Джон Толкин - Властелин колец

Маслютик покачал головой.

– Оно, конечно, десяток приличных зажиточных путников нам не повредит. А вот всякого сброда и головорезов не надо. И не хотим мы чужаков ни в Брыле, ни около. Только бы нас в покое оставили. Если сюда опять толпа привалит на жительство — чего хорошего? Разорят только все…

– Вас оставят в покое, Маслютик, — пообещал Гэндальф. — Между Изеном и Седонной места хватит. Селиться станут прежде всего на побережьях, а оттуда до Брыля не вдруг дойдешь. Многие ведь живут и к северу, миль за сто отсюда, у дальнего конца Зеленопутья: на Северных Увалах, возле озера Дрема, мешают они тебе?

– Да кто же в этих проклятых местах жить может? — не поверил Маслютик. — Да туда никто кроме разбойников не пойдет.

– Следопыты пойдут, — улыбнулся Гэндальф. — Это проклятое место зовется, между прочим, Форност Эрайн, Северин Королевский. И Король как–нибудь заглянет туда, вот уж тогда будут у тебя гости так гости!

– Звучит заманчиво, — почесал в затылке Маслютик. — Делу на пользу пойдет, само собой. Ну, все ж таки оставит ваш Король Брыль–то в покое или нет?

– Оставит, — успокоил его Гэндальф. — Брыль он знает и любит.

– Это откуда же? — Маслютик был явно озадачен. — Он же сидит, поди, на большом троне в огромном замке за сотни миль отсюда… И вино пьет, небось, не из моих кружек. Что ему до «Пони» с нашим простецким пивом? Нет, пиво–то у меня неплохое, прямо скажем, хорошее пиво… с прошлой осени, — с запинкой добавил он, быстро взглянув на Гэндальфа. — Вот с тех самых пор, как заговорил ты мне его. Только и радости–то посреди печалей всяких.

– Точно! Он всегда здешнее пиво хвалил, — вспомнил Сэм.

– Кто хвалил? — не понял Маслютик.

– Да Колоброд, кто ж еще! Ну, вождь Следопытов. До тебя что, не дошло еще?

Когда, наконец, дошло, Маслютик так растерялся, что его стало жалко.

– Колоброд! — Он с трудом перевел дух. — Это он то — с короной да с золотым кубком? Куда ж это мы катимся?

– К лучшим временам, любезный, к самым наилучшим, для Брыля, по крайней мере, — заверил его Гэндальф.

– Ну ладно, будем надеяться, — решил согласиться Маслютик. — Может, и впрямь получше будет… Я вот такой приятной беседы уж и не упомню. Нынче хоть спать с легким сердцем лягу. Тут еще всякой всячины полно, но до завтра подождет вполне. Я — спать, да и вы, поди, тоже. Эй, Ноб! — позвал он, подходя к двери. — Ноб, увалень! Так! — хлопнул он вдруг себя по лбу. — Что–то мне все это напоминает!

– Надеюсь, не еще одно забытое письмо? — осведомился Мерри.

– Эх, эх, господин Брендискок, и не напоминайте мне об этом! Вот, мысль спугнули! О чем бишь я? Ноб, стойла, корм, — забормотал он. — А! Вот! У меня тут кое–что ваше есть. Помните, как коней ваших свели? А вы еще у Хвоща пони купили. Так вот, здесь он. Сам пришел. А где был — про то вам лучше знать. Драный явился, что твой пес старый, понурый, как вешалка, но живой. Ноб за ним ухаживал.

– Как? Мой Билл? — вскочил Сэм. — Эх, везет мне все–таки, что бы там старик мой ни говорил. Еще одно желание сбылось! Где он? — Сэм так и не пошел спать, пока не навестил Билла в конюшне.

Путники оставались в Брыле весь следующий день, и уже под вечер господин Маслютик не мог пожаловаться на безлюдье. Любопытство пересилило все страхи, трактир был полон. Хоббиты посидели с гостями и ответили на множество вопросов. В Брыле долгая память, и Фродо не раз спросили, написал ли он свою книгу.

