Александр Даган - Дело Белки

– Слушай меня! – начала она. – Сейчас ты сам встанешь и побежишь туда, куда я скажу. И если сделаешь это достаточно быстро, то, возможно, тебе удастся остаться на службе в должности участкового. А если нет, то я лично прослежу,

чтобы тебя перевели инфекционное отделение, где ты до конца жизни будешь Идолищу Поганому судно подкладывать. Все понял? Лично на меня угроза Бабы Яги произвела достаточно сильное впечатление. Но, похоже, что Логопед, либо был лучше осведомлен, либо не так хорошо соображал.

– Дорогая Арина Родионовна, – все с тем же самодовольным выражением лица

обратился он к старухе. – Не в вашем положении меня пугать. Я был в регистратуре. Вы не числитесь ни на каком задании и не значитесь в графике боевых вылетов. Иными словами, вы без всякой санкции прервали обследование Вием моего пациента, и более того, собирались организовать ему побег. Таким образом, я рекомендую вам сбавить тон и подписать чистосердечное признание. Возможно, тогда я не буду настаивать на поимке вашей избушки с последующей передачей ее в лабораторию для медицинских опытов.

– Все сказал? – поинтересовалась Баба Яга. – Ну, тогда смотри сюда.

Старуха задернула рукав. С моего места было плохо видно, что именно она показала Логопеду. Я лишь успел заметить, что на запястье Арины Родионовны что-то блеснуло. Однако, эта демонстрация подействовала на медиков сильнее, чем бутылка шнапса, которую Штирлиц разбил о голову Холтоффа. Оба санитара тут же перестали в нас целиться, и даже Логопед разом утратил все свое самодовольство и тихонько запричитал:

– Но, но это же… Это же лицензия на…

– Цыц! – оборвала его старуха на самом интересном месте.

– Простите, Арина Родионовна! – взмолился посрамленный дефектолог. – Я… Я не знал. Даже предположить не мог.

– А тебе и не положено! – отрезала Баба Яга, после чего обратилась к санитарам.

– Доктор совершил непростительную врачебную ошибку. Проводите его в палату интенсивной терапии и проследите, чтобы он соблюдал жесткий постельный режим. А будет нарушать, поставите ему трехпроцентную клизму с мертвой водой. Есть вопросы?

– Никак нет! – хором ответили двое из ларца и поволокли логопеда к выходу из комнаты.

– Да и еще одно… – остановила их старуха уже в дверях. – Что у вас в пушках?

– У меня серебро! – откликнулся тот, что был с дробовиком.

– У меня «Остановка по требованию»! – сказал второй.

– Плохо!

– Есть еще «Спящая красавица»!

– О! Вот это самое то! – отозвалась бабка. – Давай сюда. Санитар передал старухе пейнтбольное ружье, после чего откинул полу халата и осторожно снял с пояса патронташ, набитый заостренными не то костяными, не то деревянными стержнями. Баба Яга извлекла один из стержней и придирчиво взглянула на острие.

– Срок годности проверял?

– Забыл! – потупившись, признался медик.

– «Забыл», – передразнила его старуха. – Где вас только таких набирают?! Ладно, подвинься! Санитар живо скакнул в сторону, и не зря. Баба Яга молниеносно выбросила руку вперед и костяная палочка, чиркнув по воздуху, клюнула Логопеда в открытую часть руки. Доктор коротко взвизгнул и, закатив глаза, собрался рухнуть на пол. К счастью, стоявший рядом фельдшер успел обхватить его поперек туловища.

– Сойдет! – подвела бабка итог жестокого эксперимента. – Все! Выполняйте приказание. «Двое из ларца», наконец-то, покинули кабинет, волоча между собой сраженного странным оружием Логопеда.

– Ты за него не бойся, – вдруг обратилась ко мне старуха.

– Вот еще! – фыркнул я. – Что мне за этого гада боятся?! На самом деле я слукавил. Несмотря, на то, что никаких симпатий к Логопеду я не испытывал, то, как расправилась с ним Баба Яга, показалось мне абсолютно бесчеловечным.

– Врешь, касатик! – беззлобно усмехнулась бабка, вызвав во мне щемящее чувство тоски по прежней – мудрой и ласковой Арине Родионовне. – Не судьба тебе живому существу не сочувствовать. Уж больно ты добрый. Я-то знаю!

– Конечно! – не выдержал я. – Как не знать! Сами же этой добротой и воспользовались. Ошибся я или нет, но мне показалось, что мой упрек и впрямь задел старуху за живое.

– Вот, что, милок! – начала она. – Спору нет, есть тебе за что на меня старую обижаться. Однако, что сделано, то сделано, и виниться мне перед тобой сейчас некогда. Одно скажу, если твоих товарищей не освободим, то все может еще хуже стать.

– Каких еще товарищей?

– Ну, например, Ивана, Василису, Серого, – стала перечислять бабка имена защитников. – Опять же татарина твоего… И еще одного… Длинного!

– Дмитрия?! – радостно воскликнул я.

– Не знаю! Может, его и Дмитрием звать. Видный такой парнишка и, по всему видать, везунчик редкостный!

– Да! Это он! – подтвердил я, узнав в описании старухи штатного счастливчика общества.

– Короче, – вернулась к главному для нее вопросу Баба Яга. – Готов мне помогать или нет?

– А где гарантия, что вы меня опять не подставите?

– Вот! – сказала старуха, протягивая мне одну из палочек, вынутых из патронташа.

– Как действует, ты уже видел. Если начнешь во мне сомневаться, можешь ею в меня ткнуть.

– Как вы в Логопеда? – спросил я.

– Точно! – согласилась старуха.

– Не пойдет! – отказался я.

– Почему?

– Сами знаете! Я не убийца.

– А я кто? – обиделась Баба Яга. – Душегуб, что ли?! Вместо ответа я просто пожал плечами. Мне казалось, что то, как бабка поступила с проштрафившимся врачом, говорило само за себя. Однако у нее было этот счет свое мнение.

– Дурень ты бестолковый! – обругала меня Арина Родионовна, потрясая перед моим носом отравленным острием палочки. – Это, по-твоему, что?

– Дротик! Стрела… Не знаю. Какая разница?

– Большая! Это веретено!

«Ну, конечно!» – мигом пронеслось у меня в мозгу. «Вот почему санитар назвал эту штуку «Спящей красавицей»!

– Так, что же, – решил, на всякий случай, уточнить я. – Вы Логопеда просто усыпили?

– Ну, слава Богу! – с облегчением вздохнула Баба Яга. – Дошло, наконец!

– Хорошо! – все еще сомневаясь в правильности своего поступка, согласился я. – Поверю вам еще раз.

– Вот и молодец! – похвалила меня старуха и, подобрав свою метлу, стукнула черенком об пол. Повинуясь ее безмолвному приказу, связывавшие меня ремни распались, и я смог встать из кресла. Второй удар метлы заставил распахнуться окно, а третий приподнял над полом принесенный санитарами ковер, который, как я уже догадался, был ковром-самолетом. Через мгновение мы вылетели из здания.

– Эх, не мой аппарат! – посетовала Баба Яга, с ловкостью вологодской кружевницы перебирая бахрому ковра, и заставляя его тем самым поворачивать в нужные стороны, набирать и терять высоту, увеличивать и замедлять скорость.