Екатерина Полтева - Стажировка по обмену

Я молчу, потупившись.

"Боюсь, что здесь нет ничего такого, что может тебе помочь, — вздох сожаления. — Здесь такие завалы, что я не успела разобрать и десятой части… ты ведь не хочешь, чтобы она превратилась в зомби, правда?"

Меня передергивает от отвращения.

"Я так и думала, — легкий смешок. — Ты всегда был добрым мальчиком, даже тогда, в Академии"

Я смущенно молчу. Я никак не могу привыкнуть, что все зовут меня мальчиком…

"Не теряй времени, мальчик. Здесь ты пока не найдешь того, что тебе нужно. Попроси другого друга".

Я сижу под безумным небом, на котором играют в догоняшки четыре луны, и пытаюсь вспомнить, кто из моих друзей способен на чудо.

Свинтус?

Если бы Свинтус мог — он бы не позволил мне сидеть вот так, тупо пялясь на взбесившиеся ночные светила.

Дядя?

Ну нет…

Я выбрасываю пустую сигаретную пачку и хлопаю себя по карманам, пытаясь вспомнить, где лежит заначка.

Что-то резко колет мне ладонь сквозь ткань камуфляжа.

Я машинально запускаю руку в карман и выуживаю цепочку с огромным кривым кошачьим когтем.

Коготь?

Леди говорила мне о Когте?

Но как я…

"Да охрененно просто, олух, — сердитое ворчание и раздраженный плевок. — Надо быть последней тупой скотиной, чтобы не помнить о том, что Страж всегда готов подставить плечо Стражу".

Коготь?!. но как?!

"Каком кверху, мудак! — еще один плевок. — Я уже запарился держать эту салажонку на лунной дорожке".

Спасибо, Старший, — шепчу я в полной растерянности.

"На конце я вертел твои спасибы, — он же мне все ухо заплюет, хам одноглазый… — Ты по делу базарь. Тело в порядке? Видимых повреждений нет? Внутри все цело?"

Порядок, Старший, — рапортую я, только что в струнку не вытягиваясь.

"Ну и зашибись, — довольно ворчание. — А теперь угребывай отсюда — и не забудь коготь ей в руку воткнуть… Да аккуратно, сопляк, чтобы только капля крови попала — а то заставь дурака Святыням молиться…"

Слава Святыням, конец связи. Как же его в бригаде терпели?

Я втыкаю коготь в нежную девичью ладошку, в мякоть у большого пальца, и вкладываю цепочку в ладонь.

Пустые глаза Котейки смотрят в небо.

Капля крови ползет по когтю и впитывается в него.

Как будто тень всплывает из изумрудной зелени глаз.

Взгляд становится осмысленнее — словно девушка просыпается.

Я не дышу — боюсь спугнуть…

Котейка

Хриплый голос.

Все тот же.

Неуловимо знакомый.

Тень, летящая над лунной дорожкой.

Когтистая лапа на плече.

Ощущение тепла и покоя.

Оборачиваюсь.

Старый одноглазый кот смотрит на меня в упор.

Я его не боюсь.

Он добрый.

Пойдем, девочка, говорит кот.

Тебя заждались, говорит кот.

Они соскучились, говорит кот.

Я боюсь идти назад.

Там боль.

Там пыльный голос.

Не бойся, говорит кот.

Голоса больше нет, говорит кот.

Этого голоса больше никогда не будет, говорит кот.

А боль будет, потому что жить вообще больно, говорит кот.

Но та боль не вернется, говорит кот.

Никогда.

Я ему верю.

Мы идем по лунной дорожке.

Прочь от луны.

Он держит меня за руку мягкой лапой.

На лапе не хватает одного когтя.

Боли нет.

Пыльного голоса нет.

Дорожка кончается.

До свиданья, говорит кот.

Коту грустно.

Ты заглядывай иногда к старику, говорит кот.

Я согласно киваю головой.

Он шлепает меня по попе — и лечу.

