Ольга Громыко - Путница

– Вообще, – проигнорировал его Альк.

– Если бы ты не признался, что он твой наставник, я бы сама догадалась, – проворчала Рыска себе под нос. У обоих вопросы, как ловушки посреди звериной тропы: и свернуть некуда, и подвоха вроде не видать, а со шкурой уже можно прощаться.

– Чего? – не расслышал саврянин, делая длинный – чтобы разом разделаться с этой пакостью – глоток.

– Нет, ты не дурак, – устало повысила голос девушка. – Ну и?

– Только дурак может убить кулаком корову, на которой ему еще ехать не меньше недели.

– Это ты к чему? – совсем запуталась Рыска.

– К тому, что моя злость ничего не изменит. А значит, нечего тратить на нее силы и коров.

Девушка чуть не выронила кружку от такого заявленьица.

– Совсем недавно тебя это не смущало!

– А я с тех пор еще больше поумнел, – криво ухмыльнулся Альк.

– Да, тебя по голове вчера хорошо-о-о приложили, – снова влез Жар. – Чудо, что не помер.

Саврянин поежился, потрогал ладонью – только почему-то не голову, а живот.

– Помер.

– Какой-то ты слишком прожорливый для беспокойника, – ехидно заметил вор, подчищая последним кусочком картошки плошку из-под масла.

– Ну умер бы, если б не превратился, – поправился Альк.

– И как?

– Страшно, – честно сказал саврянин.

– Грозная Хольга, злорадствующий Саший и все такое?

– Если бы. Там вообще ничего нет. Темнота – и все. – Альк мрачно уставился в опустевшую кружку.

– Откуда ты знаешь? – беспечно возразил Жар. – Ты ж все-таки не умер.

– Может, надо было еще немножко подождать? – поддержала его Рыска. – Зачем Богине открывать тебе Дверь, если ты не собирался в нее входить?

– Проверять мне что-то не захотелось, – огрызнулся Альк и встал, демонстративно обрывая разговор.

Пол в избе был дощатый, чисто выметенный, но его полезной для спины твердости Жар не оценил и, заглянув на печь, сволок с нее тулуп и шапку из неопределенно-бурого меха.

– Надо разрешения спросить… – заикнулась было Рыска, но тут из шапки выпорхнуло такое облако моли, что вор, не ожидавший нападения, с возгласом ужаса ее отбросил.

– Ты еще тулуп встряхни – может, мыши побегут, – посоветовал Альк.

Мыши не мыши, а пара тараканов по полу шмыгнула.

Разобравшись с постелью, Жар дунул на лучину, и в избе стало темно, как в захлопнутом сундуке. Вор на ощупь (ощупь слева с готовностью подвинулась, ощупь справа пнула его в ответ не то локтем, не то коленом) нашел свое место на полу и, как всегда, мгновенно уснул. Рыска ему жутко завидовала. У нее так легко провалиться в сон не получалось, хотя голова уже гудела как колокол, а в глаза словно песку насыпали.

Альк тоже не мог заснуть, но по другой, более обыденной причине.

– Кончай рыдать над своей загубленной судьбой! – не выдержал он.

– Я не рыдаю, – виновато прошептала Рыска, в очередной раз шмыгнув носом. – Я, кажется, простыла… и горло что-то саднит… хоть бы не разболеться к утру.

Альк рычаще выдохнул, и наступила тишина. Но девушку не покидало ощущение, что саврянин, приподнявшись на локте, продолжает на нее глядеть и о чем-то размышлять.

– Хочешь, подправлю дорожку? – Голос у видуна был странный, слегка напряженный, словно он сам не слишком верил в то, что предлагал.

– Какую? – Рыска тоже привстала, пытаясь разглядеть Алька, но к такой тьме и кошка не сумела бы приспособиться. Единственное окошко было наглухо закрыто ставнями.

– Твою. Чтоб не разболелась.

– А ты это можешь? Без крысы?

– Ты ж с лисой как-то справилась.

– Ну… – «Именно что как-то!»

– Ты молодая здоровая девка, твои шансы заболеть пятьдесят на пятьдесят…

– Целых пятьдесят?! – испуганно перебила Рыска.

– Половина на половину, дур… очка! – в последний момент смягчил приговор Альк, что говорило о крайней заинтересованности в Рыскином согласии.

– А-а-а, – немного успокоилась девушка. Она-то уже успела вообразить, что утром проснется с воспалением легких и Хольга знает еще чего!

– Видун тоже может менять дороги, если вероятность достаточно высока: один к трем, один к пяти… Или хотя бы повысить шансы на нужный ему исход. Мой наставник как-то один к двенадцати повернул, – завистливо сообщил Альк.

– А ты?

– На тебя хватит, – отрезал саврянин, и так злясь, что наговорил лишнего.

– Ну давай, – неуверенно согласилась Рыска. – Надо на улицу выйти, да?

– Зачем?

– Чтоб никто не мешал. Тот путник, что к нам в веску приезжал, всегда в сторонку отходил.

– Погода влияет на судьбы людей куда больше, чем твои сопли. Немому мужику до них вообще дела нет, а это бревно мне не мешает.

Вор осуждающе всхрапнул. Заговорщики притихли.

– И… что я должна делать? – спросила Рыска щепку спустя.

– Молчать!!!

Девушка послушно сжала зубы. Стало слышно, как шелестит дождь и какая-то мелкая живность (но между печкой и Жаром Рыска чувствовала себя в безопасности), лает вдалеке собака да поскрипывает дерево за избой.

Потом шмыгнул носом уже Альк.

– Получилось, – прошептал он со смесью недоверия и восхищения. – Ну надо же.

– А что, могло не получиться? – встревожилась девушка.

– Обычно путникам не удается менять дороги друг друга, – нехотя признался саврянин.

– А раньше ты говорил, что крысы вообще не могут этого делать, только видят!

– И это тоже. – Памятливость весчанки Алька не шибко обрадовала. – Но сейчас-то я человек. Вот и решил попробовать, проверить.

– А что было бы, если бы не получилось? – настаивала Рыска, чуя какой-то подвох.

– Какая теперь разница-то? Лежи и радуйся.

Девушка прислушалась к себе.

– А ничего не поменялось, – разочарованно протянула она. – И нос у меня по-прежнему течет…

– Конечно. Где ты видела, чтоб простуда так сразу прошла? Спи давай. – Голос у саврянина снова стал уверенно-командным. – И постарайся не хлюпать хоть четверть лучины, пока я не засну.

– Хорошо, – пообещала Рыска, поверив Альку и тоже повеселев. Даже горло как будто меньше болеть стало.

Но теперь уже саврянину что-то не спалось. Он перевернулся на спину, заложил руки за голову и с досадой сказал:

– А тот косой так за мое убийство и не поплатился. Сидит небось опять в кормильне, пьет, веселится, хозяину глазки строит. И не достать его уже, далеко отъехали.

– Ничего, его Богиня накажет, – попыталась утешить видуна Рыска.

– Как? – скептически буркнул саврянин.

– Да уж придумает что-нибудь. Пожар нашлет, болезнь или невезение.

– Пфе! Я видал кучу подлецов и ублюдков, которые прожили долгую счастливую жизнь и померли в роскоши, ничуть не раскаявшись.

– Значит, Богиня давала им шанс исправиться! – с пылом подхватила Рыска. – И если они им не воспользовались, то в посмертье не найдут пути к Вечному Дому и будут вечно плутать по бездорожью!