Павел Корнев - Жнец

— С тех бы, кто поближе едет, начать, а, господин Вадер? — заканючил не отстававший от него дежурный, — Просили очень…

— Просили, говоришь? — усмехнулся писарь, прикидывая, на какую мзду расщедрились хитрые торгаши в этот раз.

— Так и есть, господин Вадер. Да и нервничают они…

— Посмотрим, что можно сделать…

А торговцы и в самом деле заметно нервничали. Ну еще бы! Некоторые со вчерашнего вечера тут застряли. И если тем, кто частенько таскался с товарами по этой дороге, еще удавалось сохранять спокойствие, то первый раз попавшие в такую переделку рвали и метали.

— Кто на Ронев? — не повышая голоса, поинтересовался писарь, и в тот же миг наступила тишина. Купцы разом перестали галдеть, один из них, на ходу доставая бумаги, подбежал к Карлу.

— Я, ваша милость.

— Товар проверен? — изучая подорожные документы, уточнил писарь у дежурного.

— Так точно! — бодро отрапортовал тот.

— Отведи в канцелярию. Скажи, пусть пропуск оформляют.

— Так уже оформлено все, — вытащил пройдоха из-за пазухи слегка помятый документ. — Вот!

— Чернила и перо тащи. — Карл отошел под навес и уселся на придвинутую к столу лавку, — На Сарин кто?

— Но позвольте! — с возмущенным видом зашагал к писарю толстяк в не по погоде теплом плаще, — Что это получается?! Я здесь с ночи стою, а передо мной всех кого ни попадя пропускают! Вы вначале мне пропуск оформите, а потом уже…

— Вы плохо слышите? Я сказал: подходят те, кому на Сарин, — безмятежно глянул в небо Карл.

Толстяк не понравился ему с первого взгляда. И сложением, и беспардонными манерами он напоминал бургомистра Мерна, а тот был той еще сволочью. Да и сынок его ничуть не лучше.

— Я буду жаловаться! — завопил торгаш.

— Святые в помощь.

Писарь раскрыл принесенную дежурным чернильницу, поставил отметку на пропуске в Ронев и принял документы у знакомого купца, везшего ткани на ярмарку в Сарин. Следом подошли еще трое торговцев, но толстяк не унимался, от навеса не отходил и что-то тихонько бурчал себе под нос.

— Кто на Магрев, подходите!

Дежурный сунулся было к возмущенному толстяку, но тот даже слушать его не стал, с презрением что-то процедил и отвернулся. Старый служака сплюнул и вернулся под тент.

— Тупой жирдяй! — фыркнул он, и подписывавший очередной пропуск Карл Вадер ухмыльнулся. Именно что тупой. Не хватает ума договариваться, как все нормальные люди, пусть ждет. На час-другой позже в путь отправится, глядишь, в другой раз пасть свою открывать не будет.

Очередь толстяка подошла к двум часам пополудни. Шумно отдуваясь, он выложил на стол подорожные документы и скрестил на груди полные руки.

— Огюст Грамине? — уточнил Карл. — Следуете из Акраи в Ольнас?

— Так и есть, — буркнул купец.

— Товар досмотрен? — обмакнув перо в чернила, уточнил писарь. Тратить время на толстяка ему уже расхотелось.

— Никак нет! — радостно заявил дежурный.

— Как так? — бросил перо обратно в чернильницу Карл. — Это еще почему?

— Говорит, там фарфор дорогущий из Пахарты, — подмигнул старый служака. — Как бы мы, вскрывая упаковку, не повредили чего…

— Так и есть, — важно подтвердил толстяк. — Это очень-очень дорогой заказ нашего постоянного партнера. Если вскрыть упаковку, мы просто не довезем фарфор по таким дорогам!

— А я тут при чем? — фыркнул Карл и отправил дежурного в караулку: — Беги, парней позови.

— Упаковку нарушать нельзя, — продолжил гнуть свою линию толстяк, потом тяжело вздохнул и предложил: — В подтверждение своих слов я могу компенсировать ваше беспокойство…

— Беги-беги, чего встал? — одернул писарь замершего при этих словах на месте дежурного. Брать деньги у странного толстяка не хотелось. Как-то это все дурно попахивало. — Ничего с вашим фарфором, господин Грамине, не случится. После досмотра спокойно поедете дальше.

— Я хотел по-хорошему, — оскалился вдруг оглядевшийся по сторонам купец. — Но ты, мальчишка, намеков не понимаешь. Немедленно оформляй пропуск или пожалеешь!

— Что?! — От изумления даже привстал со скамьи парень. Чисто машинально он взял сунутый ему Огюстом листок и скрипнул зубами от досады.

Протянутый толстяком документ оказался охранной грамотой, подписанной лично начальником армейской контрразведки графом Нармильи. «Огюсту Грамине, уроженцу Стильга. Не чинить препятствий, не досматривать груз, оказать содействие…»

— Выписывай пропуск, щенок, — без приглашения уселся на лавку купец, спутавший задумчивость писаря с испугом, — И кто тебя только на службу взял?! Я такому коровьи лепешки собирать бы не доверил!

— Закрыли бы вы рот, господин Грамине, — совершенно спокойно попросил Карл, — А то плетей огребете.

— Что?! — в голос заорал толстяк, — Да как ты смеешь, Ублюдок?!

— Вы плохо слышите? — глянул на подошедших караульных писарь.

— Ты пожалеешь! Немедленно позовите представителя контрразведки!

— Боюсь, это невозможно, — вновь начал разглядывать грамоту Карл. На подделку она не походила, да и датирована была прошлым месяцем. Как раз обоз успел до Акраи добраться и обратно обернуться.

— Тогда коменданта! — попытался подняться с лавки Грамине, но вставшие позади дюжие парни усадили его обратно.

— И это тоже.

— У тебя что, уши дерьмом забиты? Ты меня не слышишь? Или человеческую речь понимать разучился?! Если немедленно не оформишь пропуск, я позабочусь, чтобы тебя на рудниках сгноили!

— Не надо так волноваться, — с трудом сохраняя спокойствие, ответил писарь. Оформить пропуск? Для начала толстой сволочи придется землю жрать. Будь они наедине, Карл еще мог бы пойти на попятную, но только не теперь. — Сейчас отправим запрос, не подделана ли грамота…

— Ждать, пока придет ответ из Магрева? — взвыл толстяк.

— Из Ронева ответа будет достаточно, — составляя запрос в контрразведку, пояснил писарь.

— Ты совсем с ума сошел?! — завопил Огюст, — Мальчишка, ты хоть понимаешь, какие будут последствия? Да тебя прилюдно высекут!

— В камеру его. — Карлу захотелось со всего маху шибануть чернильницей по жирной физиономии, и удержать себя в руках ему удалось с величайшим трудом.

— Стоит ли, господин Вадер? — указал на грамоту дежурный.

— Отправь с курьером, — сунул ему запрос в контрразведку писарь и повторил: — А господина Грамине в камеру. В камеру, я сказал!

— Да ты!.. — заорал было толстяк, но тут один из караульных ткнул ему под ребра кулаком, и Огюст моментально умолк.

Карл тяжело вздохнул и отправился обедать. Что он будет делать, когда придет ответ по грамоте, парень пока не решил. Как не решил, стоило ли заваривать эту кашу вообще. Но слово не воробей — раз уж взял карты в руки, придется сыграть партию до конца.