Барбара Хэмбли - Силиконовый маг

А потом я просто периодически, когда был удобный случай, Открывал замки и выходил вниз, в комнату для стражи! Постепенно я обзавелся разными нужными вещами — бритвой, чтобы сбрить бороду и лишние волосы, набрал одежды всякой, но делал это постепенно! А потом я украл даже меч, вот тогда они и всполошились! Стража обыскала всю башню, но все равно ничего не нашла! А я прятал это в стене, вытащив камни из кладки, там много пустот! Впрочем, на меня было трудно подумать! Даже с их факелами не слишком-то заметишь, что кто-то периодически разрушает кладку стены. А я-то могу видеть в темноте отлично! На это у меня ушел примерно месяц! Но чтобы отогнать подозрения, я часами сидел в углу, скорчившись и принимался болтать всякую чепуху! Я даже отрастил бороду, чтобы они представляли меня себе только так, бородатым! Мне еще нужно было, чтобы зажили пальцы на руках! Инквизиция постаралась обработать их, когда допрашивала меня, но в действительности сломала только четыре! Они, видите, и сейчас немного кривоваты! Но я для пущей убедительности наворачивал на них разные тряпки и завывал, чтобы стража по-прежнему думала, что я безнадежный калека!

— Так вот почему ты все это время притворялся сумасшедшим! — вырвалось у Кериса.

— Вообще-то я делал это по нескольким причинам! — признался Антриг, задумчиво поглаживая мягкий бархат камзола, — а вообще-то главной целью было усыпить в страже бдительность по отношению ко мне! Потому-то я и бормотал там всякую чепуху! Одновременно с этим я делал вид, что разговариваю со святыми, которые ко мне являются!

— Что? — удивилась Пелла, даже улыбаясь. Конечно, ведь Джоанна ей об этом ничего не рассказала!

— Просто большинство послушников Церкви — это самые обычные монахи, — улыбнулся Антриг, — я сам два года провел в монастыре, и потому отлично знаю всех их праведников и почитаемых людей! Между прочим, вы знаете, что у святого Кальвидоса был железный нос? Свой настоящий он как-то умудрился потерять, отстаивая свою веру. Так вот, знаете, что я настолько понравился стражникам, что они в конце концов упросили Епископа сменять их каждые несколько неделю, и не раз в неделю!

— Ты перехитрил послушников! — понял Керис.

— Не совсем так, — сказал Антриг после недолгого молчания. Маг поглядел в окно, за которым ветер немилосердно трепал потерявшие давно листву деревья. — Я и сам так ужасно устал! Эта печать, как вы понимаете, не только иссушает силы волшебника, она калечит его и физически! И я чувствовал, как я медленно угасаю! Мне не хотелось есть, я не мог заснуть! Это было страшно! — тут Антриг снова замолчал,

— мне нужно было снять этот ошейник, сломать его! Даже если бы они не прикончили меня по приговору своего суда, то печать доконала бы меня как пить дать!

— Но вот что интересно, — подозрительно спросил Керис, — как тебе все это удалось? Ты же сам сказал, что никакому волшебнику не под силу преодолеть противодействие печати Бога Мертвых! А печать ведь, насколько я знаю, висела на двери в Башню! Даже вдруг если бы тебе удалось как-то проникнуть в комнату стражников, переодеться в одного из них, сбрить бороду и сделать короткую прическу, вооружиться, то как ты сумел выйти из Башни, в которой, как ты сам признался окон не было?

— Это еще не все! Мне нужно было перекрасить волосы. Я имел при себе книгу с заклятьями, которая написана на одном древнем языке, который я, по счастью, немного понимаю. К тому же у меня было еще кое-что, кроме изложенных в этой книге практических советов — сажи от ламп и факелов в Башне сколько угодно. Мне говорили, что в Трембергиле есть растение, корень которого, если его разжевать хорошенько и проглотить, способствует превращению седых волос в черные! В свое время королева Дирта Вторая отвалила аж четыре слона, десять рулонов первосортного шелка и двух мальчиков-танцовщиков за этот краситель, который едва уместился на ее ладони! Так что мне было легко сделать краску для волос! Тем более, что стражники все время что-то воровали друг у друга, потому-то на мои кражи они не обратили внимания!

— Но ты так и не сказал, — упорствовал Керис, — вот после всего того, что ты там сделал, загримировался и переоделся, как же тебе удалось выйти за дверь?

Антриг ничего не ответил, принявшись потирать свои искалеченные подчиненными Костолома пальцы. Джоанна поглядела на него и вдруг догадалась:

— Это была потеря чувствительности ко всем воздействиям, да? В моем мире часто так делают, когда лечат разные там предрасположенности и фобии!

Губы Виндроуза растянулись в загадочной улыбке.

— Когда я спускался вниз, то я боялся только одного! — сказал Антриг. — Что я просто не смогу пройти! И действительно, это далось мне с большим трудом! Ведь преодолеть внешнее воздействие очень трудно! Тем более, когда речь идет о печати! Уж она-то никогда не теряет своей силы! Но вот что — я ведь успел за два месяца притерпеться к ней! Она же постоянно была на моем ошейнике! А я еще минут пять стоял там рядом, чтобы собрать в кулак все нервы! Я стоял внизу, одетый в униформу стражника, и все не решался сделать роковой шаг. К счастью, там обнаружили мою пропажу, возникла суматоха, и я проскользнул вместе со всеми наружу!

Антриг даже как-то виновато посмотрел на Кериса, который не знал даже, что и сказать! Естественно — Керис, как, впрочем, и Джоанна, ожидала рассказа Антрига, как тот отважно, с мечом в руках, прокладывал себе дорогу к свободе. А Антриг тем временем продолжал:

— А уж стоило мне выйти за порог Башни, то я попросту присоединился к своим собственным поискам. Они обыскивали снова и снова Башню и окружающую местность. Между прочим, я спрятал свою одежду, срезанные волосы и что там еще от меня осталось в полости в стене, чтобы они не догадались, что я переоделся. И точно — они думали, что ищут босого и оборванного калеку! Но мне пришлось снять очки — ведь послушники очков не носят! Мне говорили, что некоторые из послушников вынуждены были покончить жизнь самоубийством, поскольку их зрение стало ухудшаться. Потом я присоединился к одной группке, которая направилась обшаривать выделенный ей холм. А поскольку стража все-таки сменялась в Башне достаточно часто, да и не все они помнили, как я выглядел в лицо, да и сами они друг друга толком не очень хорошо знали. А потом… — Антриг пожал плечами, — все было уже легче легкого

— оторваться от группы, надеть очки и идти в Кимил. Уже было темно, потому я быстро сумел проникнуть в город по той самой трубе. Там я обзавелся этим шарфом, которым закрыл проклятый ошейник. Потом нужно было выйти обратно. Вот и все!

И Антриг, откинувшись в кресле, полузакрыл глаза. Вдруг он поднял глаза и принялся разглядывать лежащие на дне чаинки, словно желая узнать, что ждет их в будущем. Джоанна вспомнила, что он делал то же самое на дороге в город Ангельской Руки из Кимила, чтобы заработать на скромный обед себе и своим спутникам. И тем более, как знала Джоанна, он неплохо умел угадывать будущее. Кажется, что Антриг углядел на дне чашки что-то не слишком хорошее — он рывком поставил хрупкую фарфоровую посудинку на стол и отвернулся.