Александр Матюхин - Миромагия

Бабушка Фима посмотрела на Семена пронзительным взглядом, будто собиралась забраться в голову и выпотрошить все мелочи до основания. Семену стало как-то не по себе. Он-то считал, что это его бабушка самая строгая на свете, потому что нещадно порола армейским ремнем по заднице, увидев, как Семен тайком курит на лестничном пролете. А, оказывается, бывают особые случаи…

— Чего молчишь? — устало спросила бабушка. — Даже тебе сказать нечего. Сам вляпался, небось, по самые уши. И невесту потерял….

— Она мне не невеста. — пробормотал Семен, но где-то в груди кольнуло больно.

— Жаль. Смотрелись вы хорошо. И я бы за своего сынишку была спокойно. А то он у меня недоросль, никак за ум не возьмется. Поставит себе длинноногую секретаршу и будет за ней увиваться, ухаживать, деньги тратить. Он такой. Вечно не в тех влюбляется. Недоросль, одним словом.

Словно в подтверждение ее слов, господин Виноградов попытался вдавить пробку от бутылки коньяка в горлышко при помощи ветки, тихо ругаясь под нос. В этот момент господин Виноградов чем-то неуловимым напоминал Вячеславу.

— И долго нам еще ждать? — вновь прикрикнула бабушка Фима.

Начал накрапывать несильный дождик.

— Совсем скоро! Совсем скоро! — нашептывал призрачный голос.

— Опаздывает ваше начальство. — буркнула бабушка Фима для порядка.

От общего зеленого потока отделилась едва видимая тень и приземлилась неподалеку. При ближайшем рассмотрении, тень оказалась Гайозетом. Выглядел он неважно — пар из чайника смотрелся бы на его фоне лучше.

— Ну, вот мы снова и встретились! — сказал он. — Выкроил для вас свободную минутку, чтобы закончить рассказ.

— Свободную минутку из чего? — нахмурилась бабушка Фима. — Вы же ничего не делаете, только вертитесь вокруг и шепчете чушь. Вы же призраки, столько всего повидали, могли бы что-нибудь дельное рассказать.

— Это называется ритуалом.

— Дело ваше, но я теперь считаю, что все призраки полные бездельники!

Призрак примирительно заулыбался, обнажая редкие зубы.

— Вы, наверное, все еще негодуете от неведения, в которое мы вынуждены были вас поставить!

— Еще как!

— Позвольте, я закончу прерванный рассказ и объясню всю важность вашей светлой миссии!

Бабушка Фима прищурилась.

— Я очень надеюсь, что ты меня чем-нибудь удивишь, — сказала она, — в ином случае придется сильно подумать, прежде чем сделать еще хотя бы один шаг!

(история призрака Гайозета, завершение)

Не прошло и года, а мир наполнился волшебством.

Люди очень быстро привыкли к волшебству и перестали воспринимать его, как что-то из ряда вон выходящее. Появились школы магии, возникли настоящие корифеи магического искусства. Кто-то зарабатывал на этом деньги, кто-то искал славы, кто-то просто самоутверждался.

Но никто не задавался вопросом — откуда все это произошло и когда закончится. По большей части, людям было наплевать. Людям свойственно привыкать к самым необычным обстоятельствам. То, что их окружает, перестает быть для них в новинку, перестает удивлять. Богачи стали нанимать на работу волшебников, сами волшебники стали патентовать новые магические штуковины, вроде самополивающегося и саморастущего газона или воображаемых женщин, которые проникали прямо в мозг и заставляли сознание трепетать от удовольствия. Мир изменился, но жители этого мира проглотили и переварили изменения, словно легкий салат на ужин. Спустя несколько лет все жили так, как и жили, без потрясений.

(Конечно же, существовали мелкие группы ученых, которые вечно кому-то что-то доказывали, писали диссертации, научные статьи в журналы, наполняли газеты разоблачительными статьями и спорили между собой, что же такое магия — волна или частица — но их мало кто слушал).

