Тэд Уильямс - Игра теней

— Так что лучше оставь свои дурацкие замашки, — важно изрек он. — Ничего, я выбью из тебя спесь, объезжу, как норовистую кобылу. Ты у меня будешь шелковая. Ноги мне будешь лизать и…

Бриони, изловчившись, изо всей силы пнула его в лодыжку, и Талибо растянулся на земле. Вместо того чтобы воспользоваться возможностью и убежать, принцесса набросилась на него, осыпая ударами. Однако Талибо быстро оправился от неожиданности и схватил ее за горло. В спину принцессы уперлось что-то жесткое, но она не обращала на это внимания. Несмотря на хрупкое сложение, Талибо оказался довольно сильным — по крайней мере, гораздо сильнее Бриони. Пальцы его все крепче сжимались на горле девушки, огонек свечи, мерцавший перед ее глазами, начал расплываться, а потом вдруг взметнулся тысячей искр — точь-в-точь как огни фейерверка, устроенного в честь женитьбы ее отца на Аниссе. И тут руки Бриони, беспомощно шарившие по земле, нащупали твердый предмет, что давил ей в спину.

Талибо не сразу ослабил хватку после того, как Бриони вонзила меньший из двух кинжалов Йисти ему в горло. Тело юноши напряглось, он стал корчиться и извиваться, как вытащенный из воды угорь на дне рыбачьей лодки. Пальцы его долго не разжимались, и несколько мучительных мгновений Бриони ожидала, что неприятель сломает ей шею в смертных судорогах. Наконец руки юноши упали.

Обессиленная борьбой принцесса долго лежала на грязном полу, кашляя и отплевываясь. Кое-как девушка отдышалась и поднялась на дрожащие ноги. Опасаясь, что Талибо лишь притворяется мертвым, она осторожно нагнулась над ним и убедилась, что рана и в самом деле оказалась смертельной. Когда Бриони вытащила нож, из раны хлынула темная кровь, но Талибо даже не пошевелился. Охваченная новым приступом гнева, Бриони плюнула в его красивое юное лицо — слюна была окрашена ее собственной кровью — и, презрительно отвернувшись, занялась поисками второго ножа.

Когда она выбралась из конюшни, роскошный дом Эффира дан-Мозана уже превратился в исполинский костер. Несколько долгих мгновений Бриони, как зачарованная, не могла отвести глаз от этого зрелища. Затем, спохватившись, она пересекла двор и побрела вдоль стены в поисках укрытия. Она обнаружила пустой амбар, давно стоявший без употребления, и юркнула в спасительную темноту.

При свете наступающего утра Бриони нашла в амбаре ведро с ледяной водой и старательно смыла кровь со своего разбитого лица. Затем отчистила платье, надетое поверх мужского костюма. Она вспомнила, что штаны и туника принадлежали юноше, которого она вчера убила, однако мысль эта не доставила принцессе особых терзаний. Закрыв лицо капюшоном, Бриони присоединилась к толпе, собравшейся на дымящихся развалинах дома Эффира дан-Мозана. Несколько солдат барона Йомера стояли у пожарища в карауле, и принцесса, стараясь держаться от них подальше, прислушивалась к разговорам зевак. Обитатели беднейшего квартала Ландерс-Порта в большинстве своем говорили на различных ксандианских наречиях, и Бриони было трудно разобрать их слова Тем не менее она поняла, что женщины из дома дан-Мозана сумели спастись и нашли приют в семействах других выходцев из Туана. В голове принцессы мелькнула мысль о том, что надо отыскать Идиту и вверить себя ее попечениям, однако она тут же отказалась от этого намерения. Не стоит вновь подвергать опасности несчастных женщин, по ее милости и так лишившихся всего, решила Бриони. Похоже, никто из собравшихся на пепелище не знал в точности, что произошло здесь ночью. Однако многие слышали, что Эффир дан-Мозан скрывал у себя опасного преступника и поплатился жизнью, не пожелав выдать гостя властям. Преступник, по словам зевак, тоже был убит или же схвачен солдатами.

Услышав, что одному из мужчин удалось спастись, Бриони затрепетала от надежды. Однако вскоре кто-то указал ей на счастливца — им оказался старый согбенный слуга, чьего имени принцесса не помнила. Старик стоял в стороне от толпы, горестно глядя на дымящиеся останки того, что долгие годы было его домом. Наверное, со стороны и я выгляжу такой же растерянной, одинокой и неприкаянной, подумала Бриони.

Здесь, во дворе сожженного дома, Бриони больше нечего было делать. Среди толпы людей она лишь подвергала себя ненужной опасности, причем опасности смертельной. Люди барона не слишком старались схватить Шасо живым. Вне всякого сомнения, принцессу ожидала столь же печальная участь — ведь она представляла для узурпатора куда более серьезную угрозу, чем старый воин. В том, что ночная трагедия разыгралась по воле Хендона Толли, Бриони не сомневалась. Вряд ли барон Йомер, весьма далекий от политики, послал бы головорезов в дом богатого купца без приказа свыше.

Собрав все свое мужество, Бриони выскользнула со двора и присоединилась к группе людей, шагавших к городским воротам. Принцесса низко опустила голову, стараясь ни на кого не смотреть. Эти меры предосторожности оправдали себя: никто не заговаривал с девушкой и как будто не замечал ее. Через час она уже была за городскими стенами, на узкой дороге, вьющейся между скал. Бриони брела в полном одиночестве; лишь дойдя до полного изнеможения, она сошла с дороги и, укрывшись в густых зарослях, свернулась калачиком на влажных листьях. Она плакала, пока не забылась тревожным сном.

Феррас Вансен и его спутники были не единственными пленниками длинноголовых. Они обнаружили это после томительно долгого пути через темные лесные заросли, когда добрались наконец до вражеского лагеря. Несмотря на то что Вансен с товарищами убили не менее дюжины собратьев этих существ — особенно отличился в битве Джаир Штормовой Фонарь, — длинноголовые не проявляли к ним особого интереса. Если кому-либо из пленников случалось выйти за проведенную на земле черту, носатые стражники издавали предостерегающие вопли и даже тыкали нарушителя острыми палками; но в остальном узники были предоставлены самим себе.

«Ныне я должен считать Джаира союзником, однако он проявил куда больше враждебности по отношению ко мне и прочим смертным, нежели эти диковинные создания, — рассуждал про себя Вансен. — Зачем они захватили нас в плен, если теперь не обращают на нас внимания?»