Тэд Уильямс - Игра теней

Олин порывисто вздохнул, словно боль становилась все сильнее. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он заговорил вновь.

— Так сколько вам лет, леди Пелайя?

— Двенадцать. В следующем году или через год я выйду замуж. Но только после того, как выйдет замуж моя сестра Телони.

— Я желаю вам счастья, сейчас и в будущем. Ваши подруги выглядят чрезвычайно встревоженными. Судя по всему, они намерены позвать лорда-протектора, дабы он вызволил вас из лап злоумышленника. Думаю, вам лучше вернуться к ним.

Пелайя уже хотела идти, но неожиданно замешкалась.

— Когда я сказала, что вы король Олин из Южного Предела, вы ответили, что я права лишь наполовину, — выпалила она, пристально глядя на пожилого арестанта. — Но почему? Всем известно, кто вы такой.

— Я действительно Олин и прибыл сюда из Южного Предела, — отозвался ее собеседник. — Но я уже не король. Пленник не может быть королем. — На губах его вновь появилась улыбка, до того печальная, что у Пелайи защемило сердце. — Ступай же; девочка по имени Океан. Разговор с тобой доставил мне большое удовольствие, но твои спутницы тебя заждались. Да пребудет с тобой милость Зории.

Когда Пелайя подошла к подругам, они окружили ее, как солдата, вернувшегося из неприятельского плена. Один-единственный раз она украдкой оглянулась на короля Олина. Узник, казалось, не заметил этого. Глаза его были устремлены в небо, где пробегали легкие перистые облака. Ничего другого он не мог разглядеть из-за высокой крепостной стены.

— Ты не должна была говорить с ним, — прошипела Телони. — Он заключенный, к тому же из чужой страны. Отец будет в ярости.

— Да, — вздохнула Пелайя. На душе у нее было грустно, и в то же время ее не оставляло какое-то странное чувство, словно после короткого разговора с пленным королем она внезапно повзрослела и изменилась. — Наверняка отец будет в ярости.

Баррик Эддон проснулся от ужаса. Ему казалось, сердце его вот-вот треснет, словно яичная скорлупа. До него доносился запах дыма, но вокруг царил холод и непроглядная тьма. Несколько томительно долгих мгновений Баррик не мог вспомнить, где он. Не в доме, не под крышей, в этом не было сомнений — со всех сторон слышался шелест и поскрипыванье деревьев, раскачиваемых ветром.

Ах да, вспомнил Баррик, он же за Границей Теней.

Принц чувствовал себя так, будто только что очнулся от долгого причудливого сна. Это ощущение было слишком хорошо знакомо Баррику, однако пробуждение оказалось ничуть не менее странным, чем сам сон. Беспросветные сумерки, царившие в этих краях, закончились. Серая мгла небес сменилась абсолютной тьмой. То была не ночная тьма, которую освещают луна и звезды, но густая кромешная темнота. Словно какой-то рассерженный бог накрыл мир своим плащом. Если бы не угольки, догоравшие в костре, Баррик не смог бы рассмотреть, что творится вокруг. И этот ужасный едкий запах…

«Дым. Джаир сказал, это дым большого пожарища. Дым наполнил небо и уничтожил свет».

Баррик вспомнил, что весь день накануне у него мучительно щипало глаза. Им пришлось сделать привал, потому что ему и Вансену, капитану королевских гвардейцев, было трудно дышать.

Баррик тихо приблизился к кострищу и поворошил палкой угли. Вансен спал с открытым ртом, дыхание его было тяжелым и хриплым. Почему капитан до сих пор не ушел? Любой здравомыслящий человек на его месте давным-давно вернулся бы в Южный Предел. А он лежал здесь, рядом со своим новым другом, старым облезлым вороном, который, судя по всему, тоже спал, сунув голову под крыло. Баррик сам не мог понять, отчего говорящая птица вызывает у него такую неприязнь, но эта неприязнь была чрезвычайно сильна.

Стоило Баррику перевести взгляд на Джаира, как сердце его вновь заныло и все внутренности болезненно сжались. «Клянусь богами, этот демон воистину ужасен!» — пронеслось у него в голове. Он смутно помнил, что прежде считал себя другом и даже родственной душой безликого существа, одного из тех монстров, что захватили земли людей, сея огонь и смерть. Как он мог оказаться во власти этого безумия? Как он мог полностью подчиниться порождению тьмы и вслед за ним безропотно устремиться навстречу ужасной судьбе?

Баррик посмотрел на лошадей, стоявших под деревьями. Кобыла Вансена дремала, понурив голову, а лошадь из страны теней беспокойно переминалась с ноги на ногу. Баррик знал, что лошадь эта принадлежит ему, но не помнил, каким образом она ему досталась.

«Я могу вскочить в седло и ускакать отсюда, никем не замеченный», — решил принц.

Может, стоит разбудить Вансена? Он подумал и отказался от этого намерения. Баррик шарил руками по земле, пока не нащупал эфес своей шпаги. В тот же миг его посетила новая мысль: надо вонзить длинный острый клинок в горло Джаира.

Но едва Баррик успел сжать рукоять, безликий демон открыл глаза и уставился на него. Казалось, воин из страны теней даже во сне сумел прочесть мысли принца. Несколько мгновений Джаир не сводил с Баррика пронзительного взгляда, зрачки его тускло посверкивали в сумраке. Затем он закрыл глаза, словно говорил: делай то, что задумал.

Однако решимость Баррика испарилась. Он уже не испытывал к монстру прежнего отвращения и не ощущал желания лишить его жизни.

«Мои чувства и намерения переменчивы, как ветер!» — с тревогой отметил он.

Нрав принца всегда отличался непредсказуемостью, он всю жизнь боялся сорваться в пучину безумия. Но сейчас его терзал новый страх — страх потерять самого себя.

«Отец говорил, что его болезнь пошла на убыль, когда он покинул замок, — припомнил Баррик. — Поначалу мне казалось, что со мной происходит то же самое. Но теперь недуг стал еще сильнее».

Баррик попытался последовать совету отца и привести в порядок собственные мысли. Он пожалел о том, что не слишком внимательно слушал отцовские наставления и большую часть пропускал мимо ушей. Сейчас всякий просчет может оказаться смертельным, а он пребывает в полной растерянности. Еще вчера принц считал безликого монстра своим союзником, чуть ли не другом. Несколько мгновений назад он видел в нем злейшего врага. Кто же Джаир на самом деле? Чудовище, несущее угрозу, или же воин, преданный своему повелителю?