Сергей Радин - Не будите спящую ведьму

— Я думаю, "акулы" — это воины, а оборотни — интеллектуальная элита Персея. Отсюда застывшая форма одних и подвижная — последних. Привет, Эрик!.. Майор Брент?.. А у нас тут маленькая конференция по актуальному вопросу. Присоединиться не желаете? Правда, у нас тут такие споры разгорелись, ого!

У Эрика даже лицо напоминало насторожённую морду охотничьего пса. Ну-ну, дружба дружбой, а табачок врозь? Какую бы симпатию он ко мне ни испытывал, вбитые в него профессиональные представления оказались твёрже: докажи он — да что там миндальничать! — объяви он, что во мне жуткая зараза, клетка и кандалы Саймона были бы мне обеспечены. Из соображений безопасности, естественно.

И всё-таки он облегчённо вздохнул, и лицом прояснел! А я почувствовала, как отлепились от моей энергооболочки его эмпатические щупы. Поверил. Слава Богу. Потому что я-то всё ещё торопливо уничтожала явленное присутствие "акулы" вокруг себя. Остатки были эфемерны, но, подойди ко мне Ник, например, и попробуй дотронуться до пространства, в котором я стояла… Ник подошёл. Его хмурая улыбка ревнивого собственника мне даже понравилась. Лейтенанту — нет. Отвернулся. А поскольку я не возражала — пока, Имбри встал близко за моей спиной. Боюсь, это был тайный заговор против лейтенанта. Наши поля смешались. И теперь даже профессиональный эмпат не смог бы определить, что творится во мне и вокруг меня.

Майор покосился на Тайгера, успокоился и тут же набросился на меня, желая знать источник моих измышлений. Атаку перехватил Дирк.

И в комнатушке стало очень тесно. Мы говорили почти рот в рот. Поэтому, ориентируясь на возмущённый голос Бланш, я воспользовалась случаем и выскользнула из зеркальных переходов. Честно говоря, меня уже слегка мутило от ощущения клонированности.

— Извини, подруга, — сказала Бланш, — но такую чёртову прорву народа мне было не сдержать. Да ещё Брент… Хоть и временное, но начальство. А этот что здесь делает? Чего он прилип к тебе? Только, Ники, голубчик, не надо говорить мне о великой любви!

— Не буду, — пообещал Имбри. — Пошли отсюда быстрее, пока Дирк их занял. А то ещё немного — и майор всё-таки сообразит задать парочку нужных вопросов.

Он пошёл к двери, улыбнувшись — и мимоходом поцеловав меня в щёку. Бланш открыла рот, но ничего не сказала.

Придерживая дверь, Ник усмехнулся.

— Не говорить о великой любви — ещё не значит…

Мы вышли. До наших вагонов-гостиниц Имбри вёл нас словно под конвоем. Бланш неудержимо хихикала, но вдруг стала серьёзной и спросила:

— Насчёт амнезии — это правда?

— Угу.

— Имбри, возможно, из твоего прошлого? Но как он узнал, если у тебя было несколько пластических операций?

— Понятия я не имею.

— Жуть. Друг друга чуть не поубивали, а он, оказывается, был в тебя влюблён. Во было бы весело! Или я неправильно поняла?

— Что — неправильно?

— Ну, кем он был для тебя в прошлом.

— А, это… Он был моим мужем.

Бланш нахмурилась, а потом непривычно рассудительно высказалась:

— Тогда неудивительно, что он тебя всё-таки узнал. С первого взгляда-то, конечно, трудно, но при близком общении… Привычки, там, жесты, определённые словечки… Так, да?

— Наверное.

— А ты уверена? А вдруг он только лапшу на уши вешает? Попроси Тайгера, чтоб проверил Ника. Мужчины — они ведь такие: наврут — дорого не возьмут.

— Я слышу, — предупредил Ник Имбри.

