Джон Толкин - Властелин колец

– Здесь, — ответил Гэндальф, — она еще жива, но смерть стоит рядом. Правителем Гондора стал Фарамир, Денетор погиб в пламени. — Он коротко рассказал им о недавних событиях. — Фарамир ранен, судя по всему, отравленной стрелой, — озабоченно добавил маг, — он тоже здесь, и его сжигает лихорадка.

– Дорого обошлась наша победа, — произнес Имрахиль. — В один день и Гондор и Рохан лишились своих Правителей. Но если у рохирримов есть Йомер, то кто же будет править Гондором? А между тем властитель здесь, у ворот. Надо призвать Арагорна, — твердо закончил он.

Тогда человек в плаще откинул капюшон и вышел в свет фонаря над дверью.

– Я здесь, — сказал он.

Это был Арагорн. Кольчугу его прикрывал эльфийский плащ, скрепленный на шее зеленым камнем, тем самым, что подарила ему Галадриэль.

– Я пришел по просьбе Гэндальфа, — продолжал он, — и не как Правитель, а как простой воин. Городом до выздоровления Фарамира должен править вождь Дол Амрота. Но я хочу, чтобы в битве с Врагом все наши силы подчинялись одному начальнику. В этой войне одной воинской доблести недостаточно. Нужна еще и мудрость. Поэтому пусть Гэндальф руководит нами.

Имрахиль и Йомер согласились с ним. Тогда Гэндальф взял их под руки.

– Идемте, время дорого. Единственная надежда тех, кто лежит здесь, — это Арагорн. В словах целительницы из этого дома мне открылось предначертание. «Руки Короля — руки целителя, — сказала она, — вот так и узнают настоящего Короля».

Арагорн вошел первым, за ним — остальные. У двери они увидели двоих воинов в форме защитников Цитадели: один был рослый, другой по виду совсем подросток. Как только открылась дверь, он вскрикнул от радости:

– Колоброд! Вот здорово! Знаешь, я первым угадал, что на черных кораблях идешь ты. Но все кругом кричали о пиратах, и никто не хотел меня слушать. Как же это так получилось?

Арагорн засмеялся и взял хоббита за руку.

– Вот добрая встреча! — сказал он. — Но сейчас не время для рассказов.

Имрахиль шепнул Йомеру:

– Подобает ли так обращаться к Королю? Может, он примет корону под каким–нибудь другим именем?

Арагорн расслышал его слова и обернулся.

– Вполне возможно. У меня есть из чего выбрать. На древнем высоком наречии я зовусь Элессар Эльфинит. — Он приподнял висевший у него на груди зеленый камень. — Есть и другое имя — Энвиниатар, Возрождающий. А свое ширское имя я оставлю как титул моего дома, если он когда–нибудь будет основан. На высоком наречии слово «Колоброд» звучит не так уж плохо: «Телконтар» — так будут звать меня и моих наследников.

Они пошли дальше, и по пути Гэндальф поведал им о подвигах Йовин и Мериадока.

– Я слежу за ними уже много часов, — сказал он. — Сначала они еще говорили, но сейчас уходят во мрак смерти все дальше и дальше.

Арагорн подошел сначала к Фарамиру, потом к Йовин, а напоследок к Мерри. Он вгляделся в их лица и вздохнул.

– Всех моих сил и способностей может оказаться недостаточно, — проговорил он. — Ах, если бы здесь был Элронд! Он самый старший из нас, у него куда больше сил. Но я сделаю все, что смогу.

Йомер предложил сначала отдохнуть и подкрепиться, но Следопыт отказался.

– Для этих троих, — сказал он, — особенно для Фарамира, время истекает, я должен спешить.

Он велел позвать Иорет и спросил, есть ли в доме целебные травы.

– Да, господин, — охотно пустилась она в объяснения, — но, по моим подсчетам, запасов не хватит. А где взять, я и не знаю. В эти жуткие дни все горит, все рушится, послать некого, да и куда посылать–то? Все дороги перекрыты. Я уж и не упомню, когда на рынок в последний раз приходили торговцы из Лоссарнаха! Но мы пока обходимся, чем можем, а дальше, может быть, господин решит, что делать…

– Об этом поговорим после, — остановил ее Арагорн. — Сейчас не до разговоров. Дорога каждая минута. Есть у вас ацелас ?

– Что–то я про такое и не слыхала, господин, — призналась Иорет. — Я, конечно, могу пойти спросить травника, но, может, вы знаете другое название?

– В народе эту траву называют Королевским Листом, — нетерпеливо сказал Арагорн.

– А, эта! — пренебрежительно махнула рукой Иорет. — Ну, если бы ваша светлость так сразу и сказали, я бы сразу и ответила: нету у нас такой, это точно. Да что в ней проку? Я и сестрам своим, когда мы в лесу на нее натыкались, говорила: вот чудное название! Да какой же Король на такое польстится? Запах, правда, если растереть, духовитый. Но ведь запах — это больше для удовольствия, верно ведь?

– Верно, верно, — Арагорн жестом запретил Иорет продолжать. — А теперь, сударыня, если тебе дорог Фарамир, хорошо бы твоим ногам поучиться прыти у язычка и добыть мне хотя бы три–четыре королевских листочка, если они найдутся в Городе.

– А если не найдутся, — добавил Гэндальф, — придется нам с этой почтенной дамой прогуляться в леса Лоссарнаха. А Сполох покажет ей, что значит спешить.

Когда Иорет ушла, Арагорн велел женщинам согреть воды. Потом взял Фарамира за руку и прикоснулся ко лбу. Фарамир не шевельнулся. Похоже, он едва дышал.

– Совсем обессилел, — повернулся Арагорн к Гэндальфу. — Но это не от раны. Добрый знак! Если бы его поразила стрела назгула, он был бы уже мертв. Я думаю, его ранили южане. Кто вытащил стрелу? Она сохранилась?

– Вытащил я, — выступил вперед Имрахиль, — но не сохранил. Там было не до этого. Но, помнится, это была не стрела, а дротик, и он действительно походил на те, которыми пользуются южане. Рана неглубокая, и меня удивило, что у Фарамира от нее такая лихорадка. Поэтому я и подумал про крылатый ужас. Какова же, по–нашему, причина?

– Причин много, — покачал головой Арагорн. Это и усталость, и огорчение, нанесенное отцом, и рана, а самое главное — Дыхание Мрака. Он человек сильной воли, но еще до битвы долго пробыл под Тенью. Мрак медленно овладевал им, но, пока его не ранили, он держался. Мне нужно было прийти раньше!

В это время появился травник.

– Ваша светлость спрашивали о Королевском Листе, так его простолюдины называют, — важно сказал он. — На благородном наречии имя сему растению ацелас, или, если кто по–валинорски понимает…

– Я, например, — оборвал его Арагорн. — И мне все равно, будешь ли ты говорить «асеа аранион» или «Королевский Лист», лишь бы он у тебя был.

– Примите мои извинения, — поклонился травник. — Я вижу, вы сведущи в древнем знании. Но увы, сударь, мы не держим такого в госпитале, ведь здесь у нас только тяжелобольные. Насколько мне известно, в ацеласе нет особых лечебных свойств, разве что запах свежий, ну, усталость снимает… Может, правда, вы заинтересовались старинным стишком, его иногда повторяют, не понимая…