Анна Инская - Верни нам мертвых

Рейг спросил: почему Ифри умерла в лесу? Я рассказал. Все равно уже не скрыл бы. В нашу деревню явились те, кто промышлял работорговлей. Мы давно ожидали, что они придут, ведь та осень была очень холодной. Ловцы рабов всегда лютовали в холодное время — добычу они выменивали на крепкое южное вино, согревались им. Мы обреченно ждали их прихода, не решались вставать на пути у тех, кто называл себя Охотники за Двуногими. Прошли те времена, когда деревенская община могла защищаться и умела заставить уважать себя. Лучшие воины стали уходить в дружины военных предводителей. Война лучшая кормилица, чем мать-земля, и пиры воинов веселее, чем простые деревенские праздники. Как говорили у нас: древние законы обрушились, их смыл поток вина с юга.

А торговля рабами была еще прибыльнее, чем набеги. Ведь тогда еще очень немногие решались заняться этим — даже те, кто уже начал захватывать чужие земли и обмениваться награбленным на войне. Ловцов рабов презирали, когда они бродили далеко. И боялись — когда встречались с ними лицом к лицу, когда они являлись в деревни и требовали выдать им будущих невольников. Брали они обычно детей, ведь их легче смирить угрозами, да ребенку и убежать труднее. Все знали: когда приходят охотники за рабами, лучше уступить сразу, пока они еще в добром расположении духа, и не требуют слишком много! Люди общины хорошо помнили это. Они низко склонились перед пришельцами и предложили в дар шестерых сирот. Их было только шесть в деревне — шесть ничьих детей. Работорговцы согласились. Своих детей без боя никто не отдаст, а охотнику за рабами тоже шкура дорога.

Все были довольны и даже благодарны судьбе. Решили, что если сироты стали сиротами — это знак, что на них прогневались Земля и Небо. А раз так, то отдать их в рабство — угодно Земле и Небу.

Только Ифри не была согласна с общиной. Она сказала: — Торговцы людьми, я дам вам иной дар. Его легче будет унести вам. Пообещайте только не забирать детей, если вы согласитесь взять мой подарок.

Они поклялись на оружии своем. Тогда Ифри сняла с шеи украшение, которое носила девять лет: морскую раковину, вроде большой улитки. Она уже совсем иссохла вдали от моря, стала хрупкой. Ифри надломила ее, а в раковине оказались спрятаны два прозрачных голубых камня. "Вот выкуп за детей", сказала она. Ведь камни ей подарил Рейг, и что больше всего на свете Рейг ненавидел торговлю рабами. Если бы он был здесь, он сам бы отдал эти цветные камни. Ифри надеялась, что Охотники за Двуногими согласятся на честный торг. Но предводитель работорговцев схватил ее за руку и закричал:

— Показывай, где ты спрятала остальное!

Ифри ответила, что больше у нее ничего нет. Разбойник пригрозил ей смертью. Тогда, подумав, она сказала ему, что клад спрятан в лесу, в беличьем дупле, и предложила показать где.

Видимо, она просто не хотела, чтобы ее убивали на глазах ее дочери. Увела работорговцев в лес. Что я мог сделать? Ничего. Потом разбойники вернулись, уже без Ифри, и предпочли забыть свою клятву. Снова потребовали отдать им детей. Всю ночь они пили брагу у меня дома и отпустили меня искать мою приемную мать только на рассвете. Не знаю, что стало с ней, утром выпал снег и засыпал все следы. Я решил, что хищные звери растерзали ее. Сейчас, вернувшись в прошлое, мы найдем ее еще живую, но скорее всего, избитую до полусмерти. Она одна из тех, кто верил, что добро побеждает зло. Многие тогда еще верили… Правда, именно благодаря своей сострадательности Ифри умирает в одиночестве и сможет встретиться со своим возлюбленным.

Рейг выслушал мой рассказ и сказал только:

— Отрубил бы я этой голубке в человечьем облике ее проклятую руку. Нашла чьим клятвам доверять.

Вдруг рядом с нами появился кто бы вы думали? Господин Амби. Спросил Рейга, любит ли он Ифри. Рейг удивился вопросу и ответил:

— Я верю, что ее любят боги. И кажется мне, что они хотят, чтобы я оберегал ее. Но эта обязанность радостна для меня.

Амби поблагодарил за ответ и исчез. Видно исследователь Z-фактора узнал все, что ему было интересно, и решил больше не мерзнуть. А Рейг поднял глаза к вечернему небу и продолжал задумчиво:

— Я надеюсь, что Ифри вернется к жизни. Ведь, если верить рассказу Змеелова, молодой волшебник сказал что ваш (здесь Рейг добавил грязное древнее ругательство про господина И.) не сможет царствовать вечно. А еще молодой волшебник сказал, что люди должны добраться до звезд. Это лучшее, что может быть на свете! Для полета к небу я не найду никого достойнее Ифри. Ведь мы с ней вдвоем прошли без страха Лес Враждебных Теней. Мы и среди созвездий дорогу найдем.

Я попробовал его образумить:

— Никто кроме твоего сумасшедшего волшебника не будет терять время на то, чтобы добраться до звезд. Люди себе на земле ищут хорошее место. Никому твои звезды не нужны.

Рейг не согласился:

— А тот, кого зовут Компьютер, мне сказал, что он хотел бы оказаться в звездной стране. Мы с ним говорили пока ваш недостойный вождь орал на Змеелова. В племени Компьютера главная доблесть — рассказать что-нибудь новое своим собратьям. Это они называют волшебным словом "накопление информации". Этого я не уразумел, но зато понял, что они рады узнать все, что есть на свете. Я пообещал тому Компьютеру, что возьму его с собой в путешествие к звездам. Его или кого-нибудь из их рода. Ему все равно будет взят он или другой ему подобный — потому что они все заодно и делятся между собой своими познаниями. Не знаю, как они встречаются и разговаривают между собой, ведь они ходить не умеют. Но на то они и волшебные.

Вот что, оказывается, компьютер с Рейгом обсуждал! Это меня не удивило. Я слышал, что наша компьютерная сеть запрограммирована на самостоятельное пополнение своей базы данных. И что сообщество у компьютеров этой сети такое же, как в племени Рейга — прямо скажем, недалеко ушедшее от первобытно-общинного. Вот и подружились с собратом по разуму… ему на беду! Теперь он думает о чем угодно, кроме собственной безопасности.

Рейг тем временем рассуждал вслух. Как я заметил, Рейг высоко чтил науку красноречия и всегда заранее обдумывал что сказать. Он говорил сам себе, осторожно пробираясь среди комьев смерзшейся земли:

— Я ей скажу вот что. В грядущих временах справедливости не больше чем в змеиной норе, но власть тех злых колдунов велика, и много волшебных вещей есть у них. Глядя на них, начинаешь думать, что они заселят всю землю, а остальные обречены на гибель. Ифри! Дай мне увидеть улыбку твою, ведь я теряю веру в то, что добро может победить зло, как это повествуется в сказаниях!

Я тоже не верил. И в сказания не верил, и не верил в то, что Рейг все это скажет, когда встретит мать своей дочери. После разлуки, которая была для него несколькими днями, а для нее — девятью годами. А также после того, как сегодня в полдень она, на горе себе, попала в лапы охотников за рабами. Ее улыбка… я не был уверен, что у нее не выбиты зубы.