Эд Гринвуд - Земля Без Короля

— …И судя по всему, в прихожей Дома Поднятой Руки сидел маг или кто-то из его подчиненных, — с мрачным видом говорил Джеринстурн, — Я и сам там был, а всего туда собралось человек тридцать, если не больше. Йезунд подробно рассказал о своих вычислениях. Не думаю, что мне удастся достаточно подробно припомнить его аргументы, но все мы совершенно ясно слышали его вывод: Кандалат, Камень Жизни, находится сейчас в разрушенном городе Индраевине. Йезунд погиб из-за того, что заговорил об этом. Никто из нас не знал, что у него были враги или хотя бы недоброжелатели: он не обладал могуществом, с которым нужно было бы считаться, не был груб или злонамерен, не имел долгов ни здесь, ни в Элмерне… Кому-то очень нужна была его смерть, чтобы охота на Камень Жизни не провалилась и Йезунд, вооруженный тайнами, которые он еще не успел до конца разболтать, не добрался до Мирового Камня первым.

— С Дваериндимом мы «разрушим старый мир до основания и новый выстроим затем…» — процитировал один из бардов строки известной баллады; остальные дружно закивали.

— А я слышал еще кое-что любопытное, — произнес глубоким сладкозвучным голосом другой бард. — Я дружу с Гонкулом из Книжного хранилища, что на улице Кларемон. Так вот, он сказал мне, что лишь в трех из всех имеющихся там книг упоминается Индраевин, причем только одна из них за все времена снималась с полки… Так вот, за минувшие два дня все три тома были украдены!

Краер дернул заслушавшегося Сараспера за руку, они почтительно обогнули собеседников и вошли во двор.

Несколько слушателей неспешными шагами направились туда же.

— Где еда? — сердито осведомился Хоукрил, сняв засов и широко распахнув дверь перед товарищами.

— Ну конечно, — возбужденно выпалил Краер, вбегая в комнату и втаскивая за собой Сараспера, — воины никогда не думают ни о чем другом!

— Это потому, что кто-то должен заботиться о насущных потребностях, — огрызнулся латник, — а вы все, такие умные, забиваете себе мозги бесполезными шутками, остротами и прочими глупостями. Я не слепой, Краер, я вижу, что тебя от радости прямо-таки распирает.

— От новостей, Ястреб, — сияя счастливой улыбкой, поправил друга квартирмейстер. — Слушай: у ворот стоит маг из Элмерны и рассказывает всем прохожим — а среди них по меньшей мере три барда, — о том, что волшебник Йезунд, дескать, заявил: Камень Жизни Кандалат сейчас находится в разрушенном городе Индраевине! А Йезунда, выходит, убили за то, что он это разгласил! Так что…

Хоукрил плотно закрыл дверь и снова запер ее на засов. Поэтому трое пребывавших в сознании членов Банды Четырех так и не увидели, что дверь напротив резко распахнулась. Если бы в этот момент кто-нибудь из них выглянул наружу, он увидел бы, как симпатичный мужчина с короткой опрятной бородкой, одетый в дорожный кожаный костюм, широкими шагами вышел на площадку, а в его комнате на пол плавно опустились два очень странных предмета.

Эти предметы представляли собой плавающие в воздухе — несомненно, их поддерживали магические силы, — серебристые шары; там, где в них отражались тусклые лестничные светильники, вспыхивали многоцветные радуги.

По мере снижения шары уменьшались в размере и теряли блеск, но в их глубинах можно было все еще довольно четко рассмотреть какие-то изображения. В одном шаре отражалось то, что происходило в номере, занятом Бандой Четырех, и даже чуть слышно доносилось повествование Краера, а в глубине второго отчетливо виднелось основание той самой лестницы, на вершине которой сейчас стоял владелец волшебных наблюдательных приборов. В затухающих глубинах шара видно было, как несколько вооруженных людей всходят на нижние ступеньки, держа наготове наполовину вынутые из ножен мечи. Бородатый спустился на одну ступеньку и остановился, положив руки на перила. Спустя несколько мгновений он услышал глухой стук сапог, владельцы которых предпочли осторожность спешке, и из-за поворота лестницы показался небольшой отряд.

Увидев человека в кожаном костюме, передний воин, прищурившись, посмотрел на него снизу вверх, угрожающе взмахнул отполированным до зеркального блеска двухфутовым клинком и рявкнул:

— Уйди с дороги!

— Пожалуй, я этого не сделаю, — с ледяной улыбкой спокойно ответил стоявший наверху человек, — Лучше будет, если вы все немедленно повернетесь и подобру-поздорову покинете этот дом. Навсегда.

На лице воина, заговорившего первым, появилось выражение удивления и даже восхищения такой наглостью, а другие лица украсились волчьими ухмылками. Запела извлекаемая из ножен сталь. Передние быстро перестроились, и теперь воины стояли на лестнице по трое на ступеньке, угрожая этому одинокому безоружному человеку, дерзнувшему преградить им путь.

А тот продолжал спокойно улыбаться. Лишь прищурил глаза, когда некоторые из воинов, отбросив естественный вопрос о том, кто же стоял перед ними, волшебник или полоумный, подняли мечи и шагнули на следующую ступеньку… Затем на другую… Мечи, как по команде, отодвинулись назад, чтобы следующим молниеносным движением пронзить дерзкого незнакомца, а кое-кто из шедших во втором ряду поднял меч над головами впереди идущих: всем им страстно хотелось прикончить наглеца, осмелившегося выступить против них.

А он немного наклонился вперед, улыбнулся еще шире и что-то бросил в середину наступающего отряда. Это что-то взорвалось огромным клубом зеленоватого дыма, тотчас же растекшегося по всей лестнице.

Сразу же раздались удивленные возгласы, сталь со звоном ударила по ступенькам и перилам — это воины попытались броситься вперед, но вдруг начали спотыкаться и падать на месте, а потом покатились вниз, грохоча доспехами. Человек в кожаном костюме спокойно шел между упавшими, подбирая мечи и кинжалы. Попутно он расстегивал пряжки на ремнях и, если получалось, вовсе снимал их — люди, с которых на ходу спадают штаны, редко бросаются в бой очертя голову. Когда охапка оружия стала слишком большой и тяжелой, человек в кожаном костюме открыл выходящую на площадку дверь прачечной, и мечи, громыхая, посыпались по желобу для белья в подвал. Убедившись в том, что все замеченное им оружие уже собрано, таинственный бородач легкими пинками скатил бесчувственные тела вниз по лестнице на первый этаж. Покончив с этим важным делом, он на удивление неслышно взбежал по ступенькам и снова скрылся в своей комнате.

Если бы кому-нибудь довелось стоять перед его дверью в те краткие мгновения, когда он открывал ее и входил внутрь, он мог бы увидеть, что оба серебряных шара вновь увеличились в размерах, стали ярче и начали плавно подниматься в воздух.

На противоположной стороне площадки, за закрытой и заложенной засовом дверью, Эмбра с опухшими от сна глазами села, опираясь на подушки, а Краер с энтузиазмом заканчивал свой рассказ: