Александр Даган - Дело Белки

– Вы ошибаетесь! Ни по какому льду я не хожу. Мы просто разговариваем. Вы задаете вопросы. Я на них отвечаю.

– Хорошо, – явно сдерживая раздражение, согласился доктор. – Тогда вот вам еще один вопрос. Как давно у вас похитили белку?

– Простите, но, строго говоря, у меня ее вообще не похищали!

– Не у вас лично! Как давно похитили волшебную белку из штаб-квартиры Общества Защиты Волшебных Животных? На отдать должное логопеду, он все же сумел задать настолько конкретный вопрос, чтобы я опять почувствовал сильный позыв к кашлю. И тут мне на помощь пришел Эйнштейн, вернее мысль о том, что время по сути штука весьма относительная. Например, если оценивать все произошедшие со мной события с момента гибели динозавров…

– Совсем недавно! Буквально вот только что! – даже не поперхнувшись, сообщил я. И тут меня осенило. – Если начистоту, я вообще не уверен, что она похищена!

– Как? – опешил доктор.

– Да так… – пожав плечами, ответил я, а сам подумал, что раз Кощей выпустил белку на той стороне, то ее действительно можно считать свободной.

– Ну, ладно! – признал свое поражение логопед. – Чувствую без очной ставки нам не обойтись. Доктор выключил лампу, которую в начале допроса направил мне в лицо и развернулся к телефону.

– Алло! – произнес он в трубку, набрав какой-то короткий, судя по всему, внутренний номер. – Необходимо участие Арины Родионовны! То, что Баба Яга оказалась в руках этих волшебных инквизиторов, сильно меняло дело. Я был многим обязан этой старухе, но вовсе не ждал, что она рискнет набавить себе срок, отказавшись сотрудничать с вэчекистами. Одно лишь еще оставалось неясным: с какого это перепугу дружественная, как я думал организация, подвергает меня допросу, как последнего преступника. Впрочем, пока логопед говорил по телефону, я успел кое-что предпринять, чтобы это выяснить и, похоже, он тоже это заметил.

– Лев, – сурово обратился ко мне врач. – Здесь на столе лежал ингалятор.

– Верно! – признал я. – Лежал!

– Это вы его взяли?

– Я!

– Зачем?

– Вот зачем!

Я выбросил вперед руку и стал давить на баллончик, раз за разом обдавая логопеда Коллодийской сыворотокой правды.

Допрашивавший меня врач назвался Логопедом, но в минуту опасности хватка у него оказалась, как у матерого костоправа. Левой рукой он намертво вцепился в мое запястье. А правой – сумел дотянуться до горла. Прежде меня никогда не душили, и я не сразу нашелся, что противопоставить стальной клешне, сжавшей мою трахею. К счастью, инстинкт самосохранения переключил тело в режим автопилота и оно само сообразило, чем ответить агрессору, благо под мою левую руку как раз подвернулась настольная лампа, которой я и врезал по голове Логопеда. Удар был не очень сильным, но все же он заставил эскулапа оставить в покое мое горло и даже отскочить в сторону. Это произошло вовремя. Еще немного и я бы разделил участь невинно убиенной Дездемоны. С той лишь разницей, что мне никто не предложил предварительно помолиться. Теперь же я снова мог дышать, что, в общем-то, еще ничего не значило. Судя по виду моего противника, он нисколько не пострадал, зато очень и очень разозлился.

– Поздравляю, Лев! Вот теперь вы нажили серьезные неприятности! – предупредил меня доктор, как будто весь предыдущий допрос был всего лишь невинной первоапрельской шуткой. Впрочем, кое-что в поведении логопеда действительно изменилось. Он, наконец-то перестал улыбаться. Мне тоже было не до смеха. Все мои действия во время предыдущих столкновений становились скорее ответом на ту или иную агрессию. Но в данном случае, вэчекист как на зло предоставил инициативу мне. При этом, сама его стойка – положение рук, ног, наклон головы – одним словом все говорило о том, что в отличие от меня этот человек настоящий подготовленный боец. Оставалось лишь надеяться, что в критический момент мне снова удастся ускориться во времени. Однако, уверенности в том, что это произойдет, у меня не было. И, тем не менее, просто выжидать, чем закончится наше пассивное противостояние, было нельзя. В любое мгновение в кабинет могли привести Бабу Ягу, а значит, и без того немалые силы Логопеда разом увеличатся за счет ее конвоиров. Получалось, что я должен любой ценой обезвредить врача и чем быстрее, тем лучше. Придя к этому, выводу я метнул в противника лампу, которая еще с первого удара, так и осталась в моей руке, а сам схватился за стул. К сожалению, это не дало мне никакого особого преимущества. Лампу логопед, естественно, легко отбил, а воспользоваться своим новым оружием я так и не сумел. С невероятной (во всяком случае, для меня) ловкостью логопед поднырнул под опускающийся на его голову предмет мебели, после чего проделал пару каких-то неуловимых движений, в результате которых я кубарем перекатился через его спину и рухнул вниз. Подняться мне уже не пришлось. Схватив меня за руку, доктор резко вывернул ее наружу, отчего я сам собой быстро перекатился со спины на живот, и в то же мгновение оказался придавленным к полу. Потому что логопед, не тратя времени даром, вскочил на меня сверху и вдобавок взял в стальной зажим мою многострадальную шею.

– Сдаетесь? – прошипел мне в самое ухо мой калечащий врач.

– Нет! – сквозь зубы ответил я.

– Ну, и не надо! – согласился он. – Теперь это значения не имеет. Все равно я решил, что к Ухогорлоносу вы не пойдете. Я вас лучше Рентгенологу окажу. Знаете, кто у нас работает Рентгенологом? Скоро узнаете! В голосе логопеда было столько торжества и ненависти, что я понял – прием у этого специалиста закончится для меня как минимум в реанимации. Но как всегда в критических случаях меня посетила шальная мысль, подсказавшая как можно повернуть ситуацию в свою пользу.

– Иван Дурак в курсе того, что вы меня допрашиваете?

Вопрос был задан наобум. Примерно так же, как делается первый выстрел при игре в морской бой. Оставалось лишь надеяться, что логопед не поймет, что это таки действительно выстрел. И он, похоже, не понял.

– Нет! Не знает, – донеслось сверху.

– А вы сообщили ему, что я сейчас нахожусь в этом кабинете? В этот раз пауза между вопросом и ответом заняла уже больше времени.

– Не сообщили! Заткнись!

– А почему вы этого не сделали?

– Это… Это… Противоречит интересам нашей организации!

– А вы, вообще, имеете право меня допрашивать?

Уже задавая последний вопрос, я был почти уверен в том, какая последует реакция. И не ошибся. Захват, сдавливавший мое горло, ослаб, а следом комнату огласил надсадный кашель логопеда, наглядно показавший мне, что я нахожусь на правильном пути.

– Повторяю! – заорал я во всю мощь, освободившихся от давления легких. – Вы – сотрудник ВЧК – имеете право здесь и сейчас допрашивать меня – сотрудника общества защиты волшебных животных? Кашель усилился, а через мгновение зашедшийся им логопед скатился с моей спины. Наконец-то у меня появилась возможность встать на ноги. Я не замедлил ею воспользоваться и, торжествуя, взглянул на хрипящего на полу медика.