Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости

Яромир искал, нервничал, едва не плакал, но в какой-то момент почувствовал, что нашел. Он коснулся их плотной для него оболочки, оболочки, представляющей продолжение него самого. Дитя другого начала, он мог только следовать воле своего бессознательного, которое полностью овладело сознательной частью.

— Что ты делаешь?! — воскликнул Андрей, который все еще стоял рядом Яромира.

Эльф надевал перчатки, видя это, Андрей в два шага подскочил к нему и схватил их, но не смог удержать и доли секунды, они обожгли его, сдавленно вскрикнув, Андрей отдернул руки и подался назад. Чувства или, скорее, нечто, лишь родственное им, руководило сейчас Яромиром, он не видел князя Бероева, но четко знал, где он находится.

— Нет! — крик, полный ужаса и отчаяния, крик Беатрис, она хотела кинуться к нему, но Георг успел схватить ее.

— Не надо, Беатрис!

Яромир поднялся, к нему вновь вернулась уверенность, какой он обладал, только видя окружающую действительность. Он обрел новое зрение. Пение стихло.

— Больно, Бероев? — чуть слышно спросил он, зная, что Андрей лежит на земле, прижимая к груди сожженные почти до костей руки. — Скажи спасибо, что я не успел надеть их, иначе бы так легко не отделался.

Но Яромир не чувствовал свободы, словно его окружал десяток воинов и каждый направил против него копье, он ощущал кончики этих копий. Но есть еще спасительные промежутки, не все воины готовы сражаться, а у него есть заложник. Резко наклонившись, он коснулся Андрея и вместе с ним перенесся к месту гибели Зору.

— Нет!

Восстанавливающееся пространство дошло до самого эпицентра первого взрыва, но воздух, возвращающийся в вакуумное пространство, был еще очень разреженным. Яромир жадно схватил ртом воздух, в него впились тысячи осколков, если погибнет он, то погибнет и орудие разрушительного начала.

— Воздух, больше воздуха! — отчаянно воскликнул он.

И подобно тому, как созидание само разрушило себя, разрушение само выбрало созидательный путь.

— Ему нужно помочь, — произнес Великий Бог Справедливости, протягивая руку вперед. Он перенесся сюда вместе со всеми, кто был на той скале, кроме, разве что Кайла.

Сверху на его руку свою положила Амнэрис, потом Георг и Руфина, Адэли и Азалия, Тэат, последней, Беатрис, подняв Андрея, она сама положила его сожженную ладонь. И яркий луч света пробежал от первой руки до последней, очертив спираль и создав шар, который тут же пронзили десятки, сотни, тысячи лучей, тысячи новых нитей пространства, среди них были невидимые, но полные силы и желания оформления частицы, некогда так стремящиеся к разрушению.

В просторную уютную комнату проникли лучи утреннего солнца, теплые и ласковые, они быстро заполняли пространство светом, и солнце начинало свой такой похожий и такой неповторимый путь. Ведь за кажущимся повторением скрыто вечное изменение. И это один из законов Природы. И даже многочисленные игрушки, разбросанные по комнате, имели совсем иное значение, чем двадцать лет назад, десять, и даже года назад.

Это было необычное утро, пожалуй, никто из ныне живущих никогда так не радовался его наступлению, они еще долго будут ценить восстановленное равновесие, но ничто не представляется таким ярким, как в первый раз. Никто не спал в эту ночь, только самые маленькие дети и те, кто безумно устал и был просто не в состоянии что-то делать, но они тоже праздновали, только во сне. Никаких кошмаров им не приснилось, пока все кошмары затаились, чтобы напоминать о себе в будущем, но с точки зрения назидания это не так уж плохо.

Боги восстанавливали то, что можно было восстановить. После того, как заново было построено пространство в разрушенных частях и достроено в уцелевших, Амнэрис перенеслась долину гейзеров и приказала своим войскам идти назад, простым жителям по домам, а жрецам и наемникам возвратиться к своим обязанностям. "Правда восстановлена! — сказала она. — В мире вновь властвует Великий Бог Справедливости" Как и в прошлый раз, толпе хватило этого объяснения, они даже прокричали что-то приветственное. Орудия укомплектовали, чтобы драконы смогли перенести их за пограничные холмы. Раненым оказали помощь, некоторых исцелила прекрасная девушка, которую переносила в пространстве Богиня Мщения Азалия, сегодня противоречивость ее роли была особенно наглядна для простого обыденного представления.

В основном Руфина помогала тем, кто наиболее пострадал: эльфам и тяжело раненым детям Льва. Поскольку она не был Богиней, то не имела права делать и этого, но Бог Справедливости, руководствуясь своим неповторимым чутьем восприятия мира, разрешил ей лечить до утра, до того, как только солнце окончательно поднимется в том месте, где она будет находиться, потом Азалия должна будет перенести ее в Каримы, в королевский дворец.

Адэли забирала каждого беженца Долины и переносила его домой, будь то эльф или дракон. Тех, кому возвращаться было не куда, если их дом не уцелел, Адэли доставляла к родственникам или близким друзьям. А вот Горавн покорно отправился исправлять по мере возможности последствия от извержения Глории, во-первых, он успокоил вулкан, который все еще продолжал дымиться и время от времени выбрасывать камни и кипящую лаву. Затем он собрал многочисленный пепел с обожженной и раненной земли, засыпав им горячие склоны Глории, добавив дополнительный погребальный слой на могилы вех тех, кто погиб под натиском раскаленной лавы и шквалом горящих камней.

В эту ночь исчезли змии и круадериморы, все обитатели Темного озера, вместе с самим неприглядным чрезмерно продолжительным болотом, освободив полукольцо вокруг Сияющего города. Когда раздалось Пение, королева Амариллида, которая осталась в городе в числе немногочисленных сторонников, вышла на большой балкон. Казалось, всё излучало свет и энергию, Амариллида восхищенно взирала на небо, а в какой-то момент почувствовала чье-то присутствие, она обернулась — перед ней, целая и невредимая, стояла Лидия.

— Доченька! — она не чувствовала под собой земли, когда бежала ей навстречу.

— Мама! Как же я рада, что вы живы!

— Ты жива! Жива! — тепло и крепко Амариллида обнимала свою дочь, она снова рядом.

Сквозь слезы, королева увидела на балконе и еще одного гостя. Он улыбнулся.

— Я не хочу вам мешать, но вы должны знать. Змиев и Темного озера больше нет, для правильного восстановления Долины потребуется время, поэтому, Амариллида, распорядись, чтобы никто не приближался к тому месту. Долина должна стоять здесь, и она будет стоять. Не забудь и втором заповедном месте, дворце Берендора, придумай закон, который отобьет всякое желание пройти туда, можешь пообещать мое личное наказание. И последнее, не гоните беженцев из Западной Страны эльфов.