Только бессмертные бродячие волшебники ходили по миру, не зная усталости и не находя покоя. Многие из них сошли с ума, другие пропали без вести, третьи отчаялись и ушли в добровольные заточения, надеясь наполнить смысл существования одиночеством. Но нашлись и те, кто не смирился с обманом и посвятил много времени поискам Брокка, чтобы отобрать у него свой талант и вернуть былое положение вещей. Одним из таких людей был Витя Виноградов — гениальный поэт, но алкоголик и дебошир. Он променял свой талант на бессмертие в безымянном баре где-то в темноте большого города. Витя был в стельку пьян и смутно помнил, как завел беседу с незнакомцем и то ли в шутку, то ли в серьез согласился на обмен. А потом Витя помнил, как его тошнило в подворотне, выворачивало наизнанку, желудок жгли каленым железом, а из груди нагло, бессовестно, выдергивали то, что принадлежало ему — и только ему…

Витя протрезвел и понял, что произошло. Но было уже поздно. Брокк бесследно исчез. Витя решил отыскать его, во что бы то ни стало — еще до того, как узнал о невероятных муках душевной пустоты. А когда узнал, в отчаянии, доведенный до предела, поклялся, что рано или поздно отыщет дьявола и расквитается с ним.

Витя потратил на поиски двадцать лет. Почти без сна, почти без еды, он бродил по миру, расспрашивал других волшебников, составлял карты, чертил схемы, и готовился, готовился, готовился… Он узнал о Храме Зеркал и Улыбок, созданном в воображении Брокка; он узнал о том, что Брокк, пленник магии, и сам стремится вернуться в этот мир, но не может вырваться из плена украденных душ; он узнал о бродячих волшебниках, таких же бессмертных, которые, будто безликие тени, будто забытые призраки, не живут, а существуют…

Еще через несколько лет Витя понял, что вряд ли сможет проникнуть в обитель воображения Брокка, и решил пойти другим путем. Он задумал уничтожить всю магию на этом свете и вернуть мир к той точке, с которой все начиналось. По логике Вити, с исчезновением магии, исчезнет и его бессмертие, и он сможет хотя бы умереть, а не вечно скитаться по свету и копить злость и отчаяние. Да и Брокк должен погибнуть, потому что Храм Зеркал и Улыбок существовал исключительно благодаря магии. Ведь верно?

Витя начал собирать бродячих волшебников и объяснять им свой замысел. Многие из них давно хотели умереть, не в силах выносить тягость жизни, но не знали, как это делать. Многие согласились помочь Вите. Общими усилиями бродячие волшебники создали могущественный артефакт — вещь, похожую на изогнутый рог, в который воины древности дули, чтобы призвать на помощь войско. С его помощью можно было изъять всю магию, находившуюся в мире. Но в самый последний момент, когда артефакт был почти доведен до ума, нашелся бродячий волшебник, которому стало страшно за свою жизнь. Он перехотел умирать. Пусть лучше худая жизнь, чем хорошая смерть, решил он и втайне от других затеял грандиозную рокировку. Бродячий волшебник создал Хранителей (так он их назвал), которые должны были помешать остальным волшебникам. Он дал Хранителям имена — Воин, Хватка, Деликатный, Странный и Умник. Незадолго до решающего часа Хранители напали на Витю и его помощников и отобрали у них артефакт. Битва была жаркой, но неравносильной. Бродячие волшебники не умели воевать… И случилось страшное — во время битвы (а заняла она не больше десяти минут), артефакт все же сработал, но поскольку был не доделан, радиус его действия оказался весьма узок. Бродячие волшебники, попавшие под действие артефакта, мгновенно потеряли свои способности. Люди старились и умирали на глазах. Многие бились в конвульсиях и кричали. Другие умирали молча, с улыбкой на устах. Витя тоже состарился, но не умер. Он лежал на холодной земле и немощно наблюдал за тем, как Хранители убегают с артефактом в ночь. Потом Витя увидел дрожащую тень, которая заковыляла в его сторону. К нему подошел старый зомби, с облезшей кожей и порванными веками. Зомби присел на одно колено и спросил: