Павел Корнев - Жнец

Главное, чтобы не вернулся комендант.

Но комендант вернулся. Более того, именно он и привез известие о том, что охранная грамота является подлинной. И ладно бы просто привез, так нет — господин Мааваль был бесовски зол. То ли ему пришлось по такому случаю покинуть застолье, то ли контрразведчики хвост накрутили, но от криков начальника у Карла моментально зазвенело в ушах.

— Где он? Где этот торгаш? — наконец выдохся комендант, предварительно помянув родственников писаря вплоть до согрешившей с ослом прабабки.

— В камере, господин Мааваль, — чувствуя, как у него начинают гореть щеки, ответил Карл.

— Немедленно сюда его!

Писарь опрометью бросился к казематам и, заметив спешившего ему навстречу Шарля Мааре, замахал руками:

— Выпускай толстяка, выпускай!

— А что такое? — удивился тот.

— Комендант приехал.

— И?

— Грамота настоящей оказалась.

— Вот так дела! — удивился Шарль. — А ты посмотри, что мы у него в подкладе плаща нашли…

— Вы его обыскали, что ли? — обомлел парень.

— А как иначе? — удивился тюремщик, — А если б он удавился или вены вскрыл в камере?

— Ой, е-е-е…

— Да ты смотри, — сунул Шарль писарю какие-то листы, — Интересный человек этот Грамине. У него охранные документы от надзорной коллегии Стильга, тайной жандармерии Довласа и… ни за что не угадаешь…

— Ну? — насторожился парень.

— Посла Ланса в Довласе!

— Дану?

— А ты сам глянь! Стильгскую грамоту проверить я курьера уже отправил. А с этими что делать — ума не приложу.

— Вот ведь! — задумался Карл. Выходит, ему не показалось: от господина Грамине и в самом деле чем-то нехорошим попахивало. Но ведь грамота настоящей оказалась… — Веди жирдяя к коменданту, я с ним поговорю…

Да только комендант даже слушать ничего не захотел. Стоило писарю только заикнуться о проведенном обыске, как он вновь начал орать, и не затыкался, пока Мааре не привел купца.

— Извините, господин Грамине, за доставленное беспокойство, — тут же вернул красный как рак Мааваль все бумаги насупленному толстяку. — Мы сейчас же оформим вам пропуск…

— Пропуск — это хорошо, — моментально оценил подобострастный тон коменданта купец. — Надеюсь, мне не надо объяснять вам, чем будет чревато разглашение обстоятельств этого дела?

— Что вы, что вы! Мы все понимаем! — замахал руками комендант. — Быть может, вина?

— Не откажусь, — буркнул Огюст Грамине и, обернувшись к писарю, влепил тому пощечину. — Ты, щенок, еще легко отделался!

— Карл, поди прочь, — тут же распорядился комендант, доставая из буфета бутылку и бокалы.

Прижавший к покрасневшей щеке ладонь писарь вышел из кабинета, обернулся прикрыть дверь и перехватил взгляд толстяка. Взгляд, полный злости и… облегчения. Будто у схваченного за руку жулика, только чудом успевшего скинуть ворованный кошель. Что-что, а распознавать такие взгляды господин Орн его в свое время натаскал на совесть…

— Да уж, нехорошо получилось, — словно извиняясь, вздохнул дожидавшийся писаря на первом этаже Шарль Мааре.

— Ерунда, — отмахнулся Карл, мысли которого были заняты совсем другим. Странный толстяк не шел из головы, и чем дольше парень анализировал ситуацию, тем больше убеждался в том, что Грамине не тот, за кого себя выдает. — Слушай, Шарль, музыкант из Довласа, он в камере?

— А куда ж он денется?

— Я, пожалуй, заберу его у тебя. Есть на него кое-какие виды.

— Да ради Святых, — обрадовался возможности сбагрить арестанта тюремщик и на злую ухмылку, скользнувшую по губам собеседника, внимания не обратил.

Да если бы и обратил — отказывать в такой малости не стал.

Вдруг и в самом деле бродяга помощнику коменданта на что сгодится?

Месяц святого Огюста Зодчего

год 973 от Великого Собора

Когда зарядили осенние дожди, Ричард и подумать не мог, что вид чистого неба над головой не доставит ему ровным счетом никакой радости. Дождь, ветер, вечная сырость и холод давно отошли на второй план. Каплет с неба вода — ну и пусть себе каплет. У капитана Гвардии были дела поважнее, чем следить за капризами погоды. Целая куча дел. И все как одно первостатейной важности.

Так и рехнуться недолго.

А еще традиционный осенний бал…

Будь его воля, Ричард отложил бы празднество на пару декад или, на худой конец, разогнал собравшихся во дворец бездельников задолго до полуночи. Но нет, герцогиня уперлась, и никакие из приведенных капитаном Гвардии аргументов переубедить ее высочество так и не смогли.

Сам Йорк, дабы подчеркнуть свое отношение к происходящему, на бал не пошел. Встречал гостей, обходил усиленные после неудачного покушения посты, приглядывался к травившим байки подчиненным лейтенанта Майриса. Неплохо проводил время, в общем. Уж лучше так, чем скучать в бальном зале, наблюдая за флиртующими парочками и выслушивая невероятные россказни подвыпивших аристократов.

— Добрый вечер, господин Йорк, — поприветствовал рыцаря подошедший к дежурившим на этаже пехотинцам Майрис вон Кияла. Он, хоть и был передан в подчинение капитану Гвардии, упорно продолжал делать вид, будто до сих пор числится в ведомстве маркиза Юдолиса.

— Вечер добрый, — небрежно ответил Ричард.

Не то чтобы лейтенант ему не нравился, просто он так и не успел к нему толком присмотреться. А раз так — старался держаться на расстоянии и на выкрутасы особого внимания не обращать. Хочет ломать комедию — на здоровье. Главное, приказы выполняет.

— Все в порядке?

— Да, но некоторым гостям придется помочь добраться до карет.

— Не проблема.

— Я тоже так думаю, — усмехнулся капитан и направился к центральной лестнице, намереваясь в первую очередь проверить все караулы и уж потом начать заниматься подвыпившими гуляками.

— Господин Йорк! — окликнули вдруг рыцаря.

— Да? — обернулся Ричард к спешившей за ним фрейлине, — Что-то случилось?

— Ее высочество интересуется, когда же вы почтите нас своим присутствием, — прищурилась Лиина, и в ее глазах мелькнула веселая хитринка. Или то был отблеск светильников?

— Не думаю, что мое присутствие на балу так уж необходимо, — улыбнулся в ответ Ричард.

— Что вы такое говорите? — возмутилась девушка. — Все вам будут только рады.

— Вовсе не уверен. И потом, возникает вопрос: а буду ли я рад собравшемуся там обществу?

— Неужели не будете?

— Именно.

— А мне? — придвинулась к нему фрейлина, — Мне вы тоже рады не будете?

— Вам я всегда рад. Но, дорогая Лиина, здесь я вам рад даже больше, чем был бы рад там, — попробовал отшутиться Ричард.

— Да? — заулыбалась девушка. — Тогда, быть может, есть места, где вы будете еще более рады видеть меня? Например, в своей опочивальне?