Джон Толкин - Властелин колец

А Гэндальф так и сказал: «Все, говорит, Бильбо. Кольцо, говорит, ушло. И не пытайся снова встревать в это дело. Добра никому не будет». Чего от него еще ждать! А за тобой он обещал присмотреть, ну, я и оставил все, как есть. Ты не представляешь, как я рад видеть тебя живым и здоровым!

Бильбо помедлил и с некоторым сомнением поглядел на Фродо.

– Послушай, оно у тебя с собой? — шепотом спросил он. — Любопытно, понимаешь, мне взглянуть после всех этих разговоров. Просто взглянуть и все, а?

– Да, оно у меня, — как–то через силу произнес Фродо. — Оно такое же, как и всегда, — попробовал отшутиться он.

– Ага. Ну покажи, покажи хоть на минутку, — попросил Бильбо.

Еще когда Фродо одевался к вечеру, он обнаружил у Кольца, надетого на шею, новую цепочку, легкую, но очень прочную. Теперь он медленно потащил Кольцо из–за пазухи. Бильбо подался вперед и резко протянул руку. Но Фродо отдернул Кольцо, с ужасом глядя на старого хоббита. Казалось, тень пала меж ними и мгновенно изменила облик Бильбо. Вместо него к Фродо тянуло костлявые, хищно шевелящиеся пальцы сморщенное жалкое созданье с алчно горящими глазами. Фродо едва сдержался, чтобы не ударить этого отвратительного гоблина.

Музыка и пение в зале сбились с лада и затихли. В наступившей внезапно тишине Бильбо быстро взглянул Фродо в лицо и провел рукой по глазам.

– Вот, значит, как, — хрипло проговорил он. — Убери его прочь! Прости, что я взвалил на тебя этот груз, прости. Неужели у Приключения не бывает конца? Эх, видно, не бывает. Кому–то всегда приходится продолжать историю дальше. Что ж поделаешь… Может, я зря вожусь со своей книгой, а? Ладно. Не будем ворошить прошлое. Давай–ка о настоящем. Что там новенького у нас в Шире?

Фродо с облегчением спрятал Кольцо и тень рассеялась, оставив лишь неприятную занозу в памяти. Вокруг плескался живой свет Дольна, снова звучала дивная музыка, и Бильбо уже улыбался умиротворенно и счастливо. Каждая ширская новость (тут Сэм вовсю помогал) вызывала у старого хоббита живейший интерес, будь то новое посаженное дерево или народившийся хоббитенок. Они так глубоко ушли в обсуждение событий последних лет, что не сразу заметили, как возле них остановился, улыбаясь, высокий Человек в темно–зеленом плаще.

Только через несколько минут Бильбо, подняв глаза, воскликнул:

– Дунадан! Вот и ты, наконец!

– Колоброд! — рассмеялся Фродо. — У тебя, похоже, куча имен?

– Хм, я многие знаю, — удивился Бильбо, — но вот «Колоброда» еще не слышал. Зачем ты его так зовешь?

– Это меня в Брыле прозвали, — ответил за Фродо Арагорн, — и под этим именем хоббитам представили.

– А ты почему зовешь его «Дунадан»? — в свою очередь поинтересовался Фродо.

– Э–э, я думал, тебе пошли впрок мои уроки эльфийского, — проворчал Бильбо. — По крайней мере, сочетание «дун–адан» ты должен был бы знать. Оно значит: Человек с Запада, Нуменорец. Ладно, сейчас ведь не урок, — он повернулся к Арагорну. — Где же ты был, друг мой? Почему не пришел на пир? Леди Арвен я там видел…

Арагорн печально вздохнул.

– Знаю, — произнес он. — Мне было не до веселья. Из Пустоземья неожиданно вернулись Элладан с Элрохиром и принесли важные новости. Я говорил с ними.

– Вот и хорошо, — ворчливо проговорил Бильбо, — новости ты услышал, значит, можешь уделить и мне минутку. Элронд ждет к концу вечера новую песню, а у меня там не все гладко. Давай–ка отойдем в уголок и пошлифуем ее немножко.

– Конечно, — улыбнулся Арагорн, — дай только посмотреть слова.

Сэма одолел сон, и Фродо на время оказался предоставлен самому себе. Он даже почувствовал некоторое одиночество, несмотря на многолюдье вокруг. Но ближайшие его соседи молчали, поглощенные гармонией звучавших в зале голосов и музыки, и Фродо тоже невольно стал прислушиваться.

Нельзя сказать, чтобы он все понимал, но чарующие звуки быстро захватили внимание, и скоро хоббиту стало казаться, что слова наполняются смыслом, за ними встают видения дальних стран, образы удивительных вещей, о которых он раньше и не помышлял вовсе; освещенный пламенем камина зал словно заткался золотистым туманом, колыхавшимся над белейшей пеной мерно вздыхающих на краю мира лазоревых морей. Музыка завораживала, навевала грезы и вот уже бесконечная река серебряных звуков потекла над ним, непостижимая в многозначных глубинах, подхватила и понесла на вечных волнах. Со счастливой улыбкой Фродо отдался волшебному потоку и канул в сон. Музыка и там не оставила его, сначала обернувшись бегущей водой, а потом неожиданно — знакомым голосом Бильбо, нараспев читающим стихи. Поначалу смысл ускользал от Фродо, но вскоре слова прояснились и он стал слушать.