Тэд Уильямс - Игра теней

Кто-то бесцеремонно толкнул его, так что поэт пошатнулся и едва не упал.

— Спой нам песню, менестрель! — раздался пьяный голос.

Перед ним, покачиваясь, стоял Дарстин Кроуэл, один из ближайших приспешников Хендона Толли. Маска с невероятно длинным носом и костюм служанки из таверны никого не могли обмануть: Кроуэл выделялся впечатляющими габаритами. Этому кабану куда больше пристало бы лежать на блюде в центре стола с пучком зелени, торчащим изо рта, усмехнулся Тинрайт. За спиной у Кроуэла маячило четверо его друзей. Все они насквозь пропитались влагой снаружи и изнутри — от дождя и от усиленных возлияний.

— Давай же, пой! — потребовал Кроуэл, наставив на поэта трясущийся палец. — Спой нам что-нибудь позабористее!

Его приятели встретили просьбу дружным смехом. По тону Кроуэла они поняли, что тот замышляет потеху и песней дело не ограничится.

— Ты оглох, менестрель? — крикнул один из них. — Развлекать нас — твоя обязанность.

— Менестрель — это всего лишь маскарадный костюм, — попятившись, пробормотал Тинрайт.

Благодаря бородатой маске придворные не узнали поэта, что его немало порадовало. Иногда лучше не привлекать к себе внимания сильных мира сего.

— Хоть сегодня и маскарад, кинжал у меня настоящий, — сообщил Кроуэл и вытащил из-за корсажа длинный отточенный клинок. — Сам понимаешь, скромной служанке приходится защищать свою драгоценную девственность. — Он помолчал, давая приятелям возможность оценить шутку и разразиться новым взрывом хохота. — Так что, менестрель, хочешь ты или нет, тебе придется спеть.

Тинрайт понял, что у него нет другого выхода, кроме как подчиниться этой пьяной своре. Лучше спеть какую-нибудь грустную песенку и принять на себя град издевательств, чем получить удар кинжалом. Он знал, что Кроуэл оправдывает свою скверную репутацию: за короткое время своего пребывания во дворце этот подонок уже успел убить одного слугу и покалечить другого.

«Только почему я решил, что этот мерзавец оставит меня в живых, если я спою? — вдруг подумал Мэтт. — Вполне возможно, что мой голос приведет его в бешенство».

— Милостивый государь, я буду счастлив спеть для вас, — произнес он, преклонив колено. — Но в другой раз!

С этими словами Тинрайт вскочил, выбежал в сад и, прежде чем Кроуэл и его приятели опомнились, скрылся за пеленой дождевых струй.

«Такого оборота я не предусмотрел», — признал Тинрайт, пытаясь укрыться под высокой садовой изгородью.

Холодный ветер, острый как бритва, продувал насквозь промокшую одежду, и поэту казалось, что его кожа покрывается коркой льда. Тем не менее он понимал, что возвращаться в жарко натопленный зал нельзя. К счастью, Кроуэл не узнал его под маской, и сейчас надо держаться подальше от распоясавшегося бузотера. Разумнее всего тихонько пробраться в комнату, которую Мэтт делил с Пазлом, однако идти туда не через главные залы, а в обход слишком долго. Гулять в такую непогоду у поэта не было желания.

«Лучше подождать, пока эти горлопаны перепьются и улягутся спать», — решил он, притулившись к изгороди.

Когда голоса в саду смолкли и разноцветные силуэты перестали мелькать на дорожках, поэт проникся горькой жалостью к собственной персоне.

«Что ж, если меня никто не хватился, я хотя бы могу отыскать более теплое и уютное место», — вздохнул поэт, поглубже надвигая на уши шапочку менестреля и запахиваясь в тонкий плащ.

Костюм совершенно не защищал от холода и ненастья, и Тинрайту оставалось лишь сожалеть о том, что он выбрал столь легкомысленный наряд.

«Лучше бы я нарядился монахом, надел бы толстую сутану с капюшоном, — сетовал он. — А еще лучше — грабителем с большой дороги. Они, кажется, носят шерстяные плащи, отороченные мехом. Так нет, я решил покрасоваться перед дамами и изобразить какого-то дурацкого менестреля!»

Поблуждав по мокрому саду, поэт наконец нашел беседку, более-менее защищавшую от дождя. Но стоило ему с тяжким вздохом опуститься на скамью, как он заметил, что в беседке уже кто-то есть.

— О… прощу прощения, сударыня…

Женщина в темном платье подняла голову. Судя по ее покрасневшим глазам, она укрылась в беседке, чтобы вволю поплакать. Маска цвета слоновой кости лежала у нее на коленях, как храмовая чаша для подношений. На несколько мгновений Тинрайт лишился дара речи. С бешено бьющимся сердцем он вскочил, отвесил низкий поклон и только после этого догадался сорвать с себя маску.

— Мастер Тинрайт, — проронила дама, осушив платком глаза. Голос ее звучал холодно, почти сурово. — Вы следили за мной, сэр?

— Нет, леди Элан, клянусь, я никогда не решился бы на подобную дерзость. Я всего лишь…

— Прогуливались по саду, наслаждаясь прекрасной погодой?

— Нет-нет! — ответил Тинрайт с натужным смехом. — Я не любитель прогулок под дождем. Дело в том… что ж, буду откровенен. Барон Грейлок и его приятели вбили себе в головы, что я должен развлечь их пением. Но я сильно сомневаюсь, что за мое вокальное искусство они меня наградят, поэтому и развлекаюсь игрой в прятки.

— Барон Грейлок? — переспросила Элан, и суровые нотки в ее голосе зазвучали еще отчетливее. — А, вы имеете в виду Дарстина Кроуэла. Что ж, если он всего лишь попросил вас спеть, это можно считать любезностью с его стороны. Едва явившись в замок, он заявил Хендону, что хочет получить меня. «Я объезжу для тебя эту норовистую лошадку» — таковы были его слова. Мне их не замедлили передать.

— Вы хотите сказать, он выразил желание вступить с вами в брак?

Элан взглянула ему прямо в глаза, и на лице ее мелькнуло выражение горького изумления.

— Клянусь сердцем Керниоса, от брачных намерений он был весьма далек, — бросила она с усмешкой. — Он всего лишь хотел переспать со мной.

Ее лицо вновь изменилось — оно стало гневным.

— Этот негодяй не знал, что у Хендона иные планы на мой счет. Но довольно обо мне, — произнесла она, и взгляд, только что метавший молнии, потух. — Вы бесцеремонно нарушили мое уединение, мастер Тинрайт, но я не сержусь на вас. Более того, я предоставляю эту беседку в ваше полное распоряжение и обещаю сохранить место вашего пребывания в тайне. Мне пора вернуться в замок. Мой господин и повелитель наверняка уже ищет меня.

Элан М'Кори поднялась и собиралась надеть маску, когда Тинрайт обрел наконец дар речи.

— Какие у него… планы на ваш счет? — пробормотал он, не думая о том, что этот вопрос можно счесть бесцеремонным.

— Вы имеете в виду Хендона Толли? — В голосе ее прозвучало неподдельное изумление. — Он осуществил свои планы, и это всем известно. Он хотел меня получить, и он меня получил.

— Но, насколько я знаю, пока что вы ему не жена. Вы всего лишь его невестка. Он собирается вступить с вами в брак?