Джон Райт - Туманы Эвернесса

Потом Пендрагон дернул за постромки, державшие кошек, и крикнул:

— Эй, Усатик, Кексик, Пупсик! Пушистик и Шалунишка! Клякса! Вперед!

Несколько котов повернулись и с безграничным достоинством и не менее безграничным презрением посмотрели на Пендрагона. Остальные продолжили вылизывать лапы.

— Ненавижу котов… — прошептал Пендрагон, потом громко сказал. — Титания, ты могла бы указать своим любимцам правильную дорогу?

Титания кивнула, указала на Восток, и в то же мгновение крошечные пушистые фигуры прыгнули в воздух. Колесница дернулась и взлетела, одним плавным головокружительным движением. Пендрагон сражался с поводьями, его черный плащ бился вокруг него. Слева и справа от него Ворон и Ван Дам обеими руками вцепились в узкие серебряные поручни. Венди летела среди котов, иногда впереди, иногда позади, а иногда ложилась на спину, закинув пальцы за голову.

Пендрагон крикнул Ворону, перекрикивая шум ветра.

— Под моей правой подмышкой в оружейной кобуре висит инструмент для навигации. Сможешь достать его? Мне никак — обе руки заняты. Видишь оптоволоконный завиток телескопического перископа? Под ним наплечная кобура, а в ней маленький черный ящик.

— Но здесь одни маленькие черные ящики! Этот?

— Нет, это мой антирадар. Он нам не нужен; нас никто не собирается сбивать. Приемник Лоран [113]прямо под моей правой рукой. Видишь цепочку гранат на поясе? Отлично, подними пояс, там три кармана, в одном газовая маска, в другом инфракрасная лампа, и в третьем…

— Нашел.

— Ты умеешь пользоваться им?

— Да, такой же был на моем корабле.

— Прочитай мне координаты.

Ворон прочитал широту, долготу и азимут, показываемые прибором.

— Я надеюсь, что этот Лоран значительно меньше того, что был на твоем корабле, — сказал Пендрагон.

Ворон повернул голову. С каждым мягким длинным прыжком потемневшее море уходило все дальше и дальше назад, авианосец и руины Ахерона уже пропали из вида.

— Хотел бы я услышать, что Титания говорит Мерлину, — задумчиво сказал Ворон.

— Легко, — ответил Пендрагон. — Возьми мой радиоприемник, висящий на поясе слева, и нажми кнопку, на которой написано «память шесть». Этот канал настроен на передающее устройство, которое я оставил Азраилу.

В крошечном приемнике раздался голос Титании. Они пропустили только самое начало ее разговора с Азраилом Мерлином.

— Смотри, мудрый маг! Такой мудрый. Достаточно мудрый, чтобы найти наследника Утера, [114]хотя у Утера детей не было. Злые языки твердили, что ребенок — бастард, сын не то Горлойса, не то Эктора. Как умно ты заставил всех сплетников прикусить языки, показав стране чудо с мечом в камне и тем самым доказав, что ребенок — законнорожденный король Англии! Но почему никто не догадался, что ребенок, которого нашел волшебник, на самом деле его собственный сын? Действительно чудо!

Голос Азраила Мерлина.

— Там не было никакого чуда — обычная скрытая пружина, которая держала меч, пока рука Артура не легла на рукоятку. Он так никогда и не догадался, что я стоял рядом с платформой с ногой на защелке. И для него это действительно было чудом. Ты спрашиваешь, прав ли я был? У меня были страшные враги, бароны раздирали на куски все королевство, и это маленькая ложь позволила Артуру никогда не сомневаться в своем праве на престол!

— Большое выстраданное право, Эмрис. А что с последствиями твоей маленькой лжи? Ты сказал, что он — сын Утера и Игрейны, счастливая судьба! Быть наследником Кэр Леона и Короля Лота, одновременно! Иметь в себе кровь обоих враждующих домов, и, конечно, оба поддержали его.

— Действительно смешанная кровь, о Владычица Озера. Твой собственный сын посмеялся над тобой; хотя, по закону, ты не могла отказать и подала ему руку, когда он пришел на озеро. Все видели, как на Пасху ему принесли присягу прекрасные короли и могучие бароны. Но только мы с тобой видели древних духов, которые той же безлунной ночью вышли из зеленого леса, танцевали вокруг него и наделили бессмертными силами, потому что они тоже не могли не присягнуть на верность крови, твоей крови, о Вивиан!

— Не правда ли, ты наслаждаешься своими делами, Волшебник? Но для чего тебе чернить доброе имя давно умершего короля и живой вдовы, обвиняя их в неверности?

— Вы осмеливаетесь, мадам, упрекать меня за то, что я обвиняю других в том, что вы сами заслужили больше всего?

— Насколько я помню, и ты в этом участвовал, играя не маленькую роль моего любовника.

— Да, верно; но я не запятнал своей чести — я создал королевство!

— А что ты дал королю?

— Он видел кольцо эльфов, танцевавших вокруг него, и понял, что здесь лежит тайна власти; и он попросил меня создать для него стол такой же формы, все сидящие за которым равны между собой, стол, у которого нет головы или ног, и из-за места за ним никто не сможет поссориться. Он приказал мне воздвигнуть дольмены Стоунхенджа, [115]чтобы привязать к себе духов небес, и Круглый Стол никогда не упадет, пока стоят древние камни. Но есть и тайное пятно на самой прочной колонне, которой я доверил поддерживать всю конструкцию, могучий любимец Владычица Озера, Сэр Ланселот. Ваш любимец, мадам!

— А что еще ты дал королю?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, мадам.

— Где Жезл Моли, который должен был стать его скипетром? Который разрешил бы ему видеть правду и ложь в сердцах? Если бы у Артура был Жезл, он мог бы мгновенно обнаружить предательство Ланселота. Но нет, я забыла. Твоя ложь все равно обнаружилась, в конце концов. Разве для блага королевства нужны были все эти твои чернокнижные схемы?

— Так что, это и есть причина, по которой вы предали меня? Причина моего долгого заточения?

— И почему ты остался в заключении? Конечно, если бы Серебряный Ключ был в руках Короля, как мы и договорились тогда, когда я рассказала тебе, как убить единорога моего мужа и украсть силу животного, которую Оберон использовал, чтобы предать и убить Урана (и эту силу я отдала тебе!), Высокий Король, мой сын, мог бы мгновенно освободить тебя, это природа ключа. Неужели тебе было так холодно среди корней Мирового Дерева, в которое я поместила тебя? Я думала, что королевство устоит и без твоего вмешательства, но, увы, ошиблась. Проклятый Мордред! [116]И мне было по-настоящему холодно, когда я стояла на лодке, глядя на своего умирающего сына, я замерзала от порывов ледяного морского ветра; и не было стрел Лука Бельфана, которые могли бы согреть меня, и не было Грааля, который мог бы подарить мне надежду. Ты не знаешь, но он разослал всех своих рыцарей на поиски Чаши и они так и не нашли ее, потому что ее спрятал ты! И я привезла своего сына обратно, домой.