Джон Толкин - Властелин колец

– Хорошо бы, — согласился Гимли. — Теперь я видел Морию, великое подземное царство, но она стала темной и страшной; никаких признаков моего народа нет и в помине. Я даже начал сомневаться, приходил ли сюда Балин вообще.

Сразу после завтрака Гэндальф принялся подгонять их.

– Конечно, мы все устали, — говорил он. — Но лучше отдохнуть снаружи. Надеюсь, никто не рвется провести под землей еще одну ночь?

– Нет уж, хватит! — решил за всех Боромир. — По какой дороге пойдем? По восточной?

– Можно бы и по ней, — как–то не очень уверенно согласился маг. — Я еще не знаю точно, где мы. Сильно сбиться я не мог, а коли так, выход лежит ниже и северней. Может быть, туда и можно попасть восточной галереей, но сначала мне хотелось бы осмотреться. Я бы попробовал северный штрек, может, там есть окна.

Вслед за магом все прошли под северной аркой. Вскоре действительно впереди стало светлеть. Еще через несколько шагов показалась полуоткрытая каменная дверь. Свет падал из–за нее. Конечно же, они вошли. Большой квадратный грот освещался рассеянным тусклым светом, но отвыкшим глазам путников он показался ослепительно ярким.

В толстом слое пыли под ногами что–то с дребезгом перекатывалось. В верхнем восточном углу был пробит глубокий наклонный световой колодец; на его дальнем конце виднелся маленький, с носовой платок, кусочек голубого неба. Столб света падал на каменное возвышение посреди грота с верхней плитой, сработанной из белого камня.

– Похоже на надгробье, — пробормотал Фродо и наклонился к плите, уже не сомневаясь в правильности своего предчувствия. Гэндальф быстро подошел к нему. Плиту испещряли глубоко высеченные руны.

– Даэрон, язык древней Мории, — сказал Гэндальф. — На языках Людей и Гномов здесь выбита надпись:

БАЛИН, СЫН ФУНДИНА ГОСУДАРЬ МОРИИ

– Значит, он умер, — промолвил Фродо. — Я так и знал.

Гимли молча опустил капюшон на лицо.

Отряд в молчании замер над могилой Балина. Фродо думал о долгой дружбе Бильбо с замечательным гномом и вспоминал давний визит Балина в Шир. Здесь, в этой пыльной усыпальнице, погребенной под каменной толщей, казалось, что это происходило тысячу лет назад и на другом конце света.

Постепенно стряхнув оцепенение, путники стали оглядываться, пытаясь в обстановке грота, в расположении вещей прочесть судьбу горемычного государя и его народа. В противоположной стене оказалась незамеченная поначалу еще одна дверь, поменьше. У обоих порогов лежали вперемешку мечи, кости, сломанные топоры, разбитые щиты и шлемы. Бросались в глаза орочьи ятаганы с чернеными клинками.

Множество стенных ниш наполовину скрывали огромные, окованные железом сундуки, разбитые и разграбленные. Рядом с сорванной крышкой одного из них валялась большая книга, она была в ужасном состоянии: удары топора и колотые дыры превратили обложку в лохмотья, а темные пятна сильно походили на кровь. Гэндальф осторожно поднял ее, положил на плиту и открыл. Первые листы ломались у него в руках, но он бережно составлял их и надолго погрузился в изучение фолианта. Фродо и Гимли, стоявшие рядом, видели страницы, заполненные не только разными руками, но и на разных языках — встречались эльфийские и морийские руны и какие–то еще, незнакомые.

Наконец Гэндальф оторвался от рукописи.

– Это похоже на летопись народа Балина, — промолвил он. — Начата около тридцати лет назад, с приходом гномов в Морию. Страницы нумерованы по годам. Вот, видите: «один–три» — первый год, третья страница, первых двух нет. Послушайте.

« Мы прогнали орков от Ворот и охраняем…» здесь не прочесть, я думаю: «…зал. Мы перебили их множество в долине… » наверное, « при свете дня. Флои поражен стрелой». Дальше пятно. «Он лежит под травой на берегу… » Непонятно… « мы захватили первый зал в северном конце, будем здесь жить… » Наверное, « световая шахта », потом… а, вот: « Балин утвердил трон в Зале Мазарбул ». — Гэндальф вопросительно взглянул на гнома.

– В Зале Памяти, — подсказал Гимли. — Это, наверное, он и есть.

– Дальше ничего не разберешь… вот слово « золото ». « Топор Дарина… шлем… Отныне Балин — Государь Мории ». По–моему, глава кончается. Дальше — другая рука. Вот, я читаю: « Мы нашли подлинное серебро… », пропуск… « хорошо кованное… » э–э, понял: « мифрил », и вот две последние строки: « Оин ушел искать верхние оружейные на Третьем Горизонте…», не прочесть… «идет на запад к Воротам Эрегиона ».

Маг замолчал и перевернул несколько страниц.

– Трудно читать, — сказал он. — Рука очень торопливая, и листы сильно повреждены, — он досадливо взглянул вверх, — свету мало! Мне кажется, многих страниц нет. Номера начинаются уже с пятерки, это значит — пятый год заселения. Ну–ка! Нет, изрублено все. О! Вот здесь хорошо. Твердый крупный почерк и письмо — эльфийское…

– Мне кажется, я узнаю руку Ори, произнес Гимли. — Он писал хорошо и быстро, и всегда эльфийскими буквами.

– Боюсь, о недобром поведает этот красивый почерк, — вглядываясь в рукопись, промолвил маг. — Вот первое слово: «скорбь», а конца строки нет. Это «чера», должно быть, «вчера», а дальше понятно: «Десятого дня ноября месяца пал Балин, Государь Мории. Он ушел один к озеру и был сражен орочьей стрелой. Орка убили, но их много с востока…», по–моему, тут сплошная кровь, вот дальше: «…закрыли ворота… удержать их долго, если… ужасный…» Нет, не разобрать! Бедный Балин. Похоже, он и пяти лет не прожил Государем. Дальше совершенно нечитаемо. Вот последний лист.

Маг вздохнул.

– Нет радости в этих записях. Боюсь, конец книги черен. Вот слушайте: «Нам не выбраться. Мост и второй зал у них. Фрар, Лони и Нали погибли…» Здесь несколько строк не читаются. Дальше: «…ушли пять дней назад». А вот последняя запись: «Вода подошла к стенам, к самым Западным Воротам. Страж озера взял Оина. Нам не выбраться. Скоро конец…», потом идет: «…грохот в глубинах». Не понимаю, о чем речь… вот еще эльфийские знаки: «Они идут». Все. Это конец.

Маг глубоко задумался. Его спутники переглянулись. Кажется, всем стало одинаково жутковато, в скорбной комнате.

– «Нам не выбраться», — повторил Гимли. — Когда мы подошли к Воротам, вода, наверное, упала, а Страж спал далеко от берега. Повезло.

Гэндальф поднял голову и внимательно огляделся.

– Я думаю, — произнес он, — последние их них держались здесь, но их оставалось немного. На этом попытка вернуть Морию закончилась. Попытка доблестная, но самонадеянная. Время для этого еще не пришло. Попрощаемся с Балином, сыном Фундина. Пусть он спокойно лежит здесь, в сердце древнего владения гномов. Книгу Мазарбула мы заберем с собой. Пусть будет у тебя, Гимли. Если получится, отнесешь Даину. Он должен знать эту горестную правду. Пора идти. Утро кончилось.