Вольфганг Хольбайн - Кольцо нибелунгов

— То, что было нашшшим, возвращщщаетссся к нам…

В какой-то момент, почувствовав, что у него носом пошла кровь, Гунтер наконец поднял руку.

— Стоп! Мы все равно не знаем, где именно Зигфрид когда-то выкопал золото, поэтому, я думаю, что это место подходит не хуже остальных.

— Не хуууже оссстальныыых…

Солдаты спешились и принялись копать в мягкой земле яму. Гунтер наблюдал за ними, а Хаген нашептывал ему на ухо:

— Не беспокойтесь, ваше величество, при дневном свете у солдат, как и у Кримгильды, не будет ни одного шанса отыскать это мрачное место. А я знаю здешние места и, как только потребуется, приведу вас сюда.

Мешки с золотом сняли со спин благодарных лошадей и бросили в яму, а потом быстро присыпали землей.

— Золото нашшше… нашшше… Золото… нашшше!..

— Возвращаемся в замок, — приказал Гунтер. — К отъезду принцессы, которая вряд ли покинет наше королевство в добром расположении духа, мы должны выглядеть хорошо отдохнувшими.

Ни один из солдат не решился рассмеяться.

Мужчины снова вскочили на лошадей и осторожно двинулись в сторону замка, пробираясь сквозь окутанные тьмой заросли. Едва умолк стук лошадиных копыт, как жадные нибелунги прошли сквозь землю, камни и корни и принялись ощупывать пальцами закопанные мешки. Их фигуры, сотканные из туманной дымки, скользили меж монетами, обвивая собой драгоценный металл. Они купались в золоте, которое наконец-то снова принадлежало им.

— Оно вернулосссь… вернулосссь… вернулосссь!..

Но их радость длилась недолго. Каждый нибелунг и все нибелунги вместе обладали знанием о золоте. Но любая монета, с ее чеканкой и определенным видом украшения, составляла лишь часть их знаний, и только в полном виде сокровище могло стать сердцем их общины.

А сокровище не было принесено полностью. Не хватало многих золотых монет: они превратились в мечи для войны против Хъялмара. Не хватало слитков, на которые в соседних королевствах было закуплено зерно для Бургундии. И наконец, самое ужасное…

— Кольцооо… кольцооо… кольцооо!..

Обнаружив недостачу сокровищ, нибелунги пришли в ярость, и она была сильнее, чем радость, вызванная тем, что принесли Гунтер и его люди. Громче всех звучал голос Альбериха, но даже гортанный шепот Регина был слышен на этот раз в лесном гомоне.

— Нет кольца — нет и завершения… Будет только кровь…

— Я чувствую себя виноватым, — пробормотал Гунтер, жуя хлеб. — Ощущение того, что я нахожусь в безопасности в собственных стенах, все-таки определенным образом расхолаживает. Нужно было выставить больше солдат, чтобы охранять золото. Но будь уверена, мои люди уже отправились на поиски вора.

Кримгильда ела с большим аппетитом, обильно запивая пищу молоком.

— Я же сказала тебе, не стоит об этом говорить. С золотом или без него Ксантен примет меня как законную королеву страны, ведь я супруга Зигфрида.

— Ну вот и хорошо, — прошипел Хаген, который с момента смерти ни разу не появлялся во время трапезы. — Пускай убирается вон. Как только ее корабли скроются из виду, казна Бургундии наполнится, словно по волшебству.

— Не говори о волшебстве, — прорычал Гунтер.

— А кто говорил о волшебстве? — поинтересовался Гернот, сидевший рядом с братом и сестрой, но не ощущавший при этом семейного тепла.

— Никто, — пробормотал Гунтер, вытирая капельки пота на лбу. — Никто…

Гернот и Кримгильда удивленно переглянулись.

— А ты уверена, что тебе не нужны советники при дворе, чтобы управлять Ксантеном и Данией?

— Я доверяю людям, которые уже много лет управляют этими странами, — сказала Кримгильда.

Каждый почтительный ответ давался ей с болью, как будто в ее язык врезалось острое лезвие. Глядя на короля, она уже не видела брата. Это было чудовище, дикое и опасное, с окровавленными клыками и когтями. Чудовище, чья смерть стала бы спасением, которого она так ждала.

— Нам нужно доверие принцессы. Ее лед должен растаять при мысли о нашем великодушии, — шепнул Хаген королю.

— Я вот тут подумал, — оживленно произнес Гунтер, — так как мой брат не хочет править Исландией от имени нашей династии, а на таком расстоянии мы не можем управлять этим островом, я посажу там наместником старого Эолинда. Исландия не станет частью Бургундии, но зато будет другом Ксантена на севере.

Кримгильда не стала распространяться на эту тему, и король почувствовал напряжение, которое она с трудом скрывала. Если раньше он старался сделать все, чтобы Кримгильда осталась при дворе, то теперь был рад, что она уезжает.

— Ну что, мы можем рассчитывать на приглашение, как только ты укрепишься на троне Ксантена? — спросил Гернот, пытаясь поднять общее настроение.

Кримгильда взглянула на него с равнодушием.

— Приглашение поступит, когда нам всем удастся оставить прошлое за закрытой дверью.

В этих словах не было дружелюбия, и тон, которым они были сказаны, обещал завершение, а не новый виток отношений.

Стремление ксантенцев, порабощенных Хъялмаром, получить своего короля было таким же сильным, как и у датчан, которых долгое время держали в ежовых рукавицах. Как всегда бывает после победы нового короля, в стране давно подготовились к передаче власти, и, когда корабли Кримгильды показались на горизонте, это никого не удивило. Дворянство, благодаря оплаченным шпионам, уже знало, что король не приедет, так как он умер при странных обстоятельствах. Вместо Зигфрида, которого страна встречала бы ликованием, трон займет его супруга.

От высшего сословия через слуг и вассалов новость просочилась в народ, где была встречена с сожалением, но без особой печали. Оправдалось предупреждение Регина о том, что народ не особо ждал наследника Зигмунда.

Ксантен встретил Кримгильду с почтением, хотя и с некоторой сдержанностью. Но красавица королева знала, как переманить придворных на свою сторону. Много датских денег перешло из сокровищницы на улицы, в дома, на столы горожан. Были проложены новые дороги, построены дома и церковь, а по поводу разногласий принимались мудрые решения. Королева мало спала и одевалась в простую одежду, чем завоевала уважение, необходимое для управления двумя королевствами. При этом она тщательно следила за тем, чтобы не вызывать недовольства сильных меньшинств, и не издавала законов касательно языка или религии.

Данией управлять было проще, чем Ксантеном, поскольку эта страна долгое время была родиной Хъялмара. Государство с хорошим управлением не требовало ее присутствия там, и бургундская принцесса пошла на то, чтобы распоряжаться делами издалека, из Ксантена. Она наняла лучших всадников из обоих войск, чтобы те могли быстро пересылать сообщения через границу.