Вольфганг Хольбайн - Месть нибелунгов

— Король остался жив!

Тяжело дышащий, дрожащий, бледный от тошноты, но все-таки живой!

Хеда и Ксандрия переглянулись. Затем принцесса задумчиво кивнула.

— Нужно идти. Королю сейчас, несомненно, нужен покой.

Они вышли из зала, где приспешники Вульфгара уже начали петь хвалебную песнь своему господину, которому удалось противостоять смерти. Теперь, когда на кончину короля рассчитывать не приходилось, никто не хотел вспоминать о собственном бездействии несколько мгновений назад.

Но из этого гула голосов Ксандрии удалось различить хриплый голос отца:

— Кто-то пытался меня убить!

Ночь прошла спокойно. Сигурд и Нацрей провели ее в комнате, расположенной прямо над главным залом таверны. Они позволили себе снять отдельную комнату с двумя нормальными кроватями и постельным бельем. Интерес Сигурда к бургундскому обществу иссяк.

Исландский принц проснулся рано утром в ожидании великих приключений. Он зашнуровал ботинки и повесил на спину кожаные ножны с мечом, который он купил в британском порту. Нацрей посмотрел на него с любопытством.

— Ты так старательно готовишься к тому, о чем ничего не знаешь. Ты что, думаешь, что нибелунги, будь они настоящими или выдуманными существами, испугаются острой стали?

Сигурд поднял голову.

— Разве не ты учил меня быть готовым к битве, даже если не собираешься в нее вступать? Пусть нибелунги не боятся меча, но воину без оружия не добиться их уважения.

Нацрей кивнул.

— Это правда. Ты до сих пор считаешь, что тебе лучше пойти туда одному?

Теперь кивнул Сигурд.

— Такова моя судьба. Мне бы не помогло даже войско, если бы мои действия не были угодны богам.

— Ты думаешь, что боги на твоей стороне, — задумчиво произнес араб. — Но именно это может привести тебя к смерти. Поиск твоего предназначения не должен делать тебя слепым, Зигфрид.

Сигурд решил, что пришло время сказать другу правду, насколько это возможно.

— Меня зовут не Зигфрид, хотя меня крестили именно под таким именем. На самом деле я…

— …Сигурд, сын исландского короля, — завершил его фразу Нацрей. — А так как кровь твоего отца ксантенская, ты ищешь золото нибелунгов, чтобы отомстить Вульфгару и отвоевать свой трон.

Сигурду потребовалось несколько мгновений, чтобы смириться с тем, что его спутник знает правду.

— Как… когда?

Нацрей мягко улыбнулся.

— Тебе неплохо удается ложь, но ведь все было совершенно очевидно. Молодой воин в исландских одеждах, который избегает солдат Ксантена. Интерес к нибелунгам. Взрыв ярости из-за бургунда, который насмехается над королем Гернотом. Да моя гордость была бы уязвлена, если бы я не понял правду.

— Ты простишь мне мою ложь, которой я воспользовался, руководствуясь добрыми намерениями?

— Конечно. И во имя истины я еще раз спрашиваю тебя: не хочешь ли ты, чтобы я помогал тебе в этом мрачном лесу?

Сигурд покачал головой.

— Эта битва моя и только моя. Как некогда мой отец, теперь и я должен бросить вызов нибелунгам, чтобы жизнь могла пойти своим чередом.

— Твой отец? — спросил Нацрей. — Я и не знал, что Гернот тоже сражался с нибелунгами.

Сигурд улыбнулся.

— Что ж, меня радует, что ты не знал того, чего никто не должен был знать. Может, сейчас мы с тобой видимся в последний раз, и я хочу доверить тебе мою главную тайну, потому что ты настоящий друг. Мой отец…

— …Зигфрид, победитель дракона Фафнира! — перебил его Нацрей, и по его лицу было видно, что он только сейчас об этом догадался. — Ну конечно! Теперь все становится на свои места!

— Ничем тебя не удивить! — рассмеялся Сигурд, вставая с кровати.

Они обнялись, словно братья, которым пришлось познакомиться вновь.

— Вот теперь я стою перед тобой, свободный от всех тайн, мой добрый Нацрей. Не хочешь ли и ты облегчить душу?

Они держали друг друга за плечи, и на мгновение Сигурду показалось, что черные глаза Нацрея потемнели еще больше.

— Нет, — сказал араб, помолчав. — Открыть твое предназначение — это вопрос чести, ведь это связано с твоим наследным правом. Но то, что я мог бы рассказать тебе, было бы лишь позором. И если где-то меня ждет судьба, то лучше ей потерять мой след.

Он произнес эти слова так серьезно, что не осталось места сомнениям или возражениям.

Затем Нацрей и Сигурд вышли из таверны. Араб прошел с ним по заснеженному Вормсу, проводив до огромного леса, который жители Бургундии старались обходить стороной. Солнечные лучи растворялись в предутренней мгле, и серебристый туман над землей колыхался подобно беспокойному морю. В какой-то момент справа от них появилась огромная тень.

— Этот замок когда-то принадлежал бургундским королям, — объяснил Нацрей. — Теперь это резиденция римского наместника. Здесь боги играли с твоим отцом и твоей матерью, твоими приемными родителями и всеми остальными. Хочешь взглянуть?

Немного подумав, Сигурд покачал головой.

— Это прошлое. А Бургундия не мое будущее. Пусть духи прошлого пребывают в покое.

Они не стали приближаться к скрытому в тумане замку и направились к лесу.

Послышался волчий вой.

— Ты должен его как-то назвать, — улыбнулся Нацрей. — Друзья заслуживают имени.

Остановившись, Сигурд оглянулся.

— Ты это заметил?

Нацрей вдохнул холодный воздух и внимательно осмотрел все, что скрывалось за пеленой тумана.

— Тут очень… тихо. Холодная рука сжимает мое сердце, и дело, похоже, не в зимней стуже.

Именно так все и было. Лес, деревья которого становились все выше и темнее, выглядел угрожающе. Мощные ветви переплелись, не желая пускать сюда птиц, а узловатые корни выпирали из застывшей земли, как будто собирались схватить путников за ноги и утащить их в подземное царство. Снег лежал погребальным саваном, и корни, выглядывающие из-под него, походили на мертвые руки, сжавшиеся в последнем обвинительном жесте. Это напомнило Сигурду о тех снах, которые он видел в бреду после своего спасения на берегу Британии.

А еще здесь было страшно. Это чувство практически было чуждо Сигурду. Даже дрык его не пугал. Но сейчас принц, не отдавая себе отчета, прикрыл рукой грудь и прикоснулся к отломанному рогу на кожаной тесемке. Смущение юноши, которое казалось беспричинным, было искренним и сильным. Его ноги в теплых меховых ботинках внезапно ослабели, а тело охватила дрожь. Принцу вдруг захотелось вернуться в Вормс, где его ожидал теплый суп в кипящем горшке.

— В этом месте нет бога, — тихо произнес Сигурд. — Не важно, в какого бога верить, но здесь его нет.

— Даже я готов в это поверить, — согласился Нацрей. — Неудивительно, что опытные и жадные воины возвращались, отказываясь от возможности найти золото.

Душа Сигурда тоже умоляла о милосердии и пыталась уговорить рассудок о необходимости уйти отсюда. Но рог на груди напомнил Сигурду о данном им обещании и о его стране, которую нужно было освободить. В конце концов, он сын легендарного героя Зигфрида и речь идет о чести крови!