Джон Толкин - Властелин колец

– Куда это вы собрались, дражайший Горлум, в этих гиблых, холодных местах? Мы хотим знать, да! Уж не к приятелям ли оркам? У–у, гнусная тварь! — замахнулся он на Горлума. — Сейчас вот надену веревку на твою тощую шею, да затяну покрепче, поди перестанешь прыгать!

Горлум даже не пытался вырваться. Он только метнул на Сэма быстрый злобный взгляд.

– Постой, Сэм, — остановил друга Фродо. — Не надо его вязать. Ему же придется идти. Привяжи его за ногу, чтобы не мог сбежать, и все.

Он не сводил глаз с Горлума, пока Сэм затягивал хитрый узел на тощей, но жилистой ноге пленника. Но ни он, ни Сэм не могли представить, к чему это приведет. Едва лишь узел охватил лодыжку, как Горлум пронзительно и противно заверещал, а потом начал корчиться, пытаясь достать веревку зубами. И визжал при этом не умолкая.

Приглядевшись, Фродо понял, что ему действительно больно. Но узел не мог быть причиной. Веревка охватывала ногу совсем слабо. Сэм только грозился затянуть ее покрепче.

– А ну, замолчи! — прикрикнул Фродо. — Никто тебе больно не делал. Если бы ты не думал удирать, не надо было бы и привязывать тебя.

Горлум, не слушая его, верещал пуще прежнего.

– Жжется, кусается! — орал он. — Это эльфы, это они ее сделали, погибель на них! Злые хоббиты, они знаются с эльфами, эльфы страшные, страшные! Снимите, снимите ее! — он совсем зашелся от крика.

– Ах, вот оно что, — понял Фродо и призадумался. — Ладно, мы ее снимем. Но ты пообещаешь, и пообещаешь так,что я поверю тебе…

– Обещаю! Все, что хотите! — завопил Горлум. — Все обещаю! Больно!

– Простого обещания мало, поклянись, — приказал Фродо.

Горлум разом смолк. Его широко раскрытые глаза вспыхнули и остановились на Фродо.

– Смеагорл, — вдруг отчетливо произнес он, — Смеагорл поклянется на Сокровище.

Фродо резко выпрямился, и Сэма снова поразил его строгий властный тон.

– Ты осмеливаешься клясться на Сокровище? Подумай! «…И единою черною волей сковать…» Этим ты клянешься? Оно извратит твою клятву и вовек не отпустит тебя. Остерегись!

Горлум припал к земле.

– На Сокровище, на Сокровище, — твердил он.

– Ну и в чем ты клянешься? — спросил Фродо.

– Быть очень–очень хорошим, — быстро проговорил Горлум.

Он проворно подполз и обнял ноги Фродо. Его трясло от собственных слов, когда он говорил:

– Смеагорл клянется, что никогда–никогда не отдаст Сокровище Тому, который там… — В глазах его снова плеснулся ужас. — Смеагорл убережет Сокровище. Но пусть ему покажут Сокровище, он будет клясться.

– Нет, — сурово произнес Фродо, глядя на него сверху вниз. Но в голосе его звучало и сострадание. — Ты хочешь увидеть свою Прелесть, хочешь прикоснуться к ней, но ты же знаешь, — Оно отнимет у тебя разум, Оно подчинит тебя своей воле. Нет, ты не будешь клясться на Нем. Ты ведь знаешь, где Оно? Знаешь, Смеагорл. Так вот, поклянись Им, Оно здесь, перед тобой!

На миг Сэму почудилось, что Горлум съежился, а его друг, наоборот, вырос и принял облик могучего Владыки, укрывшегося серым облаком, чтобы скрыть своё величие. Возле его ног повизгивал маленький щенок. Но тем не менее что–то сближало их.

Горлум приподнялся и начал ластиться к Фродо, поглаживая его колени.

– Довольно! — раздался властный голос, и Сэм уже не удивился. — Клянись!

– Мы клянемся, — униженно забормотал Горлум, — нет, я, я клянусь служить хозяину Сокровища. Добрый хозяин, добрый Смеагорл, — тут он заплакал и снова начал хвататься за лодыжку.

– Сними веревку, Сэм, — распорядился Фродо.

Сэм неохотно повиновался. Тотчас же Горлум вскочил и начал носиться кругами, как собачонка, которую наказали, а потом опять погладили. Теперь он почти не шипел, не скулил и обращался уже не к себе, а к своим спутникам. Когда они приближались, он еще вздрагивал, съеживался и всячески старался не касаться эльфийских плащей, но казался дружелюбным и даже трогательным в попытках понравиться. Он хрипло хохотал, подпрыгивал при всякой шутке и просто ласковом слове Фродо и плакал, если Фродо отталкивал его. Однако Сэм по–прежнему был настороже. Этот новый Горлум–Смеагорл нравился ему еще меньше.

– Ладно, Горлум, или как тебя там, — проворчал он, — хватит! Луна зашла, ночь проходит. Пора идти.

Горлум с восторгом увивался вокруг.

– Идемте, идемте, — приговаривал он. — Я знаю, знаю дорогу. Орки там не ходят, орки не знают, они не любят болот, они обходят их. А мы пойдем там, там хорошо, я знаю. Идите за Смеагорлом. — Он припустился вперед, встал, оглянулся, как пес, приглашающий на прогулку.

– Стой, погоди! — крикнул Сэм. — Не так быстро. Я пойду сзади, и веревка будет у меня наготове.

– Нет, — неожиданно серьезно и даже чуть торжественно ответил Горлум, — Смеагорл обещал.

Некоторое время они шли на север, потом круто повернули вслед за Горлумом и начали спускаться прочь от обрывов и круч к болотам внизу. Через несколько минут все трое растаяли в темноте.

На обширной пустынной местности, простирающейся до самых Ворот Мордора, лежало черное безмолвие.

Горлум двигался полусогнувшись, вытянув шею и то и дело опускаясь на четвереньки, но двигался быстро. Хоббиты не могли за ним угнаться, но, похоже, он больше не помышлял о бегстве. Когда Фродо с Сэмом отставали, он останавливался и поджидал их. Довольно скоро путь опять преградила та самая расщелина, с которой они сражались накануне, только теперь они были значительно ниже.

– Вот, — сказал Горлум, — здесь мы спустимся. И пойдём всё дальше, дальше, туда, — он махнул рукой в сторону болот на юго–востоке.

Горлум порыскал вдоль края расщелины, остановился и подозвал хоббитов.

– Нам сюда! Смеагорл уже ходил здесь, я ходил здесь, я прятался от орков.

Один за другим — Горлум впереди — они спустились на дно. Это было не трудно — глубина не превышала пятнадцати футов. Внизу струился ручеек. Множество таких маленьких потоков бежало с нагорья и терялось в стоячих озерцах и болотах внизу. Горлум свернул вправо — теперь они шли на юг — и с удовольствием зашлепал по воде. Он даже принялся напевать что–то, хихикал и подмигивал, толкуя о «сладких рыбках».

– Что бы мы хотели? — И он бросил на хоббитов долгий взгляд. — Сейчас скажем. Тот–то, прежний, давно догадался… — В глазах Горлума вспыхнул огонек, очень не понравившийся Сэму.