— И прекрасно! — заявила Бланш. — А вдруг ты ей всё-таки никто? А клеишься, только чтобы выбрать момент и кокнуть! Мстю свою закончить таким образом! Смотри, подруга, осторожней с ним.

Теперь хихикать захотелось мне. Закатить что-то вроде истерики. Ну и вляпалась: Бланш обсуждает мои взаимоотношения с мужчиной! Ну-ну… Звучит-то как — мои взаимоотношения…

Бланш кивнула мне и закрыла за собой дверь.

Я взялась за поручень, длинный, серо-серебристый, служивший здесь вместо дверной ручки. Постояла, собираясь с мыслями. Обернулась. Имбри, с непроницаемой мордой — хотелось бы выразиться покрепче! — смотрел в глаза.

— Ник Имбри. Если ты надеешься на что-то до конца этой операции, усвой сразу: амнезию я снимать не собираюсь.

Он помедлили, прежде чем спросил:

— Почему?

— Здесь слишком опасно. А близкие отношения — это зависимость. Это шантаж. Мне легче считать тебя чужим. Не настаивай. Иначе всякий раз, едва ты откроешь рот, чтобы заговорить о НАС, я буду бить тебя. Запомни: есть Ата Уиверн и Ник Имбри. НАС — нет.

Чуть видимая мышечная судорога прошла по его губам. Но он промолчал, потом раздражённо двинул плечом и нагло заявил:

— Но, если Тайгер попробует то же самое, я буду бить его.

— Несмотря на мои блоки верности? — поддела я.

— Несмотря.

— Псих.

И я зашла в вагон.

38.

Первые попытки уснуть разочаровали. Сна — ни в одном глазу.

А за стеклом сгущалась ночь. Режим в Нижней Андромеде соблюдали скрупулёзно. Датчики, следившие за сменой дня и ночи, передавали результаты сразу на систему освещения. Лампы в подземном городе меркли, но не до конца. Наверху светили луны — и здесь, внизу, можно при случае узнать человека шагах в пяти-шести.

С великой неохотой я просканировала себя. Ну, конечно, адреналин. Выброс. Был такой мощный, что, вопреки перерасходу энергии в схватке с чумовиком, продолжал держать организм в напряжении. Не пошевельнувшись, я загнала адреналиновые излишки в кончики пальцев, в когти чумовика. Понадобится энергия пустить знаки в ход — особо напрягаться не придётся.

Перед тем как полностью переключиться на сон, ещё раз проверила закрывающие знаки. Всё в порядке. Но почему-то осталось ощущение ненавязчивое ощущение застарелой занозы. Притаилась в коже, чуть движение — и свербит. Кто-то "стучится" ко мне. Или очень напряженно думает обо мне.

Я раздражённо села и уставилась на дверь к Имбри. Пойти поругаться?

А через секунды — озадачилась. Имбри, конечно, думает обо мне, но его мысли расплывчаты и тают, будто туман под утренними лучами. Засыпает, в общем.

"Заноза" цеплялась с "улицы".

Пришлось одеться и выйти. Сначала меня потянул след занозы, а потом уж я сообразила и быстро зашагала к пустой клетке.

Саймона, естественно, здесь уже не было: он ночевал у мальчиков Риты. Но одинокую фигуру на тумбе нетрудно распознать даже в темноте. Дирк.

Не доходя, я специально шаркнула подошвами. Дирк вздрогнул и быстро поднял руку ко лбу. Чего это он? Ага, в полной экипировке! Включил прибор ночного видения.

— Добрый вечер, Дирк. Гуляешь или бессонница?

— Добрый. А у тебя?

— У меня — ты.

— Ты услышала, что я думаю о тебе, — задумчиво сказал Дирк. И замолчал, отчего и пришлось подтолкнуть его:

— Говори, что тебе хочется узнать, иначе сейчас здесь будет лейтенант, а за ним припрётся и Брент.