Роджер Желязны - Вариант единорога

Кровь заглянула в конец хронопоследовательности, где радиоактивная пыль усыпала безжизненный шар планеты.

– Но причиной этого не была ни наука, ни религия.

– Разумеется, нет, – сказала Пыль. – Все дело в эмфазе.

– Тебе повезло. Настаиваю на реванше.

– Хорошо. Я даже позволю тебе выбирать. Пыль или Кровь?

– Останусь Кровью.

– Отлично. Выигравший оставляет за собой первый ход. Извини.

Пыль отправилась в Рим второго века до нашей эры и избавила Катона от кровоизлияния в мозг.

– Первый ход сделан.

Кровь отправилась на восток Германии шестнадцатого века и устроила кровоизлияние в мозг у подосланного Ватиканом убийцы, который прикончил Мартина Лютера.

– Первый ход сделан.

– Ты забегаешь далеко вперед.

– Все дело в эмфазе.

– Истинно, истинно. Очень хорошо. Ты спасла Лютера, я спасу Бэббеджа. Извини меня.

Мгновение спустя Пыль вернулась.

– Второй ход сделан.

Кровь сосредоточенно изучала игровое поле. Потом сказала "ну ладно" и вошла в театр Чевви в тот вечер 1865 года, когда актер-неудачник выстрелил в президента Соединенных Штатов. Чуть подправив траекторию пули в полете, она помогла ей попасть точно в цель.

– Второй ход сделан.

– По-моему, ты блефуешь, – сказала Пыль. – Проследить все последствия ты никак не могла.

– А вот увидишь!

Пыль внимательно уставилась на игровое поле.

– Ну ладно. Ты убила президента, а я спасу другого президента – вернее. немного продлю его жизнь. Я хочу, чтобы Вудро Вильсон увидел, как будет основан этот союз наций. Провал союза сыграет куда большую роль, чем просто его отсутствие, а он провалится. Извини меня.

Пыль вошла в двадцатый век и кое-что подправила в человеке с вытянутой челюстью.

– Третий ход сделан.

– Ну, так и я кого-нибудь спасу.

Кровь вошла в тот же век несколько позднее и обеспечила провал Льву Ноздреву – человеку, который убил Никиту Хрущева.

– Третий ход сделан.

– Ты готова?

– Готова.

Они вновь вошли в хронопоследовательность. Щелкнул длинный хлыст. Везде гремело радио. Искусственные спутники обращались вокруг планеты. Материки опутывала паутина шоссейных дорог. Запыленные города были густо утыканы энергетическими установками. Суда бороздили моря. Реактивные самолеты проносились в небе. Росла трава. Птицы совершали свои перелеты. Рыбы хватали наживку.

– Признай, что все висело на волоске, – сказала Пыль.

– По твоим же словам, есть разница между хорошим игроком и игроком вдохновенным.

– И тебе повезло.

Кровь снова засмеялась. Они смотрели на планету, на два с половиной миллиарда ее обитателей, на их города и технические достижения… После некоторой паузы занимающий передовую позицию сказал:

– Третью решающую?

– Ладно. Я Кровь. Я хожу первой.

– А я Пыль. Я следую за тобой.

Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

РУКА БОРДЖИА

Он верил старым сказкам, волшебным сказкам… Они разъедали его разум.., и он мечтал о том, как будет пользоваться ею.., как страстно он будет ею…

Прасол прошел через город в тот день, когда умер кузнец. В тот день мальчик с утра бродил по холмам над Браунау, рассматривая прелую листву и громовые стрелки, поэтому он не слышал о визите прасола до самого вечера. Когда Фриц, его лучший друг, рассказал ему об этом, мальчик посмотрел на свою скрюченную правую руку, и глаза его наполнились слезами.

– Я упустил его! Теперь я никогда не стану мужчиной!

– Глупости! – засмеялся Фриц. – Это всего лишь сказка. Не можешь же ты на самом деле верить в эту историю!

– Сегодня шел дождь.., и у кузнеца были сильные мускулы. Я упустил его!

Фриц отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с другом.

– Его похоронили, когда он еще не остыл. Гроб был закрыт.., но, разумеется, никакого отношения к той сказке это не имеет…

– А вдова кинулась в банк?

– Да, у нее были дела, связанные с его имуществом. Но…

– Какой дорогой он ушел? Фриц указал дорогу.

– Как давно?

– Пять или шесть часов назад. Мальчик бежал бегом всю дорогу до дома, чтобы поскорее забрать свои сбережения.

***

Черный мешок прасола казался зверем, спящим у подножия огромного дуба. Человек в мягкой шляпе и коричневом плаще сидел под скалой, попыхивая трубкой. Он смотрел, как мальчик с трудом пробирается по тропинке среди скал и корней.

– Добрый вечер, дедушка, – тяжело дыша, сказал мальчик, падая на землю рядом с путником.

– Добрый вечер, мальчик, – улыбнулся прасол. – Но я не твой дедушка, ни чей-либо еще.

– Я знаю, – выдохнул мальчик. – Я знаю, кто вы.

– О? – путник набил в трубку свежего табаку и поднес огонь. – Попробуй тогда назови мое имя.

Мальчик вздохнул, растирая правую руку левой.

– У вас больше имен, чем листьев на этом дереве. Но я бы все же назвал сначала имя Агасфера, предвестника гроз, и принца Картафила, возлюбленного многих женщин, затем Исаака Лакведема, прасола…

– Хватит! – сказал человек. – Не повторяй их все в моем присутствии. Это может оказаться смертельным, – он рассматривал мальчика с интересом. – У имени есть свои достоинства – твое, например, слишком длинное. Когда-нибудь ты его сменишь.

– Я шел за вами не для того, чтобы обсуждать имена, – сказал мальчик, – и не называл своего имени. Я пришел, чтобы заключить сделку.

Прасол бросил взгляд на мешок.

– Горшки, миски, нитки, иголки? Мальчик рассмеялся, покачивая головой.

– У кузнеца были сильные мускулы. Что вы купили, его бицепсы?

– Почему ты думаешь, что я разбираюсь в анатомии?

– Старые сказки, – начал мальчик. – Не могут же они все быть ложью. Когда Исаак был проклят и обречен вечно скитаться по земле, ему была дана вечная жизнь без вечной юности. В течение столетий он овладел искусством пересадки свежих мышц, органов и костей, чтобы заменять ими состарившиеся. Я знаю, что у вас в мешке! – он мотнул головой в сторону подножия дуба. – Иногда вы заключаете сделку со смертным и продаете новую ногу, сильную руку, глаз, который способен видеть, или новую кисть руки…

– Понятно, – сказал прасол. – Зачем тебе новая рука?

.г…Мальчик долго рассматривал свои бесполезные пальцы.

– Разве была необходимость в этом вопросе? Я не могу пользоваться своей рукой, мне нужна такая, чтобы работала.

– Наверное, тебе нужна рука с мощным запястьем фехтовальщика, чтобы драться на дуэли в университете?

Мальчик покачал головой и встал.

– Нет, бессмертный. Я не хочу драться на дуэлях. Я не хочу знать, служишь ли ты Богу или дьяволу, но я заплачу тебе столько, сколько ты скажешь, за руку, которую можно поднять на такую высоту, и она после этого смогла бы работать, – он ткнул пальцем левой руки чуть выше своей головы. – Приделай такую руку к этому запястью, – показал он, – и я отдам тебе свою душу, если попросишь.