Джон Толкин - Властелин колец

– Вот здорово! — восхитился Бергиль. — Мальчишкам ведь не разрешают больше выходить за Ворота без старших. Теперь мы все увидим.

Перед Воротами собралась толпа. Как только хоббит с мальчиком протолкались в первые ряды, послышались звуки труб и крики:

– Форлонг! Друг Форлонг!

– О ком они? — спросил Пиппин.

– Форлонг пришел, — объяснил Бергиль, — старый Форлонг Толстяк, правитель Лоссарнаха. Я оттуда родом. Вот он, старина Форлонг!

Во главе отряда неторопливо вышагивал мохнатый битюг, на нем восседал человек (о таких говорят: поперек себя шире), старый, седой, но в кольчуге, черном шлеме и с длинным тяжелым копьем. За ним стройными рядами шли запыленные воины в полном вооружении, с огромными боевыми топорами, суровые и коренастые. Они были смуглее гондорцев.

Среди приветственных криков слышались горькие голоса:

«Их так мало! Всего двести воинов! А мы ждали никак не меньше двух тысяч. Это из–за пиратов! Одно название осталось от мощи Лоссарнаха. Ну, да нам каждая кроха ценна!»

Отряд Форлонга вошел в Город, а к Воротам уже подходили новые войска. Южные провинции шли на помощь Городу в грозный час, но слишком малы были их отряды, меньше, чем ждали и чем требовалось в нужде. Людей из долины Рингло возглавлял сын предводителя, Дерворин. Три сотни пеших. Из верховий Мортонда, Долины Черных Корней, высокий Дуинхир с сыновьями — Дуилином и Деруфином, привел пять сотен лучников. Из Анфаласа, с дальнего взморья, пришел разношерстный народ: охотники, пастухи, крестьяне из маленьких деревушек, кое–как вооруженные, и дружина их правителя Голасгила. Из Ламедона — всего несколько угрюмых горцев без вожака. Шли рыбаки Этира — несколько сотен. Хирлуин Прекрасный с зеленых холмов Пиннат Гелина ехал во главе трех сотен благородных воинов в зеленом. Последним явился самый достойный из всех — Имрахиль, князь Дол Амрота, родич Денетора. На позолоченных знаменах красовался знак Корабля и Серебряного Лебедя; за ним следовал отряд рыцарей в полном вооружении на серых конях и семь сотен воинов, высоких, сероглазых и темноволосых. Они шли и пели.

Вот и все. Меньше трех тысяч в общей сложности. Больше ждать было некого.

Топот, пение, боевые кличи, звуки рогов постепенно затихали. Любопытные постояли еще немного. В неподвижном воздухе висела кисея пыли. Солнце склонялось за Белые Горы, и на Город ложились вечерние тени. Близилось время закрытия Ворот.

Пиппин взглянул в небо. Закатные лучи с трудом пробивались сквозь дымный, пепельно–серый воздух. Краски были багровы и угрюмы.

– Какое гневное небо! — пробормотал хоббит, забыв о своем спутнике.

– Точно. Если я не приду вовремя, гнева будет хоть отбавляй, — отозвался Бергиль. — Идем. Ворота уже закрывают.

Они последними вошли в Город, когда в окнах уже зажигались огни, а на башнях печально звонили колокола.

– До свидания, — попрощался Бергиль. — Увидишь отца, поблагодари его от меня за нового друга. И приходи завтра опять. Мне уже почти хочется, чтобы не было войны, вот бы мы тогда весело зажили! Сходили бы в Лоссарнах, к моим родичам — там хорошо весной! А может, мы туда еще и попадем. Не победить им нашего Правителя, и отец у меня отважный! До свидания! Обязательно завтра приходи.

Они расстались в Нижнем Городе, и Пиппин поспешил в Цитадель. Быстро темнело. Идти было далеко, он устал и проголодался и вдобавок опоздал к ужину. Берегонд обрадовался его приходу, поделился своим пайком и стал расспрашивать о сыне, но Пиппин торопился домой. На сердце у него было неспокойно. Хотелось повидаться с Гэндальфом, который все знает и рядом с которым ничего не страшно.

Они вышли на улицу. В небе не было ни звездочки, и Город затопила темень.

– Ты найдешь дорогу? — забеспокоился Берегонд. — Нам приказано не зажигать огня в домах и на стенах. Да, чуть не забыл! Утром тебя призывает Денетор. Похоже, в третий отряд ты не попадешь. Ну, да как–нибудь увидимся. Прощай, друг. Доброй ночи!

В комнате, куда наконец добрался Пиппин, было темно, но на столе горел маленький светильник. Гэндальфа опять не было, и от этого тревога и грусть Пиппина только возросли. Он выглянул в окно — все равно что в чернильницу заглянул. Тогда ему пришло в голову закрыть ставни. Стало немного уютней, он лег и долго прислушивался — не идет ли Гэндальф, да так и уснул. А среди ночи проснулся и увидел мага, меряющего шагами комнату. На столе, среди свитков пергамента, горели свечи. Пиппина разбудило бормотание, но он услышал только, как Гэндальф, тоскливо вздохнув, сказал:

– Когда же вернется Фарамир?

– Ты пришел! — радостно воскликнул хоббит, поднимаясь. — Это хорошо, а то я думал, не забыл ли ты про меня. Такой длинный день был…

– Зато ночь будет короткой, — проворчал Гэндальф. — Я пришел подумать в тишине. Спи, пока еще спишь в постели. На рассвете мы идем к Денетору. Хотя что я говорю! Рассвета не будет. Наступил Великий Мрак!

Когда стих топот копыт Сполоха, уносящего Гэндальфа и Пиппина, Мерри вернулся к Арагорну. Сумку свою он потерял еще в Порт Галене, собирать было нечего — так, кое–какие полезные мелочи с развалин Изенгарда. Леголас и Гимли ожидали только сигнала тронуться в путь.

– Нас осталось четверо, — сказал Арагорн. — Мы будем вместе, но пойдем не одни. После этого крылатого ужаса король решил выступать немедля и возвращаться к холмам под прикрытием ночи.

– А потом куда? — спросил Леголас.

– Еще не знаю. Правитель отдал приказ войскам собраться в Эдорасе на четвертую ночь после этой. Там, я думаю, его ждут вести о войне, и Всадники Рохана двинутся к Минас Тириту. Но у меня другая дорога.

– Я с тобой, — тут же сказал Леголас.

– И я тоже, — отозвался Гимли.

– Мой путь еще темен для меня, — задумчиво ответил Арагорн. — Кажется, наступает час, к которому я готовился всю жизнь. Нам тоже нужно попасть в Минас Тирит, но каким путем мы придем туда, я еще не решил.

– А я? — подал голос Мерри. — До сих пор от меня было немного толку, но я все–таки не какая–нибудь безделушка. Всадникам не до меня, хотя их Правитель и обещал, что мы поговорим с ним о Шире после возвращения.

– Мне видится, что ты должен идти с ним, Мерри, — сказал Арагорн. — И не рассчитывай на весёлую прогулку! Теодену долго еще не сидеть в покое Золотых Палат. Немало надежд иссякнет этой горькой весной!

Они отправились затемно. Теоден, с ним двадцать два Всадника, Леголас с Гимли и Арагорн с Мерри. Уже переправившись через Изен, они услышали за спиной топот. Их нагнал Всадник из арьергарда.

– Повелитель, — доложил он. Нас настигает конный отряд. Мы слышали их от самой переправы, скоро они будут здесь.