Барбара Хэмбли - Силиконовый маг

Однажды ночью, неожиданно проснувшись, Керис не вытерпел. Тихо, чтобы не разбудить спящих товарищей, он оделся и выскользнул из часовни. Перейдя реку, он прошел в древний храм и склонился над заветным колодцем. Но, к большому разочарованию послушника, он ничего там не увидел, кроме отражения равнодушно взиравших на него сверху звезд. И внезапно Керис почувствовал какую-то тревогу. Наверное, ему не следовало приходить сюда одному. Взглянув на безмолвные камни, он непроизвольно подумал, что если они сейчас сдвинутся к центру, то раздавят его в лепешку.

Наутро Керис почувствовал себя невероятно опустошенным и разбитым. Когда он подумал, что Фарос все ближе и ближе к резиденции Пеллы, он почувствовал себя еще хуже. Чтобы как-то сбросить хандру, внук архимага принялся ходить по лесу, заодно взяв на себя функции дозорного.

Во время одного из таких обходов, он распознал приближение вооруженных людей.

Был вечер, причем температура опустилась ниже, чем обычно, благодаря чему любой звук далеко разносился по лесу. Едва заслышав стук копыт по скованной морозом земле, Керис кошкой метнулся в заранее выбранное укрытие — яму от вывороченного с корнем дерева. Некоторое время он прислушивался, прикладывая ухо к земле. Судя по звукам, сюда приближался отряд никак не меньше пятидесяти всадников, да еще с повозками. Если это было так, то случилось что-то непоправимое и страшное.

Странно, что Антриг не смог предугадать их приближения. Вчера он заметил, как в расположенную у кромки леса деревню бредет одинокий нищий, потом пронеслось несколько повозок. Судя по пьяным выкрикам, в деревне была свадьба и народ гудел вовсю. Но как же можно было пропустить такое приближение? Что все это могло значить?

Донельзя удивленный Керис прервал свои размышления. Тут показалась и процессия — всадники в черно-белых нарядах какого-то незнакомого покроя, за ними двигалась уже тяжеловооруженная кавалерия в наброшенных поверх доспехов изумрудно-зеленых плащах. От опытного взгляда Кериса не укрылось, что воины все молодые, но довольно тренированные. Конечно же, полные рвения и боевого задора. Всадники образовывали каре, внутри которого двигалась запряженная четверкой лошадей карета, за которой ехало еще несколько маленьких повозок, тяжело груженых багажом.

Нет, пронеслось в голове Кериса, Антриг не мог не предвидеть этого. Но если знал, то что заставило его солгать?

Керис пораскинул мозгами: единственное место, куда может направляться столь представительная процессия — это только Ворота, Чертовы Ворота. Бросившись напрямик через лес, Керис добрался до поместья раньше кареты и ее охраны. Теперь в саду не было гвардейцев Фароса, и потому проскользнуть в дом не составляло никакого труда. Керис устроился в мраморном гроте, откуда при помощи подзорной трубы можно было видеть все малейшие детали. Это место было удобным еще и потому, что отсюда можно было добежать до леса, причем быстрее самих телохранителей, если уж они вдруг бросятся в погоню.

Удобно устроившись, Керис принялся наблюдать за происходящим. Первое, что он увидел — это был Леннарт, стоявший на ступеньках дома. Он был одет в огненно-красный камзол. Он выглядел осунувшимся и изможденным, словно тоже провел эти двое суток в лесу. Даже издали Керис отлично различал целые слои косметики, наложенные на его лицо. Наконец карета остановилась у парадного входа. Только тут внук архимага поразился роскоши отделки экипажа — карета вся блистала позолотой. Вдруг Леннарт радостно всплеснул руками. С радостным криком он бросился вниз по ступенькам, а вышколенные слуги уже предупредительно открыли дверцу кареты.

Как только дверца кареты раскрылась, и из нее вышел человек, ради которого и затевался весь этот шум, Керис понял, почему на сей раз Антриг предпочел умолчать. Внук архимага отлично знал, что волшебникам трудно следить за передвижениями других волшебников. Даже заклятья, которыми окружали себя чародеи с целью предосторожности, могли быть уничтожены теми, чьи волшебные силы были мощнее. Антриг просто не знал, кто сюда пожалует! И хотя Магистра Магуса повсюду считали шарлатаном, тот, судя по почету, с которым его встречали, все-таки имел кое-какую реальную силу.

Возможно, подумал Керис, свою силу Магус употребил как раз на то, чтобы кто-то влиятельный вырвал его из лап Инквизиции.

Из второй дверцы вышел не кто иной, как принц Сердик, и Магистр тут же низко поклонился ему. Сердик показался Керису намного располневшим по сравнению с тем, каким Керис его видел в прошлый раз. Теперь принц щеголял кружевными перчатками хитроумного плетения и камзолом дымчато-синего бархата, украшенным бриллиантами. Керис поджал губы — наряд этот, должно быть, стоит больше, чем вся карета, да еще и с лошадьми и слугами в придачу. Леннарт снова почтительно поклонился. Да, в тактичности ему нельзя было отказать — хотя регент решил поселить здесь своего протеже, юноша не стал накалять обстановку и дал понять, что считает себя гостем Сердика.

А третий… Керис не сразу понял, кто был третьим гостем. В его лице было что-то знакомое. Еще далеко не старый, лет тридцати пяти, но лицо уже кое-где избороздили морщины. Одет он был очень просто — кафтан какого-нибудь придворного звездочета средней руки зеленовато-персиковой расцветки безо всяких украшений. Но встречали его явно не по одежке — как только этот человек подошел к ступенькам, Сердик поклонился ему, а Леннарт, тот вообще упал на колени и поцеловал руку гостю. Кого же это так помпезно привечают здесь? Память Кериса услужливо подбросила ему одну знакомую деталь — волосы гостя. Он был очень коротко подстрижен, даже короче, чем требовали наставники от своих питомцев в школе послушников. Где же он видел эти волосы? И тут Керис начал припоминать — этого человека он видел…

Приехавший принялся жестикулировать, картинно указывая на дом. И тут Керис вспомнил! Вспомнил и содрогнулся.

Это лицо он тогда видел в скупом свете луны и освещении дома. Он видел его в окно, когда тот вымаливал прощение у Джоанны, голоса его не было слышно из-за гремевшей странной музыки и пьяных выкриков расходившихся гостей. Они тогда вовсю веселились возле пруда. Это было там, в другом мире. Это было лицо бедняги Гэри Фэйрчайлда, но вот жестикулировал он точно так, как его дед, как Солтерис Соларис…

И тут Керис понял, что видит Сураклина…

Но ведь это же несправедливо! — Леннарт резко повернулся, и мелкий снежок, нападавший на плечи его богато расшитой накидки, посыпался вниз. Ни слова не говоря, он провел гостей в залу, где в камине уже жарко полыхал огонь. Все сели к огню в предусмотрительно поставленные слугами глубокие бархатные кресла, и Керис больше не мог слышать, о чем говорит юноша.