– Нет еще, — говорил он, — вот, домой возвращаюсь, буду бумаги в порядок приводить.

Он обещал описать поразительные события в Брыле и тем хоть немного привлечь внимание к «далеким и наверняка неважным делам где–то на юге».

Кто–то из молодежи попросил спеть. На него зашикали. Здесь больше не хотели никаких происшествий.

На следующее утро хоббиты и маг поднялись спозаранок. Моросило по–прежнему. К ночи хотелось добраться до Шира. Собрались провожающие, и лица у них были повеселее, чем в прошлом году. Те, кто еще не видели путников в полном вооружении, разинули рты от изумления: они дивились на белобородого Гэндальфа, от которого словно исходил свет, слегка приглушенный синим плащом, и на четверых хоббитов, больше всего походивших на храбрых рыцарей из почти забытых сказок. Даже те, кто смеялся над разговорами о Короле, призадумались: а нет ли здесь доли правды?

– Удачи вам и в пути, и дома, — пожелал на прощание Маслютик. — Если верить слухам, так и в Шире у вас не все ладно. Чудные там дела, говорят. Но уж тут одно к одному, как говорится. Осмелюсь заметить только — вы в своих странствиях здорово изменились, так что со своими заботами запросто разберетесь. Наведите там порядок. Удачи вам! И чем чаще вам придется по делам или просто так заглядывать в Брыль, тем мне приятнее будет.

Они попрощались с хозяином и тронулись в путь. Пони Билл отправился с ними. Его снова нагрузили, но он, похоже, был не против, и трусил рядом с Сэмом вполне довольный.

– Интересно, на что это Маслютик намекал, — задумчиво проговорил Фродо.

– Кое о чем я догадываюсь, — мрачно изрек Сэм. — Это он про то, что я в Зеркале видал: деревья рубят, и все такое, а еще старика моего небось из Тугосумов выгнали. Эх, надо бы мне пораньше вернуться.

– И в Южной Чети что–то не так, — сказал Мерри. — Отродясь такого не помню, чтобы у них с табаком плохо было.

– Табак там, или деревья, а то, что во всем этом Лотто замешан, можете мне поверить, — заявил Пиппин.

– Может, и замешан, да не он причина, — сказал Гэндальф. — Не забывайте о Сарумане. Он Широм начал интересоваться раньше Мордора.

– Ну, раз ты с нами, — беспечно ответил Мерри, — скоро все разъяснится.

– Пока–то я с вами, — проворчал Гэндальф, — да скоро меня не будет. Я не пойду в Шир. Свои дела сами устраивайте. За этим ведь и едете. Разве вы еще не поняли? Мое время кончилось: отныне я не устраиваю ничьих дел и даже не помогаю их устраивать. Да на что вам моя помощь? Вы выросли. А заодно вышли в первые герои Среднеземья. Я больше не боюсь за вас. Вот так, дорогие мои. Скоро мне поворачивать. Собираюсь Бомбадила навестить. За все мое время мы с ним так и не поговорили толком. Он сиднем сидит, мхом обрастает, а я — как камень перекатный. Но, похоже, кончились мои катанья. Вот и посидим с ним, побеседуем по душам.

Подъезжая к развилке, возле которой хоббиты расстались с Бомбадилом, они приподнялись на стременах, надеясь увидеть знакомую коренастую фигуру в шляпе с пером, но на дороге никого не было. Над Упокоищами висел серый туман, и Древлепуща вдали скрылась под его покровом.

Они остановились, и Фродо с тоской поглядел на юг.

– Как бы мне хотелось повидать его снова, — сказал он. — Как он там поживает?

– Хорошо по–прежнему, будь уверен, — заверил Гэндальф. — Он нашими делами не очень интересуется, разве что — энтами… Может, ты еще и повидаешь его… попозже. А сейчас я бы на вашем месте поспешил к дому, а то закроют ворота у Брендидуинского моста, что делать будете?