Тэд Уильямс - Игра теней

— Вы приходили в мой дом, — обратился Чет к молодой женщине. Вид у нее был такой отрешенный, словно она бродила во сне. — Но я не знаю вашего имени.

— Меня зовут Уиллоу, — откликнулась женщина. — Впрочем, это не имеет значения.

Она замерла, пристально глядя на Чета. Несомненно, ей что-то было от него нужно, однако Чет чувствовал, что она ничего не скажет. Если он не выяснит сам, зачем ей понадобился, они простоят здесь до утра, а то и до следующего вечера.

— Чем я могу вам помочь? — спросил он напрямик.

— Боюсь, что ничем.

Терпение никогда не относилось к числу главных добродетелей Чета, а ныне он чувствовал, что весь небольшой запас терпения, отпущенный ему природой, истощился.

— Тогда позвольте мне идти. Жена заждалась меня с ужином.

— Я хочу поговорить с вами о человеке по имени Джил, — вымолвила женщина.

— Ах да! — воскликнул Чет, охваченный воспоминаниями. — Вы были к нему очень привязаны.

Она ничего не ответила, продолжая сверлить его взглядом.

— Мне очень жаль, но я не могу сообщить вам ничего утешительного. Нас обоих захватили в плен солдаты сумеречного воинства. Меня они отпустили, а Джила ожидала более печальная участь. Их королева, или военачальница, или кто там она у них, приговорила его к смерти. Я ничем не мог ему помочь. Увы, он мертв.

— Нет, — покачала она головой. — Он не умер.

— Разумеется, дух его жив, — кивнул Чет, стараясь не встречаться с женщиной взглядом. — А сейчас прошу меня простить, я должен идти. Я очень сожалею, что все так случилось.

На губах молодой женщины появилась улыбка, отчего выражение ее лица стало еще более странным.

— Нет, он не умер, — повторила она. — Я слышу его голос. Каждый день он разговаривает с леди Дикобраз. И то, что говорит Джил, вызывает у нее ненависть.

— О чем вы?

— Так, ни о чем. Я только хотела сообщить вам, что слышала, как вчера, а может быть, даже сегодня Джил говорил о вас. — Женщина покачала головой, словно ее собеседник должен был понимать, как трудно внимать голосам мертвых. — Он сожалел о том, что не может вас предостеречь. Говорил, что вам и вашему народу грозит опасность. Мир ожидают большие перемены. Под Городом фандерлингов откроется дверь, через которую утечет мертвое время.

Молодая женщина кивнула, довольная тем, что ей удалось в точности передать загадочное послание.

— Прощайте.

Она повернулась и пошла прочь. Чет смотрел ей вслед, и его бил озноб, вызванный отнюдь не зимним холодом.

Он падал так давно, что успел забыть, каково это — не падать. Он не помнил, куда летит — вверх или вниз. Он уже не помнил, что означают эти слова. В его памяти сохранились только исполинские ворота, откуда внезапно вырвался черный ветер. Ветер подхватил его и увлек с собой, и теперь он летел в темноте, беспомощный, как подхваченный бурей воробей.

— Сестра! — звал или пытался позвать он. — Я падаю! Помоги мне…

Но она не спешила на помощь, и память его более не рождала спасительных призраков. Пропасть, разделившая их, была так широка, что даже узы крови не могли перекинуть через нее мост.

— Сестра! Я умираю…

Он никогда не думал, что умрет и не успеет проститься с сестрой. Но она должна знать, как сильно он любил ее. В этом безумном мире она одна служила ему поддержкой и опорой. Он всегда чувствовал ее любовь и в ней находил утешение…

— Кто… ты… такой?

Едва слышный шепот коснулся его слуха. Нет, это был даже не шепот, а шелест цветов, распускающихся под лучами солнца. Сладостный звук, неуместный посреди беспросветного мрака.

— Кто здесь? Это ты, Штормовой Фонарь?

Он знал, что воин сумеречного племени тут ни при чем — слова его никогда не звучали нежной мелодией, они были холодны и прозрачны, как капли, падающие с ветвей после дождя. А сейчас с ним говорила женщина, он это чувствовал. Голос ее ласкал измученную душу. И он знал, как она выглядит: юная девушка с темными глазами и черными волосами, та самая, что часто являлась ему во сне.

— Кто ты? — упорно вопрошал он, вглядываясь в темноту.

Падение не останавливалось, но то было не просто низвержение в бездну — нет, он летел к неведомой цели.

— Я знаю тебя? — допытывался он.

— Кто я? — Она замолчала, словно вопрос привел ее в недоумение. — Я не знаю. А кто ты?

Какой глупый вопрос, пронеслось у него в голове. Однако ответить на него оказалось непросто.

— У меня есть имя, — сообщил он. — Но я позабыл его и сейчас не могу вспомнить.

— Со мной произошло то же самое, — откликнулась она. Голос ее по-прежнему был тихим, но упоительно мелодичным. — Я позабыла свое имя. Как странно…

— Тебе известно, где мы?

Он узнал ответ прежде, чем голос ее вновь зазвучал в его сознании.

— Нет. Мы потерялись. Потеряли себя.

Он ощутил в голосе незнакомки печаль и понял, что страх и отчаяние ведомы не только ему. Больше всего на свете он хотел бы помочь ей или хотя бы утешить. Сам он уже обрел утешение в сознании того, что его одиночество не беспредельно и еще одна живая душа разделяет его участь.

— Я хочу тебя увидеть, — сказал он. — Я уже видел тебя прежде.

— Ты видел меня?

— Да, ты наблюдала за мной. Это ведь была ты? Кто-то гнался за мной по пятам, и холмы были охвачены пламенем…

— Так это был ты! — В голосе ее зазвучала радость узнавания и обретения. — Я боялась за тебя.

— Я хочу тебя увидеть.

— Но кто ты? — повторила она.

— Я не знаю, — раздраженно бросил он и тут же спохватился, ибо осознал, что своим раздражением отгоняет ее прочь.

То, что он до сих пор способен раздражаться и досадовать, явилось неожиданностью для него самого. Ему казалось, что темнота, окружавшая его со всех сторон, поглотила все чувства.

— Я знаю только, что я это я, — попытался он объяснить. — Знаю, что видел тебя прежде. Знаю, что ты…