Джон Рональд Руэл Толкиен - Хоббит, или Туда и Обратно

— Совершенно верно! — подхватил Балин. — И я даже знаю, куда нам нужно: на юго-западной стороне есть старый дозорный пост.

— А он далеко? — спросил хоббит.

— Ходьбы эдак часах в пяти. Но дорога не из легких. От ворот она тянется по левому берегу, но, кажется, она разрушена. А теперь гляньте-ка вниз. Река сворачивает к востоку прямо у руин Дола. Когда-то там был мост, ведущий к крутой лестнице на правом берегу, и то же самое с тропой к Вороньей Высотке. Слева от дороги должна быть тропа прямо в караулку. Подъем труден, причем очень, даже если лестница сохранилась.

— Вот те на! — буркнул хоббит. — не позавтракавши, а все туда же — карабкаться. Хотелось бы мне знать, сколько завтраков и всего такого мы проворонили, забывши про время в этой грязной и мерзкой дыре!

На самом деле прошло две ночи и один день (причем не совсем без еды) с тех пор, как дракон размолотил потайную дверь, но Бильбо совсем сбился со счета, и ему чудилось, будто прошла одна долгая ночь или семь ночей подряд — все, что он смог сказать по этому поводу.

— Идем, идем! — рассмеялся в ответ Торин: его настроение заметно улучшилось, и он перебирал в карманах самоцветы. — Не называй мой дворец мерзкой дырой. Вот увидишь, каким он станет, когда его вычистят и отстроят!

— Как же, жди, пока Смауг умрет, — насупился Бильбо. — Кстати, где он может быть? Я бы отдал свой завтрак, чтобы узнать об этом. Надеюсь, он не следит за нами с вершины горы?

Эта мысль сильно встревожила карликов, и они решили, что Бильбо и Балин правы.

— Отсюда нужно уходить, — сказал Дори. — У меня ощущение, будто Смауг смотрит мне прямо в затылок.

— Здесь холодно и уныло, — заныл Бомбур. — Пить еще можно — река рядом, а харчей никаких. Да уж, озвереешь от этого вечного голода, что уж и говорить тогда про дракона.

— В путь! В путь! — закричали остальные. — Идемте по тропе, о которой говорил Балин.

Справа под скалистой стеной тропы не было, поэтому путникам пришлось ковылять по каменистому левому берегу, а раскинувшийся вокруг разор ужаснул даже Торина. Мост, о котором говорил Балин, оказался давно разрушенным — только несколько глыб поднимались над шумным мелководьем; но отряд переправился через реку без особого труда, дошел до ступеней и начал карабкаться на высокий берег. Вскоре открылась тропка, спускавшаяся в долину под отвесными утесами. Там карлики отдохнули и немного перекусили, в основном водой и кормом. Точно нельзя сказать, что такое корм, но он похож на сухари, прекрасно хранится и считается питательным, хотя на самом деле он годится только для работы челюстей. Обычно корм для долгих путешествий готовят озерники.

Подкрепившись, путники продолжили путь. Теперь тропа бежала на запад по левому берегу, а выступающий далеко вперед южный отрог стал еще ближе. Наконец показалась стежка, бегущая вверх по крутому склону; карликам пришлось лезть по одному, пока, — а близился вечер, — они не очутились на крутом гребне и не увидели склоняющееся к закату зимнее солнце.

Неподалеку была площадка, ничем не огороженная с трех сторон, разве что в северной стене открывался проем, похожий на дверь. С площадки было видно далеко на юг, восток и запад.

— Здесь, — сказал Балин, — когда-то стояла стража, а вот эта дверь вела в караулку, вырубленную прямо в утесе. Вокруг горы много таких площадок. Но в дни процветания Подгорного государства в часовых вроде бы не было нужды, да и обходились они очень дешево, но если бы все было иначе, мы бы давно узнали о приближении дракона. И, быть может, все обернулось бы иначе. Но все-таки мы можем затаиться здесь на некоторое время, да и отсюда видно многое; нас же не заметит никто.

— Толку от этой караулки, если мы уже попались на глаза дракону, — проворчал Дори, который постоянно озирался на вершину горы, ожидая увидеть взгромоздившегося, будто птица на шпиле башни, Смауга.

— Но попробовать необходимо, — возразил Торин. — Сегодня нам уже дальше не пройти.

— Правильно! Правильно! — воскликнул Бильбо и тяжело опустился на землю.

В караулке могло разместиться около ста человек, к тому же рядом, а заодно и подальше от холода, была еще одна комната — поменьше. Запустение было и здесь: даже дикие звери не смели забредать сюда в дни владычества Смауга. Путники сняли поклажу; некоторые тут же повалились спать, но остальные сели возле входа и стали решать, что делать дальше. Все разговоры сводились к одному: где Смауг? Посмотрели на запад — никого, на восток — то же самое, на юг — ни малейшего признака дракона. Лишь птицы собирались в стаи. Карлики выглядывали и удивлялись, но так ничего и не поняли, даже когда на небе зажглись первые ледяные звезды.

А вот что случилось два дня тому назад, после того как Смауг разбил дверь и в ярости помчался на юг.

В тот вечер многие жители Озерного города сидели по домам. С востока дул промозглый ветер, но некоторые горожане гуляли по набережным и смотрели на звезды, которые проглядывали в прорехах туч и отражались на водной глади. На дальнем конце озера, там, где впадала Быстрянка, находились невысокие холмы, скрывавшие Одинокую гору. В ясную погоду можно было увидеть ее вершину, но редко кто смотрел в ее сторону, ибо даже в утренних лучах солнца она казалась зловещей и устрашающей. Сейчас гора была далека, словно утонула во тьме.

Внезапно она озарилась мгновенной вспышкой.

— Глядите! — крикнул один из гулявших. — Опять эти огни! Прошлой ночью их заметили стражники, и сполохи то вспыхивали, то гасли до самого рассвета. Наверняка там что-то неладное.

— А может, Подгорный Государь кует золото, — возразил кто-то. — Давненько подался он на север. Пора бы сбыться старым песням.

— Какой еще там государь? — вмешался угрюмый голос. — Нравится — не нравиться, но это ворюга-дракон изрыгает огонь — единственный подгорный государь, которого мы знаем.

— Вечно ты накаркаешь! — не выдержали остальные. — Если не наводнение, так мор на рыбу. Думай-ка лучше о чем-нибудь поприятнее.

Вдруг из-под холмов рванулся яркий свет, а северная оконечность озера засверкала золотыми огнями.

— Вернулся Подгорный государь! — раздались крики. — Его сокровища горят, словно солнце, серебро бьет ручьями, а золото — потоками! С горы течет золотая река!

Распахивались настежь окна, и раздавался топот бегущих ног.

В мгновение ока город охватило радостное возбуждение и ликование, но обладатель угрюмого голоса со всех ног кинулся к старшине.

— Дракон приближается, или я сошел с ума! — закричал он. — Рубите мосты! К оружию! К оружию!

Тревожно зазвучали рога, и их стон раскатился по скалистым берегам. Веселье оборвалось, и радость сменилась ужасом. Вот почему дракону не удалось застать горожан врасплох.