Марина Казанцева - Красный Кристалл

— Во-во, и я то же ощущаю, — подхватил Лембистор, — Засим позвольте откланяться. Я своё обязательство выполнил и теперь свободен, как сокол.

— Я бы не сказал, — со сдержанным гневом Лён. — Я полагаю, о главном ты всё же умолчал, или я тебя не знаю. Наверно, я должен по твоей задумке рыскать по этой заколдованной местности подобно лису и искать то тайное убежище, где спрятан Кристалл с телом Пафа. А то, что спрятан, я не сомневаюсь, иначе его уже кто-нибудь нашёл бы.

— Не я его туда запрятал, — быстро ответил демон, зыркнув глазками по сторонам, как будто ждал врага.

— Однако ты втянул Лёна в Жребий с условием отдать ему Кристалл, когда он выполнит твоё пожелание, — возразила Брунгильда. — Если ты думаешь отделаться таким неопределённым указанием, то можешь считать, что условия ты не выполнил. Тогда мы вправе взывать к Жребию о расторжении сделки. Догадываешься, что будет результатом?

— Давай точный ориентир, Лембистор, — снова заговорил Лён, — И, если ты соврёшь или задумаешь подвох, то вспомни свои слова: со Жребием шутки плохи. Но я не буду впустую угрожать тебе, я просто прибегну к силе Перстня, и повезу тебя с собой в каком-нибудь мелком пузырьке.

— Хорошо, — с готовностью ответил демон, — Есть точная примета. Кристалл хранится в глубине горы, а сама гора стоит поблизости от города с названием Дерн-Хорасад. Если ты и после этих указаний не найдёшь Кристалл, то грош тебе цена, волшебник.

С этими словами он легко вскочил с места и схватил свою котомку.

— Чтоб тебе в болоте утонуть, — напутствовала его валькирия, глядя, как он направился к своему ослу, посвистывая и обмахиваясь шляпой.

— Да ни за что! — нахально отозвался демон, запрыгивая на свою животину и оглаживая её по заду хворостиной.

— Послушай, Гранитэль, — подавленно обратился к Перстню Лён. — Так ты с самого начала знала, где искать Пафа?

— В чём ты меня упрекаешь? — с укоризной ответила принцесса, — Неужели я не сказала бы тебе, если бы знала? Ведь мне известно только, где находится кристалл с телом Алариха, но я понятия не имела, какие последствия принесло это погружение в воспоминание. Лембистор обманул не только тебя, но и меня.

— Если есть хоть малейшая возможность спасти его, я должен это сделать, — угрюмо отозвался Лён.

— Дело в том, что и это ещё не всё, — призналась Гранитэль.

— Что ещё?! — поразились волшебники.

— Видите ли, между гибелью того мира, где жил ранее Гедрикс, и появлением его на Селембрис прошло немало времени. Он странствовал по мирам, всё более овладевая магической властью, и перемещая с собой Кристалл, потому что его скорбь по другу была неутешной. Так было, пока однажды он не определил место для вечного захоронения Алариха. И он поставил вокруг этого места магическую защиту с тем, чтобы не позволить мне добраться до Кристалла.

— Почему именно тебе?! — изумился Лён.

— Разве ты не помнишь, зачем Гедрикс отправился на остров Рауфнерен? Чтобы добыть Живой Кристалл, который один лишь может оживлять умерших.

— Вот как? — вмешалась Брунгильда, — Неужели возможно оживлять умерших?! Они возвращаются в прежнем виде, не в виде тени и ли призрака?!

— Они возвращаются в полном естестве, со всей памятью, — объяснила Гранитэль, — Это может лишь одушевлённый Живой Кристалл.

— То есть ты?! — вскричал взволнованно Лён.

— То есть я. Поэтому Гедрикс и не позволил мне приблизиться к Красному Кристаллу.

— Но почему?!!

— Потому что тогда бы он потерял меня, был бы вынужден уступить меня Алариху, моему жениху.

— Весьма эгоистичный мотив, — заметила валькирия.

— Увы, — вздохнула Гранитэль, — Он всё же человек.

— Тогда, оживив Пафа, ты оживишь и Алариха? — догадался Лён.

— Нет, — ответила принцесса, — Только один. Я подниму Пафа, Аларих же никогда не обретёт прежней жизни.

«Кого же ты всё-таки любила, Гранитэль?» — подумал Лён, не находя никакого объяснения ни поступкам, ни мотивам принцессы, заточенной в эльфийский камень.

С того дня, как Лён навсегда оставил свой прежний мир и ушёл в Селембрис, минуло больше месяца. Произошло это в начале мая, а теперь уже было начало лета. За этот период он ни разу не вспомнил о своей прежней жизни, да и казалась она ему чем-то вроде сна, настолько далека реальность волшебной страны от того скучного и ограниченного мира. Ничто его больше там не удерживало, и никаких причин для возвращения не было. Миры отделились друг от друга, и перенос в земное пространство был затруднён. Одно дело легко перемещаться между миров, связанных чем-то вроде пуповины, совсем другое самому создавать портал. Такое могли только опытные волшебники, вроде дивоярцев. А Лёну пока ещё требовалось многое освоить. Его ведь совершенно незаслуженно, чисто условно называли дивоярцем — как бы в счёт будущих заслуг.

Однажды на Селембрис вернётся таинственный летающий город всемогущих магов, и тогда Лён попадёт в него и пройдёт школу высшей магии, получит посвящение и станет настоящим дивоярским чародеем. Пока же этого не произошло, надо спешить завершить дела — вернуть к жизни Пафа, чтобы тот тоже мог достойно войти в небесный город. Каким только он вернётся? — думал Лён в течение всего этого месяца, пока ожидал появления Лембистора. Ведь с того дня, когда он неосторожно прибег к магии Перстня и побывал в образе Гедрикса, прошло несколько лет по времени волшебной страны. Теперь Лёну восемнадцать, а Пафу было около четырнадцати, когда тот угодил в ловушку демона и застрял в небытии. Как же будет неприятно Пафу, когда он проснётся всё так же четырнадцатилетним, а его друг будет вполне взрослым!

Все эти мысли приходили Лёну в голову, но он отгонял их, потому что не это было самое главное. Этими теплыми летними ночами, засыпая в одной из нижних спален, где раньше жил Долбер, Лён представлял себе, как он отправляется в долгую дорогу, преодолевает все трудности пути и наконец спасает друга. Почему-то ему непременно представлялась долгая дорога, хотя что может быть проще для него — одним перелётом на лунном жеребце покрыть любое расстояние. В конце концов, существовал ещё и Перстень, с которого с окончанием Жребия были сняты магические ограничения, и Гранитэль могла сделать для Лёна гораздо больше, чем просто переместить его в нужное место. Да он и сам теперь мог перемещаться только силой мысли, как доступно это любому дивоярцу.

Ему казалось, что самое трудное позади — он прошёл Эльфийский Жребий. Теперь же не мог заснуть при одном воспоминании о Лембисторе, который со всем присущим ему коварством сделал задачу предельно сложной. Лён весьма смутно представлял, что будет представлять из себя его путь, но уже понимал, что лёгким он не будет. Недаром демон смылся прочь, наотрез отказавшись участвовать в мероприятии.