропала, — донесся голос Ники, — она водила, но мы все нашли себя, а она так и не пришла.

— Идите ко всем, Ника позови наших, пусть поднимаются в воздух — мы найдем её.

Беатрис преобразилась, сделав несколько взмахов крыльями, она поднялась над лесными зарослями и сразу же увидела девочку.

— Ника! — крикнула она сверху. — Ложная тревога, я её уже нашла.

Мальчик улыбнулся, проводив глазами драконицу — та опустилась практически сразу для себя, через большое расстояние — для Ники. Приземлилась чуть поодаль от эльфов, боясь поднять толстый серый слой. И всё равно лёгкий пепел взлетел вверх — саму Беатрис он окутал облаком, и едва не скрыл Элю — старик заградил её собой. Драконица невольно закашляла.

— Простите! Я не задела вас? — спросила Беатрис, подходя к эльфам.

Старик непонимающе посмотрел на неё: он не знал древнеэльфийского, только страх при виде дракона не требовалось переводить на другие языки. Он не мало удивился, когда Эля, погибший отец которой, будучи преподавателем, знал западноэльфийский язык, перевела ему на современный идэлийский её слова. Женщина — дракон — беспокоилась, не задела ли их волна пепла!

— Нет, всё в порядке, госпожа Беатрис. Этот старик, он, наверно, местный житель.

— Да, похоже…. Ужас, что здесь произошло? Такое ощущение, что рядом извергался вулкана. Но ведь у нас там совершенно чистая поляна!

— Должно быть, облако окончилось здесь. Видите: дальше всё в пепле.

— Пепел! Значит, те туманные облака, что мы видели, образовались от извержения вулкана? И впереди туманность. Скоро мы такого солнца не увидим.

— Он и до Идэлии дойдёт?

— Увы!.. Эля, спроси его: выжил ли кто-то в этой деревне?

Девочка перевела, старик отрицательно покачал головой.

— Бедный! — сердце Беатрис сжалось в комок.

Нет, она его тут не оставит, чтобы не сказал на это Андрей! Да, она знает, что они не могут помочь, не могут ничего исправить, они должны лететь, но хоть кому-то хоть как-то они могут оказать помощь?

— Эля, скажи ему, что он пойдет с нами.

— Дедушка, пойдем с нами! Мы тебе поможем.

— Нельзя помочь! Ничего не вернуть! Нет, нет, дочка, нет. Ты идти, я остаться.

— Но вы погибнете тут! — Эля с нескрываемым ужасом в глазах посмотрела на него, но старик молитвенно улыбнулся.

— Нет, здесь всё моё. Я остаться!

— Нет!

Беатрис не могла понять всех слов, но "нет" звучало практически также. Почему старик отказывается?

— Госпожа, скажите что-нибудь, я переведу!

— Передай ему, что мы унесем его отсюда, ему нечего с нами бояться.

— Не то! Он говорит, что здесь всё его, ему нельзя помочь, и он останется! — девочка глотала слёзы, она не хотела бросать его, не могла даже представить такое.

— Дочка, лететь — вы, а я остаться. Мой дом здесь, мой сын, моя жена.

— У меня тоже погибла семья, но я не буду себя хоронить, я буду жить на радость моим родителям, моему старшему брату!

— И я хочу жить с ними, ты должна позволить остаться.

— Не могу! Не могу!

Старик вновь улыбнулся, сейчас его не мучили боли, не мучил голод, только один короткий выстрел внутри тела.

— Спасибо! — это было его последнее слово, ему было больно, но он умирал с улыбкой на устах, потому что знал: он уходит к своим, и это уход, согретый любовью и вниманием, скоро он станет частью своих близких и друзей.

Беатрис силой оторвала от него рыдающую Элю и преобразилась, крепко держа девочку в лапах, она возвращалась в лагерь. Все уже были готовы к отправке, а вскоре они пролетали над тем самым полем, где нашёл успокоение последний житель деревни Лесной Уголок, который в пепельный дождь уходил в погреб, где его не мог достать горячий пепел.

— Что это?! — с ужасом спросил Георг, увидев внизу поверхность, покрытую пеплом.

— Я боюсь предполагать, — отозвалась Беатрис, — но, похоже, Балскове нашёл друга в лице Горавна.

— Зачем ему Горавн? — удивилась Руфина, — Разве он не может повелевать вулканами самостоятельно, кристаллами?

— Думаю, что нет, — отвечал Андрей. — Вулкан — это не токи пространства, и не какой-то листок бумаги — это комплексное, самобытное, я бы сказал, образование, ему нельзя приказать до тех пор, пока не найдешь нужные силовые точки. Так что Беатрис, скорее всего, права.

— И таким образом получается, что Идэлия разрушена, Западная страна эльфов тоже. И еще неизвестно, что будет дальше.

— Война, например, — ответила Георгу Беатрис, — Лидия в бреду говорила об этом. Амнэрис поднимает войну против Западной страны эльфов, Царства Льва и Королевства Серебряного Дерева. Хотя не знаю: как Чертомир сможет вести войну сразу на трех фронтах.

— Неужели Амнэрис, — отозвался Андрей, — тоже с Балскове?

— Конечно! Она, наверно, первая побежала к нему! Сама!

— Георг! — осекла его Беатрис. — Амнэрис — слишком противоречивая личность, чтобы делать такие прямые и поспешные выводы!

— Хм! У меня есть основания так утверждать! Особенно если учесть её недавние приветы в мой адрес, то я вообще ставлю под сомнение ее непричастность ко всему этому!

— Георг! — воскликнула Беатрис, но не успела сказать что-либо еще.

— Одно меня останавливает: вряд ли бы она стала рушить весь мир: самой-то тоже надо где-то жить. А если всё погибнет, то не будет и её Чертомира, и тех, кем она могла бы повелевать, да и она сама вряд ли останется существовать.

— Разумный довод, только вот на что надеется Балскове — он ведь тоже погибнет? Самоуничтожение — странная цель, особенно для того, кто любит и хочет властвовать. Не понимаю, — говорил Андрей. — Может, он сам завел механизм, силу и результаты действия которого, не мог даже представить?

— Скорее всего, — поддержала его Беатрис. — Согласись, если бы Великий Бог Справедливости знал о последствиях, стал он бы он оступаться?

***

Неровные отсветы костра постоянно выбирали разные участки — то стайку комаров, напряженно звенящих, то пышную луговую растительность, то редкие кусты перед началом леса, то переливы расположенной рядом реки, но чаще лица сидящих у огня. Кайл, устав после продолжительной дороги, задремал, а его спутники неотрывно смотрели друг на друга.