Гарри Тёртлдав - Тьма сгущается

Острие ножа чиркнуло по чему-то гладкому и твердому.

— Силы горние, — прошептал Гаривальд, запустив руки в яму.

Пошарив мгновение, он нащупал холодный хрустальный шар и, вздохнув от восторга, выдернул из земли свою добычу.

Потом он, как мог в темноте, закопал яму и разровнял землю, словно ничего там и не было. Закончив, Гаривальд поспешил к дому. Звездное небо заволакивали тучи, тьма сгущалась. Должно быть, к утру пойдет дождь. Разровняет перекопанную землю на огороде и смоет следы. Да и полям на пользу пойдет.

— Силы горние, — взмолился Гаривальд, стискивая хрустальный шар в ладонях, — дайте дождя!

Через бездонную топь, в которую превратила весенняя распутица ункерлантские дороги, бегемотам не помогли бы пробраться никакие снегоступы. Леудаст пожалел, что весна наступила так рано, хотя в родной деревне мечтал бы о первом тепле. Когда сходит снег, наступает пора весеннего сева, и чем раньше — тем скорей вызреют хлеба. А чем позже — тем дальше оттеснила бы ункерлантская армия захватчиков по замерзшей земле. На ближайшие недели твердой земли в округе не осталось ни пяди.

А рота Леудаста продолжала двигаться на восток, но уже шаг за шагом. Мощеных дорог в Ункерланте было раз-два и обчелся, а уж проселки, которыми наступала армия, и вовсе отличались от полей только тем, что их не распахали. А пехотинцев, и коней, и единорогов, и бегемотов, и фуражирских возов по ним двигалось столько, что этой разницы не заметить было трудненько.

В распутицу обычные возы не годились — как бы ни мучились кони, упряжка завязала по оси. Но в каждой деревне можно было отыскать одну-две подходящие телеги: с гнутым днищем, точно поставленная на высокие колеса лодка. Только ими удавалось подвозить провизию и боеприпасы к фронту, когда все остальное тонуло в болоте.

Деревенские возы ункерлантская армия конфисковала, чтобы пополнить собственный гужевой парк, но это не слишком помогало: большую часть таких телег увели отступающие альгарвейцы.

Оглянувшись через плечо, капрал увидал медленно ползущие по разбитой дороге телеги. Он помахал возчику, и тот привстал на облучке.

— Эй, вы из подразделения капитана Хаварта?

— Ага! — гаркнул Леудаст.

Он бы согласился, даже если бы служил в каком-нибудь другом полку. Припасы на фронт подвозили так редко, что упускать из рук две доверху груженные подводы было бы просто нелепо. Ради сытого брюха и соврать не грешно.

В этот раз капралу не пришлось врать, чтобы заполучить вожделенный провиант. А вот подождать — пришлось. Телеги катились неспешно; еще спасибо, что они вообще могли двигаться по глубоким лужам. Так что Леудасту вдоволь хватило времени, чтобы скликать на подмогу солдат, прежде чем груз прибыл на место.

— Ну, и что ты нам привез? — живо поинтересовался капрал, пока его подчиненные суетились вокруг подвод, словно муравьи.

— Малость того, малость сего, — махнул рукой возчик. — Бинты, тушенку в горшках, заряды для жезлов, чтобы пленным глотки резать впопыхах не пришлось, — всякие полезности, в общем.

— Еще бы! — воскликнул Леудаст. Нечасто его бойцам попадало в руки такое сокровище. — Силы горние, мы уже так давно по нитке побираемся, что и не знаю, что с такой уймой барахла делать!

— Ну, приятель, коли вам не надо, так я другим отвезу!

Возчик рассмеялся, обратив свои слова в шутку, — и хорошо сделал, потому что несколько бойцов из роты Леудаста уже взяли его на прицел. Отпускать возчиков, пока телеги не будут разгружены, солдаты не собирались.

Работа еще не была закончена, когда, спотыкаясь в грязи, подошел капитан Хаварт:

— Знаешь, это не все твоей роте пойдет. — Капитан не шутил.

— Сударь, я и не думал жмотиться, — горячо возразил Леудаст.

— Конечно, не думал, — отозвался Хаварт. — Но я все равно за тобой присмотрю. Поразительно, как хорошо ведут себя люди, когда за ними пригляд есть, а?

— И к чему вы клоните, никак не пойму, — усмехнулся Леудаст.

Капитан рассмеялся. Они друг друга прекрасно поняли.

— Придется делиться, Леудаст, — пояснил Хаварт, — потому что нам приказано вести наступление на позиции рыжиков в Лаутертале — это вон там, за леском.

— Да ну? — равнодушно отозвался капрал. — Много нам времени дали на подготовку, а? И обойти их с фланга да врезать хорошенько, как в снегу получалось, мы тоже не сумеем.

— Это все правда, — согласился командир. — Но приказ есть приказ, и мы его выполним. Предполагается, что рыжиков в деревне засело немного… во всяком случае, так нам сообщили.

Судя по выражению лица капитана, он в это не слишком верил. Судя по тону — тоже. Леудаст попытался как-нибудь обтекаемо поинтересоваться, насколько жутким провалом должно закончиться это наступление:

— И насколько энергично нам приказано атаковать противника?

— Будем наступать, покуда хватит сил, — отозвалс Хаварт.

Сказанные одним тоном, слова эти могли значить одно. Сказанные другим — совершенно другое. Леудасту не составило труда понять, что имел в виду его капитан.

— Так точно, сударь! — отчеканил он. — За нашу роту не волнуйтесь! Мы всегда выкладываемся изо всех сил.

— Знаю, — ответил Хаварт. — Ну, коли мы до сих пор живы, так будем живы — не помрем. Что скажешь?

— Так точно! — повторил капрал.

Он знал, что врет. И знал, что капитан это знает. Но если Леудаст мог соврать капитану — может, ему и себя удастся убедить?

— Можем мы при атаке на Лаутерталь рассчитывать на поддержку? — спросил он. — Ядрометы? Бегемоты? Волшебство?

«Волшебство» в данном случае означало «массовые жертвоприношения», но в этом капрал тоже попытался себя обмануть.

Так или иначе, а Хаварт покачал головой.

— Ядрометы все застряли в грязи за десять миль от передовой. Бегемоты — тоже. А для волшебства — слишком цель мелкая. Оно и к лучшему.

Он, вероятно, сам пытался обмануться.

— Будем надеяться, что альгарвейцы станут защищать эту дыру столь же вяло, — пробормотал Леудаст. Капитан кивнул. — Я передам своим ребятам. Не диво, что власти горние, — он имел в виде интендантскую службу, а не абстрактные потусторонние силы, — решили для разнообразия снабдить нас всем необходимым.

Когда Хаварт ушел, Леудаст передал приказ своим бойцам. Ветераны закивали устало. Новобранцы заухмылялись, переглядываясь. Они еще не знали, что их ждет. Но скоро узнают — те, кому не доведется заплатить самую высокую цену за урок, который обещают преподать им альгарвейцы.

Стоило Леудасту увидать за кромкой леса дома Лаутерталя, как он понял, что атакующих ждет большая беда. В городке уцелели пара зданий с высокими шпилями — это значило, что альгарвейцы непременно поставят на вышки дозорных. Неожиданной атаки не выйдет.