Джулия Джонс - Чародей и дурак

Часа через два они натолкнулись на место стоянки. Ужасающий смрад отпугивал еще издалека. Таул хотел объехать лагерь, но Крейн настоял на том, чтобы остановиться и посмотреть. Помимо обычной неприглядной картины — выжженной земли, срубленных деревьев, гниющих отбросов и нечистот, — в мелком рву за кустами лежали трупы тридцати женщин. Нагие тела были покрыты кровью, снегом и грязью. Волосы у них были вырваны, груди вырезаны, между ног запеклась черная кровь.

Все рыцари как один перекрестились. Берлин снял с коня свой щит и стал долбить им, как лопатой, мерзлую землю. Крейн присоединился к нему, следом Андрис и все остальные.

Они задержались на час и не тронулись дальше, пока не засыпали трупы землей. Рыцари молчали, но их лица говорили обо всем без слов. Если на берегу озера Ормон они приняли в свои сердца Таула, то сегодня они окончательно отреклись от Тирена. Никто не смел сказать об этом вслух, но все и так знали: в том отряде, что стоял здесь лагерем, были и рыцари.

Они пустились вскачь еще быстрее, чтобы поскорее оставить позади страшное место.

Луна зажгла свою лучину за грядой тяжелых туч. Дул легкий ветер, неся с собой редкие снежинки. После мороза и свирепого ветра в предгорьях погода на равнине казалась почти мягкой. Лошади не так надрывались и могли дольше скакать без отдыха. Джек мчался во весь опор, но и рыцари от него не отставали.

Они потихоньку отклонялись на запад, насколько позволяла местность. Серый туман, окутывавший горы Хребта, ночами пробирался на равнину, пугая лошадей и покрывая сыростью плащи и сбрую. Джек перевел коня на легкую рысь и стал высматривать место для ночлега.

В темном промежутке между туманом и облаками о времени и расстоянии судить было трудно. Джек не имел понятия, долго ли им придется ехать до подходящего места. О траве для лошадей можно было не заботиться, поскольку в деревне путники запаслись зерном, но лес был желателен, а вода — просто необходима. В конце концов они наткнулись на скопление скрюченных дубов — не то чтобы лес, но побольше рощи; «остров», как сказал Берлин.

Между деревьями струился узкий ручей, и Джек повел поить своего коня. Пока он его расседлывал, рыцари уже сложили костер. Джек любил смотреть, как они разбивают лагерь: ветки они ломали молниеносно, а ужин могли состряпать через несколько минут.

Наевшись досыта, все расселись вокруг костра, закутавшись в одеяла от промозглого тумана и попивая брагу из фляг.

— Далеко ли еще до Брена? — спросил Джек, передавая фляжку Хвату.

— Восемь дней быстрой езды. А если нахлестывать лошадей, то семь. — Крейн поворошил огонь палкой. Командир был крепкого сложения, с проседью в темно-каштановых волосах и прозеленью в глазах, самый старший в отряде после Берлина. — Но ближе к городу придется сбавить ход, чтобы не попасться на глаза разведчикам. Если же нас кто-то остановит, будем говорить, что едем по делу Тирена.

— А если нас остановят рыцари?

Крейн посмотрел на Берлина, потом на Таула.

— Тогда нам придется их убить. Нельзя сдаваться людям Тирена до того, как мы окажемся в городе. Как только станет известно, что вы с Таулом свободны, Тирен велит схватить нас всех, Баралис переведет госпожу Меллиандру туда, где мы никогда ее не найдем, а Кайлок оцепит город оставшимися войсками. Во дворец мы можем попасть только скрытно.

Речь Крейна заставила Джека предположить, что командир уже успел переговорить с Таулом, — не зря же первоочередной целью вместо Тирена стал дворец. Не забыть бы поблагодарить Таула. Хорошо, когда есть на кого опереться.

— Но как мы узнаем, где содержится госпожа Меллиандра? — спросил Андрис.

Таул пожал плечами и отнял у Хвата фляжку.

— Войдя в город, мы разделимся и разведаем все, что сможем. Должен же кто-то знать, где она.

— Если она во дворце, как мы туда доберемся?

Хват отобрал фляжку обратно.

— Тогда настанет мой черед, Андрис. Я знаю этот дворец как свои пять пальцев. Мы мигом окажемся там — ты и панцирь не успеешь застегнуть.

Слово «панцирь» Хват выговорил очень невнятно — он явно перебрал лишнего. Таул подал ему флягу с водой.

— А ну-ка выпей все до дна… быстро!

Берлин порылся в котомке и передал по кругу краюху хлеба.

— Пусть еще и заест.

— Хорошо, — сказал Крейн, не обращая внимания на возню вокруг Хвата. — Мы знаем, как пробраться во дворец. С проникновением в город тоже как будто все ясно — хотя некоторым из нас придется войти туда пешком, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но что нам делать, когда мы освободим госпожу Меллиандру?

— Мы укроемся где-нибудь до темноты, — сказал Таул, — пройдем под городской стеной и поедем на восток, навстречу людям Мейбора. Соединившись с ними, мы направимся на юг и захватим лагерь Тирена.

Рыцари, к облегчению Таула, встретили его слова одобрительными кивками.

Джек кашлянул, чтобы привлечь внимание к себе.

— Когда вы с Мелли выйдете из дворца, я войду туда, чтобы встретиться с Кайлоком. Я не прошу никого сопровождать меня и не хочу, — он посмотрел на Таула, — чтобы кто-то шел спасать меня, если я не вернусь. Ваша забота — Тирен.

Туман клубился над костром и шипел, попадая в огонь. Рыцари молча ожидали, что ответит Таул.

Тот все это время неотрывно смотрел на Джека. Оба они знали, чего стоят эти слова.

— Ты настоящий друг, Джек. Я обещаю сделать так, как ты велишь, хотя мое сердце может воспротивиться.

В эту ночь сон не шел к Джеку. Он ворочался и метался до рассвета, видя перед собой Мейбора на смертном ложе и тридцать женщин во рву. Рыцари тоже спали беспокойно — им, наверное, не давали покоя Тирен и измена, которую они замышляли. Если они потерпят неудачу, пути назад им уже не будет.

Ночь была длинна, туман холоден как лед, а земля — тверда как камень. Когда на востоке занялась наконец розовая заря, все уже поднялись. Дыша белым паром и похрустывая суставами, они собрали пожитки, раскидали костер и выехали на север, к Брену.

Баралис решил, что настала пора навестить прелестную Меллиандру. Он только что виделся с Кайлоком и пришел к заключению, что Меллиандра водит короля за нос. Кайлок между тем нужен в Камле. Кедрак неплохой полководец, но с Кайлоком и в сравнение не идет — король должен быть на месте, чтобы обеспечить верную и быструю победу. Но из-за хитростей дочки Мейбора Кайлок откладывает свой отъезд — все ждет, когда же она будет «готова».

Баралис не знал, да и не желал знать, что значит «готова», но всяческие отговорки чуял за лигу и понимал, что эта женщина лжет. Поэтому он главным образом и собирался посетить ее.

Вторая причина его визита была менее существенна, но не менее настоятельна.

Баралис засветил лампу, нащупал в складках платья свой особый бронзовый нож и двинулся по пустынным коридорам. Он шел совершенно бесшумно, пряча руки под одеждой.