Екатерина Полтева - Стажировка по обмену

То, что в мои цепкие лапки попало, фиг у меня кто вырвет. Даже вместе с лапками.

Потому как я девушка впечатлительная, с тонкой и хрупкой душевной организацией… я и по гениталиям могу — берцом с разворота, если что.

Так что лучше не надо на меня производить неподходящее впечатление.

Даже если вы озаботились чугунными подштанниками.

От греха.

Ну, у меня это, наверное, очень крупным шрифтом на мордашке было написано.

Да и сам Контра почти не отвлекался — то в бокальчик мне доплеснет, то очередную порцию вкусняшек на тарелку загрузит… хорошо быть демоном: ни полнота тебе не грозит, ни целлюлит, хоть с утра до вечера торты лопай и пирожными закусывай.

А вообще он у меня воспитанный… я словно дома себя ощутила, за родительским столом. У меня отец так за мамой ухаживал. Школа — она, знаете ли, чувствуется…

Вот только руки у меня все никак хозяйку слушаться не хотели.

И чем больше бокалов — тем меньше слушались.

То зачем-то на колено Контре заберутся, то лапу его накроют, то за ухом пощекочут…

Наорала я мысленно на ручонки свои шаловливые, привалилась бочком к ротмистру — и так мне там уютно, так мне там хорошо…

А этот… как его?.. ну, он, видать, понял, что ловить ему здесь нечего — и в сторону Контры даже и не глядел.

Ну… почти не глядел.

Так… раза два-три.

Точно — три раза. Потому что в первый раз я ему язык показала, во второй раз — средний палец, а в третий раз — кулак: не понял, мол, с двух раз, тогда кулаком объясню.

А вообще они славные, ротмистровы родственники… ну, не родственники — значит, соотечественники. Главное, каждый — наособицу, в каждом есть что-то свое…

Блин, похоже, я все-таки слегка перебрала.

Наверное, не надо было с этой двойкой на брудершафт пить…

Хотя я честно у Контры разрешения спросила. И он сразу согласился — боевое братство все-таки, мочилово в лабиринтах резидентуры и ваще…

Правда, я на всякий случай резко поменяла внешность перед тем, как целоваться — на такого мачо-наблэда… ну совсем мачистого.

Чтобы им приятнее было.

Заинька моя тоже оттягивалась, похоже: лампочки мигали так шустро, как ни на одном танцполе не бывает.

А потом, когда прощаться начали, когда дружной толпой к порталу повалили, я даже чуть не заплакала — такие они все родные стали, такие славные… ну, кроме одного засранца.

Но вообще-то я девушка честная.

И потому признаюсь откровенно: засранец вел себя в этот раз вполне прилично.

А потом мы домой пошли.

Клавкин чувак все спешил, все торопился — наверное, догнаться ему хотелось на кухоньке. А мы с моим милым никуда не рвались — погуляли по парку, чисто по-семейному, под ручку, звездами полюбовались, на качелях покачались… и ваще…

А Заиньку домой отправили.

Во-первых, детское время вышло.

А во-вторых, для рядовых в это время в казармах тоже отбой.

И Коготь нам не мешал — буркнул что-то пару раз в начале отвальной и затих.

Я почему-то думаю, что он к Леди отправился…

Практикант

Гулянка запомнилась разрозненными кусочками… Я словно разделился на две части. Бессознательная большую часть обихаживала Котейку, а сознательная…

…вот я на спор пью с Заем медицинский спирт и косею. Зай не косеет, ему просто уже некуда. Манни нагло ржет, пряча под стол пустую бутылку из-под инферийского очень темного (для справки — 101 градус)…

…Котейка отпрашивается на брудершафт с нашей цветной парочкой. Разрешающе мотаю ухом. Чуть не попадаю в глаз проходящему мимо Фильке заплетенной из кисточки и кожаных шнурков косичкой…

…Морри, Маццал и какой-то незнакомый наблэд, причем я даже приблизительно не скажу, откуда он взялся, тем более что первые полторы сотни в лицо знаю, а остальные еще мелкие, распевают "калинку-малинку"…

…Миха вскакивает ногами на стол и громогласно снимает с себя обязанности Аватара Наблюдателя…

…С энтузиазмом гоняемся за клубами серого тумана…

…Машем лапками вслед уходящим аудиторам…

…Котейка тащит гулять…

…Механический голос Ноти кастует отрезвляющее заклинание "Пить-надо-меньше!".

Луна. Вечер. Парк. Скамейка…

Поцелуй…

И возносящее наверх блаженство…

Идём домой. Котейка прижимается ко мне.

— Я тебя люблю…

Такие слова надо говорить как можно реже, не превращать их в нечто вроде дежурного приветствия. Нет, они должны каждый раз идти из глубины души, в самые пиковые моменты чувства…

И словно эхо подхватывает эти три слова…

И только недовольное бурчание якобы замёрзшего Ноти заставляет прервать поцелуй и действительно ощутить, что на улице не так у ж и жарко.

Уже у самого дома заканчивается действие заклинания. Да ещё и дополнительно накатывает.

Еле дополз до кровати.

Спааааааааааааааать…

Заинька

Ой, мамочка пришла…

Ма, а вы хорошо погуляли, да?

А штаб-ротмистр такой сразу спать завалился.

Ой, а я чего расскажу-то…

У меня теперь подружка есть!

Это та… тот… ну, это магноут, с котором тот урод всякие гадости делал.

Его перепрограммировали — он теперь тоже девочка!

Ма, а классно, да?

Мы теперь такие две железные девчонки!

Айрон мэйден, вот!

А она этого урода так наказала, так наказала!

Вот когда никого-никого не будет, я тебе тихонечко покажу.

Там такаааая жесть…

Теперь ему вообще никого не надо — ни Жабочку, ни Контру твоего, ваще никого-никого.

Ой…

Я такая забыла…

Штаб-ротмистр велел тебе сказать, что завтра выходной.

И у тебя выходной, и у меня, и у Контры.

Потому что он такой сегодня утром должен метнуться в мир, где мы Малыша встретили, Стражей наградить и с тетей Клавой попрощаться.

Потому что завтра вечером они с Контрой уезжают.

Совсем-совсем надолго.

На стажировку в Контору.

Это где Контра живет.

Мам, а Контра нас к себе пригласит?

Тетенька ему разрешит нас пригласить?

Ма, ну чего ты застыла…

Я чего-то не то сказала?

Ты из-за Жабочки расстроилась, да?

Ма, ну ты чего?

Ну не плачь, ма…

Практикант

А? Что? Где?

Котейка?

Ты что, плачешь?

Иди сюда, обниму…

Ну, вот, моя хорошая, успокойся…

Посмотри мне в глаза.

Не плачь.

Что случилось?

Котейка

Прихожу в себя уже у Контры в комнате.

Ну хорошо, хорошо, в постели.

Зареванная, в соплях…

И все еще трясет.

А он, похоже, не знает… сколько там нам осталось — часов двенадцать?

Сказать?

Или нафиг?

Сказать — словно милостыню выпрашивать.

Промолчать — хуже, чем предать.

Набираю воздуха побольше — и снова выдыхаю: язык не поворачивается.

Видели бы меня девчонки — со смеху бы лопнули.

Так им, сучкам, и надо.

Сжимаю кулачишки свои, вцепившись в одеяло, и думаю: а как бы сеструха отреагировала?