Ахэнне - Virgo Regina

— Эй! — сварливо буркнул элитник. — Смотри куда идешь, урод!

— И-извините, — Доминик попятился. Ну что за день такой! Невезучий.

Ошибка. Невезучий — он сам, не день.

Альтаир хотел было оттолкнуть неуклюжего 'третьесортника' и пройти мимо, но внезапно, неожиданно для себя, сложил пальцы в кулак…ударил.

Альтаир получил выговор от госпожи. Оставалось два дня до срока. И ничего. Камилл отговаривается 'еще не нашел', Альтаир бегает к проклятому технику, как собачка — каждые полчаса. Уходит с очередным кукишем.

А еще у госпожи новая игрушка, этот проклятый тип, похожий на альбиноса, но с темно-ореховыми глазами. Альтаир возненавидел его с первого взгляда, и охотно превратил бы правильное лицо в кровавую кашу… если бы не статус. Почти как у Альтаира.

Проклятье. Проклятье.

Бить было легко, словно тело случайной жертвы Альтаира самой природой предназначено служить боксерской грушей. Эдаким муляжом из ваты и мягкого пластика.

Он даже не кричит.

Смешно.

Альтаир осознал, что пальцы его мокры от крови, и на него накатила брезгливость. Будто обнаружил выводок тараканов в постели.

Докатился. Избивать третьесортника… чем он лучше 'стаи'?!

— Альтаир, да ты решил заменить Эдвина с его бандой? — раздался знакомый голос. Альтаир развернулся на 180 градусов.

Камилл. Да не один…с этим…

— Зачем он так? — 'новенький' тряхнул дрэдами. Вопрос звучал наивно, и полоснул Альтаира новым приступом ярости.

Но Альтаир сдержался. Его чувства обострились, как после дозы амфетаминов.

— Просто так, — растягивая гласные ответил он. Краем глаза наблюдал: злосчастный 'третьесортник' жив, вон уползает вроде червяка. — А вы что тут делаете?

— Мы… — Камилл стушевался.

— Между прочим, я давал тебе задание! — рявкнул Альтаир. С костяшек пальцев капала кровь, он сунул влажный кулак под нос Камиллу. — Считай, что это было предупреждение, понял?!

Натанэль легонько подался вперед.

— Оуйй! — взвыл Альтаир. 'Новенький' держал его за запястье, выламывал сустав.

— Не трогай его, — по слогам произнес Натанэль. Для верности дернул Альтаира за руку, сочно хрупнули связки.

— Т-ты… Трахаешь его, а?! — Альтаир забыл об осторожности. Забыл, что Камилл еще нужен ему. Больно было, но хуже — обида, как он посмел, как… — Гнилое мясо любишь?! Ничего, через годик-полтора получишь удовольствие сполна, ха!…

— Натанэль, стой! — Камилл повис на нем, точно бультерьер на волке…или на целом танке, Натанэль и впрямь похож на машину. Разрушительную военную машину. — Не трожь, ну его!

Натанэль отпустил Альтаира.

— Убирайся, — проговорил он. Спокойно, но Альтаира продернули мерзкие мурашки.

— Да уж, мне тут нечего делать. Счастливо оставаться, голубки! — он хихикнул. — Можете вон еще его взять, третьим… ха! Ты, Натанэль, любишь же… низкосортных!

Камилл подумал: отлетит наподобие фольговой обертки. Удерживать Натанэля — граница возможностей. Поскорее бы Альтаир убрался.

— А ты, Камилл, не забудь — завтра! Иначе всем нам… — большой палец здоровой руки скользнул по шее. Затем Альтаир поправил помятые виниловые брюки и сеточку-рубашку.

И чуть быстрее, чем позволяли приличия, покинул 'поле боя'.

Доминик ненадолго отключился. Открыв глаза, он заметил элитника-Натанэля и Камилла. Альтаир (чтояемусделалчтояемусделал?!) исчез.

Судя по всему, благодарности и объяснения подошли к финалу, и Натанэль заинтересовался иным:

— О чем он говорил, Камилл? — спросил Натанэль. Элитник приблизился к Доминику; тот сжался: опять издевательства?

— Ну… об одном задании, — пробормотал техник. — Эй, ты чего делаешь?

— Помогаю ему, — Натанэль кивнул на Доминика. — У тебя в блоке есть медоборудование?

— Да, но… это же третьесортник! — вытаращился Камилл. — Правда… — он прикусил язык.

— И что?

Действительно. Камилл покраснел.

— Черт, Натанэль. Откуда только взялся, такой хороший, — покачал головой. Затем усмехнулся. — Думаю, ты заслужил награды. Я знаю, что нужно Альтаиру. И я знаю, где это взять…

*

Что-то меняется.

На уровне действий и предзнаменований. Второе важнее. Доминик привык жить чутьем в большей степени, чем разумом: различать шаги, интонации и сгустки шаровых молний во влажном от кондиционеров воздухе.

Страсть к порядку у него врожденная, генетическая особенность — или аномалия? — как и его ДНК. Непригодный к передаче потомству, но все-таки позволяющий выжить. Хоть как-то.

Итак, список, озаглавленный 'Перемены'.

За три дня дважды попался элитникам. Один из них почему-то решил 'сорвать зло', хотя обычно не замечал вовсе. Другой (вместе с Камиллом! И это тоже неправильно!) — решил помочь, притащили на законных основаниях в медблок, подлатали несерьезные, но малоприятные 'увечья'.

Что дальше?

Доминик сидел на жестком никелевом столе. Камилл отключил аппаратуру, переглядывался с Натанэлем, словно готовился сделать ему подарок.

— Ну все, — прокомментировал техник, когда 'лечение' было закончено, — Можешь сунуть ему конфетку и он будет совершенно счастлив.

— Ты относишься к нему как к животному, — заметил элитник.

— И чего? Это же третьесортник…

— Он — часть стаи, — проговорил Натанэль. В подобные моменты заметно, что он с трудом подыскивает слова, — Он часть стаи. У нас полагалось защищать.

— У кого — 'у вас'? Выкидышей, что ли?

Доминик поспешно отвернулся.

Выкидыши? Недоразвитых эмбрионов-мутантов выбрасывают в сточные канавы, но часть выживает и обитает на задворках города, подобно роям насекомых или крыс. Выкидыши слабы в одиночку, но страшны количеством. Которое не убавляется, невзирая на регулярные чистки.

Но причем тут элитник?

Натанэль промолчал. Впрочем, Камилл и собирался сменить тему. Улыбнулся во все тридцать два зуба (пока еще белых и здоровых; зубы у техников разрушались незадолго до смерти), отвел Натанэля в угол.

Доминику захотелось улизнуть потихоньку, пока парочка обсуждает какие-то планы. Шаровые молнии просто метались в пространстве, Доминик слышал их, будто назойливый комариный писк.

Обойдется без 'конфетки', вот именно…

Он попытался сигануть к входной двери, но железные створки оказались заперты и требовали пароль. Тут и Камилл подоспел:

— Не так быстро.

— Но… зачем я вам? — тон Доминика был несчастным. Привычно-несчастным. Давить на жалость — всего лишь способ выжить, если нет зубов и когтей.

Приблизился Натанэль. Обхватил запястья — не жестоко, но властно. Будто резиновыми наручниками:

— Ты уверен, Камилл?

— Вполне. Я сразу понял, кого она имеет в виду… — Камилл понизил голос, — Она знает все и про всех. Не ошибается.

— Мне говорили, — заметил Натанэль.