Деннис Маккирнан - Рассветный меч

Араван откусил кусок лепешки и стал задумчиво жевать, не сводя глаз с Бэйра, а тот, отодвинув от себя чашку с чаем, объявил:

— Надвигается что–то очень опасное. — Юноша был сильно возбужден, сердце его часто билось. — Что–то, с чем нам предстоит встретиться. Ты ведь слышал его слова? Надежда мира или его погибель — вот кто мы, хотя лично я предпочел бы быть его надеждой, а не погибелью. Как ты думаешь, почему он так сказал? И что за Молот? И почему он назвал меня Скитальцем по Мирам? А этот кристалл, как ты думаешь, что он имел в виду, когда…

— Элар, остановись! — взмолился Араван и поднял вверх руки.

Бэйр разом смолк, сжал челюсти и даже заскрежетал зубами. Затем глубоко вдохнул, сделал медленный выдох, поднес к губам чашу и сделал долгий глоток.

Араван покончил с лепешкой и предложил:

— Давай решать проблемы по мере их возникновения, ибо всему свой черед. Настанет время, и мы узнаем ответы. А раз так, давай решим, каким будет наш маршрут.

— Согласен, — ответил Бэйр, отламывая кусок лепешки, — хотя я думаю, что маршрут наш уже установлен, — мы идем в Храм Неба в Джангди. И все–таки я хотел бы еще многое узнать. — Он отправил в рот кусок лепешки и, прожевав, спросил: — С чего мы начнем?

— С начала, — ответил Араван. — Оракул видел что–то ужасное. Великие бедствия и скорбь надвигаются с Востока… И что же это может быть? Война, голод, мор, стихийные бедствия или что–либо еще — я сказать не могу.

— А что находится на Востоке?

— Много стран: Риодо, Джинг, Моко, Джюнг, Лазан, Десять Тысяч Островов Мордейна и еще многие. Но только Джюнг в прошлом представлял угрозу для Запада.

Араван замолчал, но Бэйр был не расположен заканчивать разговор.

— Следующие слова Додоны: «Весь Запад пребывает в неведении». А что такое Запад, дядя? И о чем он не ведает?

— Запад, Бэйр, это государства, находящиеся под властью Верховного правителя.

Бэйр вспомнил принца Риона, сына Верховного правителя Гарона и королевы Тайлы, затем перед его мысленным взором всплыли образы принца Ялдана из Валона и принца Диего из Ванчи — с этой высокородной троицей он проходил курс обучения в Великом Гринхолле.

Им тоже угрожает опасность?

Не зная ответа на этот вопрос, Бэйр вздохнул и сказал:

— Ну ладно. И весь Запад пребывает в неведении о том, что великие бедствия и скорбь надвигаются с Востока?

— Да, насколько я могу судить, — ответил Араван.

— Тогда зачем же Додона велел нам поспешать в Джангди, вместо того чтобы послать нас в Каэр Пендвир, предупредить Верховного правителя?

— Я не знаю, элар, я лишь могу предположить, что у нас уже нет времени сделать оба этих дела: предупредить короля Гарона и посетить Храм Неба, — делать надо то, что мы должны делать.

Бэйр нехотя кивнул в знак согласия, проглотил остаток лепешки и запил его оставшимся в чашке чаем.

— Вслед за этим Додона сказал: «Юг готовится к войне». Это означает, что надвигается война, и бедствия с Востока могут означать вторжение чужих армий, и…

— Бэйр, вспомни, что я говорил: предсказатель мог иметь в виду и другие бедствия: мор, чуму…

— Но, дядя, ведь война порождает войну. А раз Юг готовится… Ну хорошо, допустим, это может быть что–то друг oe . Если так, то мне бы очень хотелось узнать, что именно. — Бэйр встал и подошел к реке, сполоснул чашку и выпил несколько глотков холодной чистой воды.

Араван тоже подошел к воде и, опустившись на колени, стал мыть руки.

— Почти все пророчества загадочны, Бэйр, — такова обычная манера оракулов, — а поэтому единственное, что нам остается, — это размышлять над ними и ждать, пока грядущие события прояснят ситуацию.

— Так, значит, пока мы в полном неведении?

Араван поднялся с колен:

— Не совсем так, Бэйр. Но, как правило, смысл предсказания полностью раскрывается лишь тогда, когда сами предсказанные события уже произошли. Редко удается догадаться заранее.

Бэйр глубоко вздохнул:

— Расскажи мне о Юге.

Они снова уселись на берегу, и Араван, собравшись с мыслями, заговорил:

— Юг — это несколько королевств, расположенных по эту сторону Авагонского моря. Среди них следует особо выделить Хири, Кистан, Чаббу и Сарейн. Это старинные недруги Запада, к которым время от времени присоединяются и другие королевства: Кхем, и Тира, и даже далекий Джюнг. Почти восемнадцать лет минуло с того времени, когда твои родители, Фэрил и я возвращались через Хири, мы видели идущие там приготовления к войне. Мы сообщили об этом Верховному правителю, поскольку полагали, что Хири, а возможно, и другие королевства вновь готовятся к форсированию Авагонского моря и вторжению, как это бывало в прошлом. Король сразу же послал своих людей в эти страны в качестве постоянных наблюдателей, коими они являются и по сию пору. Следовательно, через своих людей Верховный правитель знает о том, что приготовления к войне ведутся уже много лет. Тогда мы не могли точно сказать, произойдет ли вторжение, но у нас были основания подозревать, что все идет именно к этому, учитывая опыт прошлых лет.

— Мне это кажется бесспорным, — сказал Бэйр. — Разве приготовления к войне не приводят к войне?

Араван улыбнулся:

— Эх, Бэйр, ты задал вопрос, над которым ломают головы мудрецы всех времен. Если бы никто вообще не готовился к войне — тогда и война никогда не могла бы начаться. Но, принимая мир таким, каков он есть, элар, можно сказать, что войну часто предотвращает хорошая подготовленность к ней. В этом случае нападающим вторжение обойдется в такую цену, что лучше его и не предпринимать. Однако есть и другая причина, по которой власть предержащие готовят свои страны к войне даже тогда, когда нет ни малейшей угрозы вторжения. Они делают это для того, чтобы наращивать мощь государства, повергая в тревогу тех, кого называют своими злейшими врагами; они создают армии, дабы противостоять угрозе, которая на самом деле является ложной, и заставляют подданных верить в то, что только эти меры и могут отвести от них надвигающуюся тьму.

Бэйр, внимательно слушая Аравана, нахмурился:

— Но, дядя, а мы что же, не можем назвать своими врагами тех, кого Юг считает своими злейшими врагами? И мы можем готовиться к войне, не планируя при этом нападать на кого–либо. Разве мы не можем стать жертвами нападения? А если так, то в чем тогда разница между нами и ими?

— О Бэйр, мы ведь открыто говорим, кто наши враги, но не для того, чтобы способствовать усилению власти наших вождей, а для того, чтобы поддерживать должную готовность к войне в надежде на то, что это удержит врага и он не переступит границ нашей страны. И мы верим в то, что наша победа неизбежна. Не только потому, что мы хорошо подготовлены к войне, а потому, что будем сражаться с угнетателями до последнего и в конце концов освободимся, даже если на это потребуется не одно тысячелетие. Из этого и еще из многого другого и проистекают наши основные отличия от Юга. Мы не почитаем Гифона, в мире которого сильные подчиняют слабых, а не помогают им.