Джульет МакКенна - Удача игрока

– Почему эти несчастные роются в отбросах? – Возмущение в голосе Узары поразило меня. – Такого не должно быть! Кто ведает этими делами?

– Людям и так нелегко прокормить свои семьи и обогреть свои дома, чтобы еще беспокоиться о нищих, которых они даже не знают. – Меня раздражала его наивность. – Усыпальницы дают милостыню нуждающимся, как и в любом другом месте, и гильдии оказывают им благотворительность. В остальном эти люди сами за себя отвечают. Здесь тебе не Хадрумал, где довольно заклинания, чтобы решить все проблемы или заработать деньги на любые нужды.

Узара открыл рот для какого-то запальчивого ответа, но всего лишь нахмурился, глядя поверх моей головы.

– Это не горец вон там?

Я обернулась, чтобы проследить за его взглядом. Мелькание золотых волос заставило мое сердце пропустить удар, но когда толпа подвинулась, я узрела незнакомого мужчину в плотных кожах. По горному обычаю он ревниво охранял женщину, которая цеплялась за его руку, и на его суровом лице застыла настороженность. Нелепые среди празднично разодетой толпы, эти двое бросались в глаза, как гуси в вороньей стае.

– Нет, это не они, – вздохнула я. Соберу ли я когда-нибудь свою игру?

– Мы опросили каждого торговца вплоть до того вонючего типа в протухших кроличьих шкурках. – Кейсил встал на пути Джиррана и скрестил руки. – Никто не покупает. Не у нас.

– Мы еще не говорили вон с тем человеком. – Упрямый огонь горел в глазах Джиррана. – Он продал почти весь свой запас, поэтому захочет еще, и у него есть серебро, чтобы нам заплатить.

Кейсил тяжело вздохнул, но пошел за зятем к дородному торговцу в отделанной бобром куртке из горчичного сукна. Торговец что-то втолковывал мальчишке, нетерпеливо прыгавшему с ноги на ногу. Бросив на горцев испуганный взгляд, паренек исчез, а мужчина сложил руки на животе.

– Чем могу служить?

– У нас есть меха на продажу: лиса, заяц и выдра, отличная лосиная шкура и несколько оленьих шкур… – начал Джирран заискивающим тоном.

– А на них стоит штамп гильдии? – огрызнулся торговец. – Вы заплатили десятую долю в Доме мехов? Нет, я так не думаю. – Он повысил голос. – Я не стану позорить гильдию, торгуя за ее спиной, ты слышишь? За кого ты меня принимаешь, так меня оскорбляя? И я никогда вас прежде не видел.

– Нет. – Кейсил схватил Джиррана за руку, увидев, как он сердито шагнул вперед и борода встопорщилась на его выпяченном подбородке.

Джирран в нерешительности остановился. В этот момент какой-то пьяный юнец налетел на него. Непривычный эль повалил бедолагу на землю, и горец, давая выход ярости, свирепо пнул юношу. Несчастного вырвало. Проходившие мимо люди не успели отскочить, чтобы уберечь сапоги и юбки, и выругались с досады.

– Пошли! – Кейсил потащил Джиррана на открытое место, где толпу развлекали ходулечники.

Двое, наряженные бабочками, налетали на зрителей и махали громадными крыльями из сапфирового шелка, неуклюже выделывая антраша, чтобы рассмешить какого-то ребенка, но достаточно ловко обернули свои крылья вокруг хихикающей девушки. Третий, в более традиционном пестром костюме из алого с золотым, следовал за ними, кукла-мешок висела у него на руке, в ее жадной утробе позвякивала мелочь.

Джирран сбросил руку шурина и встал на пути почтенной матроны.

– Вот, мадам, отличные меха, гладкие и мягкие кожи и более честные цены; вряд ли кто-нибудь еще предложит вам такие!

Оскорбленная женщина попятилась от него, краснея под оборками своего чепца.

– Сударь, у вас прекрасный плащ. – Джирран метнулся к зажиточному торговцу. – Представьте, как улучшит его меховая отделка, позвольте я вам покажу!

Мужчина побагровел, негодование боролось с ужасом в его глубоко посаженных глазах.

– Пошел прочь, босяк, – прошипел он, плотнее запахивая лавандовый плащ.

– Эй, ты! – Один из ходулечников навис над горцами, на его раскрашенном лице явственно читалось недовольство. – Ты нам мешаешь, приятель. Иди и надоедай где-нибудь в другом месте!

– Если у тебя есть что продать, иди и заплати за жетон, как все мы! – крикнул владелец соседней палатки, прячась под ярким полосатым навесом за дешевыми крапчатыми тарелками и зелеными глазурованными горшками.

Даже воинственная самоуверенность Джиррана не устояла против враждебных взглядов со всех сторон.

– Давай купим что-нибудь поесть. – Кейсил огляделся и поманил парня, который нес аппетитно пахнущую корзину.

– Пироги с ягнятиной, сударь, да еще немного того и этого. – Мальчишка переводил взгляд с Кейсила на Джиррана, удивленно таращась на сшитые через край рубахи, украшенные вышивкой, на штампованные узоры коротких накидок и длинные кожаные штаны, заправленные в крепкие сапоги.

– Четыре, сколько стоят? – Кейсил показал на пальцах.

– Два медяка, сударь, – заикаясь, пролепетал мальчишка.

Кейсил нахмурился, роясь в кармане.

– Это мои последние деньги, Джирран. Наш кошелек у Тейриола.

Джирран с сомнением посмотрел внутрь пирожка, поковырял ногтем волокнистый кусок сероватого мяса.

– Это не ягненок, а сапожная подметка. – Он медленно, с отвращением, начал жевать, но мальчишка уже растворился в толпе, оставив слабый запах порея, обжаренного в прогорклом жире.

Кейсил проглотил неподатливый кусок.

– Я ел хуже на рудниках. Если у тебя есть деньги, давай что-нибудь купим, чтобы запить этот вкус. Как ты думаешь, тут где-нибудь варят мед, или снова придется хлебать ту козлиную мочу под названием «эль»?

– У меня с собой только серебро, и то немного. – Джирран полез под накидку. – Я не хотел рисковать кошельком, поэтому оставил деньги в сундуке Эйриз.

Он раскрыл ладонь, чтобы сосчитать мелкие пенни, стертые до неузнаваемости, с изогнутыми и отрезанными краями. В ту же минуту латная перчатка тяжело опустилась на его плечо – половина хрупких монет соскочила с ладони и исчезла в мятой траве.

– Ты, шут навозный! Не видишь, куда идешь? – Джирран в ярости повернулся и увидел перед собой бронзовый нагрудник, отполированный с праздничным рвением. Рука в перчатке больно сжала его плечо.

– Я бы не грубил, если был бы ростом по задницу ослу, – усмехнулся стражник. Он тряхнул Джиррана, демонстрируя мускулы под жирком. – Давай-ка взглянем на твою сумку, а?

Джирран сорвал перчатку со своего плеча с неожиданной для толстяка легкостью. Кейсил наклонился – поднять упавшие деньги, но другой служитель закона поставил на них свой кованый сапог, недружелюбная усмешка смяла его небритое лицо, кожаные перчатки без пальцев, но с заклепками на костяшках обтягивали его руки. Джирран повернулся, но третий стражник в кожаном панцире преградил ему дорогу палкой, окованной металлом и такой же толстой, как его костлявые запястья. Первый стражник грубо сдернул сумку с жесткой шеи Джиррана и, расстегнув ее, хмыкнул.