Лечу.

Лечу…

Надо мной лица — лицо сестренки с дорожкой слез, припорошенной пылью, и лицо ее чувака, расплывающееся в улыбке.

У меня саднит ладонь.

Я смотрю на ладонь — в нее воткнут огромный кошачий коготь.

Добро пожаловать в наш засратый мир, говорит Клавкин чувак.

Он выдергивает коготь из моей ладони, я вздрагиваю от неожиданности и сжимаю ладонь.

В ладони цепочка, на которой висит коготь.

Это твое, говорит Клавкин чувак и путаясь в моей гриве, надевает цепочку мне на шею.

Я знаю, что это правильно…

Практикант

"Вставай… Вставай. Вставай! ВСТАВАААААЙ!!!"

Вскакиваю как разбуженный кот, приземляясь на все четыре и выгибая спину дугой.

"Нотя! Что за накыр?"

"Там Котейка очнулась!!!"

Мигом забываю обо всём.

Рванул через развалины с такой скоростью, что летящий по прямой Нотя оказался на месте чуть позже петлявшего между обломками и трупами меня.

Не успев затормозить, врезаюсь в Старшего, бормочу слова извинения и оборачиваюсь к Котейке.

И просто молчу, глядя на неё.

А внутри всё цветёт и пахнет.

Весна внутри.

Не март, но практически апрель.

Или май.

Магноут

О как рванул! Если бы не был точно осведомлён об особенностях физиологии напарника, точно бы решил, что тот влюбился…

Ну, Шумахрен доморощенный, ну даёт! И бедный наставник, все его в эту неделю толкают… Сначала Котейка из-за напарника, теперь напарник из-за Котейки…

А чего это он так странно замер?

Ой, мягкий знак… У него цикл поломался! У него теперь март в сентябре будет, то есть ещё почти через год… Это же какой удар по здоровью… а вы сами попробуйте восемнадцать месяцев без секса… Пиляяять…

Ну ничего, электрическая перестройка почти завершена, ещё успею поправить… И закрепить, чтобы больше не съезжал, а то ведь загнётся напарник, как пить дать.

Так, а зачем я собственно летел?

— Котейка!

Аккуратно плюхаюсь суккубочке на колени.

"Ты как? Здорова? Ну и хорошо. А расскажи про свой магноут… это правда женский вариант? Просто цвет такой, соответственный. И как зовут? И почему до сих пор в спящем режиме? Ты смотри, не затягивай, чем дольше спит, тем сложнее проснуться…"

ИНТЕРМЕДИЯ

Книжный магазин. Принц Анориэль и Бешеная Демиург Автор ША

Где-то в Обитаемом.

В небольшом городе, в книжном магазине.

Седой мужчина неопределенного возраста, военный, судя по выправке, внимательно разглядывает полки с фантастикой.

Дверь открывается, звякнув колокольчиком, и прямиком к нему, цокая каблучками, устремляется молодая рыжеволосая девица. Не обращая внимания на мужчину, останавливается и начинает въедливо рассматривать книги, словно бы что-то выискивается. Взгляд останавливается на, казалось бы, ничем не примечательной обложке. Тонкие губы трогает довольная улыбка.

Мужчина, с интересом оглядев вошедшую, переводит взгляд на полку, пытаясь определить, что там такого веселого нашла девушка.

— Не пытайтесь, не поймёте, — хмыкает та, мельком бросив взгляд на военного.

— Но попытаться-то можно? — улыбается мужчина, глядя в зелень глаз за тонким пластиком очков.

— Можно, — хмыкает девушка и тянется за книжкой.

Седой чуть сдвигается назад, чтобы удобнее было прочесть название на корешке.

Он любопытен

— Нет-нет, самое интересное не в этом, — улыбается девушка, открывая книгу и подавая мужчине. — Последние строчки этой повести будут "Демиург Автор Ша скрестила руки на фиолетовом бархате пиджака и отвернулась к окну".