Вальтер Моэрс - Город Мечтающих Книг

Я насчитал четырнадцать охотников, — как всегда, вооруженных до зубов. Они сидели небольшими группками, передавая по кругу бутылки с вином. Один, забравшись на верхнюю галерею машины, пытался оторвать перила. Ронга-Конга Комы нигде не было видно.

— Должен просить вас немедленно покинуть Кожаный грот! — крикнул я дрогнувшим голосом. Эту фразу велел мне заучить Гомунколосс. Я снова играл роль приманки.

Только теперь меня заметили охотники, которые, по всей видимости, находились на той или иной стадии опьянения. Вскочив, они недоуменно загомонили, а потом вдруг расхохотались.

— Это ведь тот жирный ящер, который пропал в машине, — сказал один. — Но он больше не жирный. Сильно постройнел, а?

— Где тебя так долго носило? — спросил второй, сшивший себе страшную маску из обрывков кожаных обоев. — Мы по тебе скучали.

— Отличный фокус! — крикнул третий. — Исчезаешь в машине… А через несколько месяцев входишь через дверь. Тебе бы в цирке выступать. Вот только представление тянется долговато.

Они надвинулись на меня со всех сторон. На месте остался только тот, кто стоял высоко на книжной машине.

— Вынужден снова потребовать от вас немедленно покинуть Кожаный грот, — крикнул я. — Это приказ Тень-Короля!

На сей раз мой голос прозвучал еще неувереннее. Где же Гомунколосс? Он мог бы хотя бы подсказать заранее, как намеревается вытащить меня из такого переплета.

— Тень-Король, говоришь? — усмехнулся один охотник. — А почему он сам не пришел? А ведь награду за твою голову увеличили, ящер. Даже хорошо, что ты так долго не показывался. Твоя ценность исключительно возросла.

У меня кончились отговорки.

— Должен вас попросить немедля покинуть Кожаный грот! — крикнул я еще раз, поскольку ничего лучшего мне в голову не пришло.

— Ты повторяешься, — возразил мне, едва ворочая языком, один из охотников. — Ты ведь драконгорец, тебе бы следовало научиться обращаться со словами.

Остальные гадко рассмеялись. Я заметил, как оставшийся на верхней галерее машины заряжает массивный арбалет. Наверное, он хотел заработать награду выстрелом с дальнего расстояния.

— Должен просить вас немедля покинуть Кожаный грот! — просипел я.

Где, скажите на милость, Тень-Король? Меня ведь вот-вот убьют!

Охотник поднял арбалет и прицелился. И тут из теней машины возник Гомунколосс. Он беззвучно вылез из ее недр и, подойдя сзади к охотнику, схватил его за руки. Охотник даже пикнуть не успел, как Гомунколосс навел оружие на его собрата внизу и выпустил болт. Болт пришелся жертве в спину там, где ее не прикрывал панцирь, и охотник рухнул среди своих ошарашенных товарищей. Отпустив арбалет, Гомунколосс одним прыжком скрылся в недрах машины.

А охотник снова беспомощно поднял свое оружие.

— Послушайте, ребята…

Больше он ничего не успел сказать, ведь в него попало разом шесть стрел. Пять отскочили от брони, но шестая попала в щель и застряла между пластинами доспехов. Охотник повалился через перила, с грохотом приземлился на пол грота и остался лежать без движения.

Остальные были вне себя и не знали, чем заняться в первую очередь: мной или трупом товарища, которого они только что нечаянно застрелили.

Тут по Кожаному гроту понесся так хорошо знакомый мне звук, от которого охотники вздрогнули и крепче сжали оружие. Меня он заставил повернуться на пятках и покинуть это нечестивое место.

Это был вздох Тень-Короля.

Он послужил оговоренным сигналом. Гомункулосс велел, как только я услышу его вздох, поскорей убираться из грота и ждать за порогом.

С превеликой радостью! Выбежав, я спрятался за валуном. Если уж Тень-Король решил, что я должен разыграть из себя труса, я готов подчиниться. Я напряженно прислушался.

Тишина. Потом вдруг короткий недоуменный крик. Кто-то завопил:

— Тревога!

Звон оружия, панические приказы, звериный крик боли. А затем суматоха: звуки бойни, всевозможные крики и вопли, проклятия, шелест бумаги Тень-Короля. Рев обезумевшей от боли дикой обезьяны. Скрежет, как будто волоком тащат тяжелый панцирь, а потом такой — будто его со всем содержимым швырнули о стену. Ужасающий скрежет. Гудение стрел. Предсмертный хрип. Еще один. Кто-то заплакал, но плач оборвался. Снова обезьяний визг.

Потом тишина.

Опять бряцанье… как будто бы брони. А после из грота, спотыкаясь, вышел залитый кровью охотник, за которым по пятам крался Тень-Король.

Я вышел из укрытия, и преследователь и его жертва замерли.

— Почему ты меня не убиваешь? — спросил охотник.

— Давно бы пора знать, — назидательно ответил Гомунколосс, — что один всегда должен остаться в живых, чтобы потом рассказывать страшные байки. Иначе скоро не осталось бы историй, чтобы заполнять ими книги, и ты лишился бы работы, ведь живешь-то за счет книг. А потому иди и расскажи про битву в Кожаном гроте. И главное о том, что теперь в нем поселился Тень-Король и с каждым, кто осмелится нарушить его покой, учинит такое же, какое учинил с твоими дружками. А теперь проваливай!

Оставляя за собой красный след, охотник, пошатываясь, побрел в темноту.

Повернувшись, Гомунколосс направился назад в грот.

— Оставайся здесь, — бросил он мне через плечо.

— Что ты собираешься делать?

— Установить памятник.

И я остался ждать, что будет дальше.

Вскоре он вернулся, держа в каждой руке по голове. Счастье еще, что на них остались шлемы с боевыми масками, так что мне не пришлось смотреть на перекошенные в смертельном оскале лица.

Положив головы, Гомунколосс вернулся в грот. Так он проделал еще несколько раз, пока наконец не воздвиг памятник: кошмарную гору из тринадцати голов в пугающих шлемах.

— Жаль, что их было так мало, — сказал он. — Я решил поставить памятник убитым книжнецам. Но еще и ради живых. Теперь никто кроме книженцов сюда не сунется. А я очень надеюсь, что когда-нибудь они вернутся и снова здесь поселятся.

Тут мне стало стыдно, что мой вклад в битву за Кожаный грот был весьма и весьма заячьим.

— Пойдем, — сказал, помолчав, Тень-Король. — Нам надо наверх. Нужно завалить еще одного великана.

Наверх. Такое простое, легкое, безобидное слово для столь тяжелого дела. Я уже едва верил, что подобное направление вообще существует. В последнее время я хотел только наверх, но получалось лишь дальше вниз.