Марина Ефиминюк - Второй шанс

Рядом со взъерошенным растерянным Эмилем стоял седовласый старец в ярко-алом бархатном плаще, который он не пожелал снять, несмотря на страшную духоту. Гости, находившиеся в комнате, страшась присутствия сурового гостя, говорили подобострастным шепотом.

На краешке кресла застыла бледная и синюшная Полина. Девушка сидела, неестественно выпрямившись, словно проглотила кол. Бедняжка страдала от пагубной привычки энергетического вампиризма и после неудачной охоты в ресторане накануне вечером мучилась от похмелья и сильнейшего отравления. Всю ночь ее тошнило, а жалобные причитания слышались даже в дальних комнатах. Заккери ухмыльнулся, вспоминая отменный скандал и размазанную тушь под глазом девицы.

— Приветствую. — Подходя к гостю, Аида в знак уважения к огненному склонила голову.

— Здравствуй, Аида. — На польском языке отозвался Вражек, голос у него оказался сочный, молодой, мало подходивший внушительному возрасту ведьмака.

Присутствующие заговорили еще тише. Всем было прекрасно известно, что огненные не различали языки, прекрасно понимая все наречия.

— Твой сын вырос, Эмиль. — Старец кивнул в сторону Заккери, так и не удосужившегося поздороваться. Человеческие глаза Вражека неожиданно вспыхнули алым пламенем, делая ведьмака похожим на злобного инкуба. И без того смущенные испуганные разговоры окончательно смолкли.

— Да, — недовольно пробормотал тот, — только хорошим манерам не научился.

— Иди, — мачеха кивком королевы отослала пасынка, — позови остальных. Пора начинать.

Заккери только и ждал разрешения улизнуть из гостиной, где царила угнетающая атмосфера всеобщего притворства. Он быстро вышел в холл, будто бы вырывался из душной коробки, здесь гости, свободные от незримого наблюдения ведьмака Вражека, гудели и громко переговаривались. Через раскрытую настежь входную дверь виднелся двор и подъездная дорожка, заставленная автомобилями.

Кузены, спасаясь от ведьмовского общества, жадного до сплетен, закрылись в излюбленной комнате с камином и орущим телевизором. Лиза, настоящая красавица, без капли косметики на лице, со скромно заплетенными в косу платиновыми волосами потянулась, выгнувшись, как гибкая кошка. Черное ей необычайно шло, а платье подчеркивало каждый изгиб тела.

— Когда уже все закончится? — Недовольно сморщила она хорошенький носик. Ее голосом с экрана говорила и героиня детективного сериала.

— Сейчас как раз все начинается. — Дверь за спиной Зака бесцеремонно захлопнулась, отрезая любопытные взоры от обстановки в маленькой гостиной. — Полина выглядит отвратительно. — Проинформировал он, обращаясь к Филиппу, развалившемуся на диване и отчаянно старавшемуся не заснуть. Сводный брат широко зевал после раннего пробуждения и находился в отвратительном настроении.

— Сама виновата. — Буркнул он.

— Вы о чем? — Актриса изобразила интерес, ничего не зная об уморительном происшествии накануне.

— Видел я ее воспоминания. — Не обращая внимания на вопрос сестры, продолжил Филипп. — Ощущение, что она действительно пыталась выпить мертвого человека.

Перед мысленным взором Заккери появилось худенькое веснушчатое личико, покрасневшее от смущения. Имелось в рыжей нечто такое. Цепляющее. Парня перекосило от одной возмутительной мысли, что он думал о человеческой конопатой девице. Тьфу, кофе без кофеина!

— У Фила объявилась поклонница, и она следует за ним по пятам, — насмешливо поведал он кузенам. — А Полина, невзначай попыталась ее попробовать.

— Полине нужно научиться прятать дурные привычки на людях. — Проворчал сводный брат, беспричинно раздражаясь. — Говорили ей — не следи в приличном обществе.

Чернявая кудрявая ведьма утомила всех без исключения. Сначала она прижималась к Филиппу всю дорогу до ресторана, пряча в воспоминаниях мамины запреты и призыв, потом с размазанной косметикой по лицу рыдала на плече Заккери, а в завершении вопила, как свихнувшаяся, всю ночь. Жалкое зрелище.

— И что? — Не унималась Лиза.

— Кошка, — Фил презрительно покосился на сестру, — тебе же на самом деле не интересно.

— Филипп, ты невыносимый грубиян! — Надула актриса губы, снова притворяясь. В действительности душа девушки давно умерла вместе с настоящими эмоциями.

— Так вот, — продолжал издеваться Зак, — у рыжей Кати.

— Саши. — Автоматически поправил его сводный брат, вытянув губы.

— Так вот у Кати, которая Саша, аура мертвого человека. Полина ее попробовала и едва коньки не отбросила. Всю ночь она стонала, что за ней стоило белое создание и грозило пальцем.

— Действительно стояло. — Подтвердил Филипп. — И грозило пальцем. Ты бы тоже испугался.

— Я ничего не понимаю. — Сдалась Лиза. — Неужели мои молитвы услышали наверху, и скотину Фила преследует труп рыжей девицы? Наконец-то, он поплатился за неразборчивость?

— Ты забыла отметить, что она конопатая. — Уточнил Заккери, глумливо ухмыляясь, что Филипп закатил глаза от раздражения. — Выглядит она вполне живой, но с аурой мертвяка, если верить бедняжке Полине. И у нее друг француз…

— Довольно. — Отрезал Филипп, бросив на брата предупреждающий взгляд.

— Теперь ясно! — Просияла Лиза, включаясь в игру. — Предлагаю познакомить рыжий труп с Максом, — она похлопала кузена, сидевшего рядом и с интересом уставившегося в телевизор, по коленке, — мертвяки как раз по его части. Он их умеет расчленять.

— Зато у нее хорошие ноги. — В глазах Зака прыгали черти.

— Да, — Филипп изогнул бровь, — ноги что надо.

— Вот он вам и подарит по одной ноге на каждого. — Захлебывалась иронией девушка. — А заодно по руке и по уху. Кто себе конопатый нос возьмет? Вы уж сразу решите, чтобы потом не делить.

— И чулки… — Не унимался блондин.

— Она, что перед вами раздевалась? — Поинтересовался Макс, совершенно не вникая в смысл беседы.

— Эй, ну, вы идете? Аида уже извелась! — Врываясь в комнату, позвала молодых людей Снежа. Девочка остановилась на пороге, и те изумленно уставились на нее. Меньше, чем за сутки Снежана совершенно преобразилась. Лицо с гладкой белоснежной кожей приобрело тонкие правильные черты, скулы обозначились чуть острее, а подбородок покруглел. Глаза стали совершенного синего цвета, делая девочку настоящей красавицей. — Чего так вылупились? — Она уперла руки в бока.

— Малышка, да ты выросла! — Зак скривил в ухмылке губы.

— А ты про это? — Она небрежно ткнула пальчиком себе в щечку. — Ничего особенного, я рассчитывала, что будет лучше. Но ты даже не думай ко мне подкатывать, пожалуюсь Грегори.

Парни спрятали улыбки, Лиза фыркнула, покачав головой. Сила не терпела пренебрежения, ее подарки ценили и превозносили.