Джон Рональд Руэл Толкиен - Хоббит, или Туда и Обратно

— Слушайте что? — все карлики тут же посмотрели на хоббита.

— Слушайте, что я хочу сказать… — промямлил покрасневший от смущения Бильбо.

— Так что же? — спросили карлики.

— Думаю, вам надо отправиться на Восток и там разузнать, что к чему. Есть же тайный ход, наконец, да и драконы спят когда-нибудь… Посидите там на пороге, и, я вам прямо скажу, там вы придёте к решению всех своих вопросов. Надеюсь, вы поняли, что время позднее, пора спать… Как насчёт того, чтобы хорошенько выспаться, а рано утром отправиться в путь? До вашего ухода, обещаю, вы хорошо позавтракаете и…

— До нашего с тобой ухода, хочешь ты сказать? — прервал хоббита Торин. — Иль ты не вор? Разве сидеть на пороге не твоё дело, разве ты только и можешь, что болтать?! Но насчёт ночлега и завтрака я согласен. Мне бы хватило ветчины и глазуньи с шестью хорошо прожаренными и целыми желтками.

После того, как каждый карлик заказал себе завтрак, причём не особо утруждая себя благодарностями (что особенно раздосадовало Бильбо), все встали из-за стола. Хоббиту пришлось размещать незваных гостей по комнатам, которых, впрочем, не хватило, и большая часть карликов заняла все свободные кресла и диваны. Сам Бильбо, усталый и измотанный, направился в свою комнату. Он хотел встать поздно, чтобы не кормить завтраком всю этих гостей. Туковская половина успокоилась, и хоббиту расхотелось куда-либо ехать ни свет ни заря.

Лёжа в постели, Бильбо слышал, как в соседней комнате пел Торин:

Под этот напев Бильбо и заснул. Ему снились дурные сны, порой переходившие в кошмары — вот что сделала эта песня. А проснулся он поздно.

Вскочив с постели, Бильбо натянул халат и вошёл в столовую. Там никого не было, но следы обильного и поспешного завтрака были налицо: в комнате царил такой разгром, будто пронёсся ураган, на кухне валялись немытые горшки, кастрюли и сковородки выглядели так, словно их никогда не чистили, нагромождённые повсюду горы грязной посуды… Да, что бы там ни было, но ночное сборище оказалось явью. Всё же хоббит был рад, хотя и раздосадован: карлики не разбудили его и не взяли в своё Приключение.

- Не дури, Бильбо Бэггинс! — сказал он себе. — В твои-то лета думать о драконах и прочей чужеземной чепухе!

Хоббит разжёг очаг, вскипятил воду, надел фартук, вымыл посуду, слегка перекусил на кухне, а потом пошёл в столовую. Комната была залита солнцем и наполнена свежим воздухом, ведь парадная дверь была открыта. Бильбо громко насвистывал какую-то песенку и уже совсем позабыл о прошлой ночи. Но едва он распахнул окно и собрался отобедать, в столовую ворвался Гэндальф.

- Ну и ну! — вскричал кудесник. — Сколько же можно тебя ждать! И это называется уйду ещё до зорьки?! Это в пол-одиннадцатого-то утра? Мы не могли так долго задерживаться, и оставили послание.

— Какое такое послание? — покраснел хоббит.

— Громы и молнии! — сорвался Гэндальф. — Ты с утра такой заторможенный? Даже пыль на каминной полке вытереть не удосужился!

- Пыль вытирать, как же! Делать мне больше нечего: хватит с меня посуды после тринадцати карликов и одного колдуна! — возмутился хоббит.

— Протёр бы пыль — нашёл бы это! — воскликнул Гэндальф, доставая из-под часов на каминной полке записку, написанную, кстати, на бумаге хоббита.

И вот что прочёл Бильбо:

«Мы, Торин Дубощит со товарищи, приветствуем вора Бильбо! Благодарим за оказанное гостеприимство и щедрое предложение своих услуг. Условия таковы: оплата за доставку составит не более четырнадцатой доли от всей добычи, ежели таковая будет. Дорожные издержки будут оплачены в любом случае, а если дело окончится похоронами, то наши родичи обязуются их оплатить.

Не сочтя нужным прерывать твой заслуженный отдых, решено дать тебе время на необходимые сборы. Ждём тебя ровно в одиннадцать часов до полудня в корчме „Зелёный дракон“, что в Уводья. Надеемся, что ты не опоздаешь.

С глубоким почтением, Торин со товарищи».

— Но… — попытался возразить Бильбо.

— Торопись! Всего десять минут! — крикнул кудесник.

— Но…

— Никаких но. Времени нет!

Даже под конец дня хоббит никак не мог взять в толк, как это он без шляпы, без трости, без денег и — о ужас! — без носового платка, оставив недоеденный обед и немытую посуду, впихнув все ключи от комнат в руки Гэндальфа, бежал сперва по переулку, потом около мили мимо мельницы вдоль берега Води.

Было ровно одиннадцать часов, когда Бильбо наконец-то прибежал в Уводье, а когда прибежал, то выяснилось, что он даже носового платка не захватил.

— Прекрасно! — воскликнул Балин. Он стоял в дверях корчмы и ожидал хоббита.

А тут ещё из-за поворота, со стороны посёлка, показались остальные карлики, и все верхом на пони. Все лошадки были навьючены тюками и дорожными мешками, кулями и свёртками. Самый маленький пони предназначался для Бильбо.

— Седлайте коней и в путь! — велел Торин.

— Мне очень жаль, — покраснел хоббит, — но я не захватил ни шляпы ни носового платка, ни денег… Да и послание ваше я обнаружил, когда было уже без пятнадцати одиннадцать… Я так спешил… чтобы точно…

— Да не убивайся ты так из-за какой-то мелочи, — успокоил хоббита Двалин. — Придётся обходиться без носового платка и прочих столь необходимых мелочей вплоть до конца путешествия. А что до шляпы, так у меня есть в мешке запасной капюшон.

Так началось путешествие на Восток. Этим апрельским, по-майски тёплым утром карлики покидали «Зелёный дракон». На Бильбо был тёмно-зелёный плащ с капюшоном, который ему одолжил Двалин. Вид в этой одежде был у хоббита — смешнее не придумаешь. И плащ, и капюшон оказались слишком велики.

Бильбо было уже всё равно, что подумал бы о нём его покойный отец Банго, лишь бы за карлика не приняли. Но это хоббиту не грозило, ибо у него не было бороды.

Отряд проехал небольшое расстояние, когда к нему присоединился Гэндальф, восседающий верхом на белом скакуне. Он привёз Бильбо целую связку носовых платков и трубку с табаком. Почти весь день карлики о чём-то пели и болтали, делая короткие привалы только для того, чтобы перекусить. Да, всё это не очень нравилось хоббиту, но он начал думать, что Приключение — не такая уж и страшная штука.

Сперва путники миновали земли хоббитов — края, населённые порядочным народом, с хорошими дорогами и трактирами; время от времени попадался то карлик, то фермер, спешившие по своим делам. Но вскоре отряду стали попадаться земли, где народ говорил на незнакомом языке и пел такие песни, которых Бильбо никогда раньше не слышал. А потом началась глухомань. Ни постоялых дворов, ни людей; дороги становились всё хуже и хуже.