Ула Сенкович - И придет новый день

Новый наряд Шаны совершенно менял ее облик. С человеческой точки зрения она теперь выглядела на уровне: обтягивающий лиф короткого корсажа из тонкой кожи темно-синего цвета с глубоким вырезом, но не вызывающим, открытая талия и видимый теперь верх накаченного живота, а чтобы эту талию подчеркнуть, задрапированные у пояса очень широкие брюки из тяжелого шелка длиной до середины голени, внизу суженные и застегивающиеся на несколько маленьких пуговиц. Основной акцент на талии, которую в традиционной одежде никто не замечал, и искусственно увеличенном размере бедер. Носить платья орчанки считали не практичным, совершенно раздеть их было бы неосмотрительным, из-за чрезмерной тренированности тел почти все имели развитый плечевой пояс, средних размеров грудь и довольно узкие бедра, почти не отличимые от талии.

В новом наряде Шана смотрелась довольно неплохо. Эльфам, ясное дело, не понравится, так не для них старались. Чтобы обновка выглядела убедительней, я сшила себе похожую, только других цветов. Все-таки требуется определенная смелость, чтобы рискнуть появиться в нетрадиционном наряде перед публикой. Мои любимые цвета были золотисто-оранжевыми, так что рядом с фиолетово-синим нарядом Шаны я смотрелась вполне гармонично.

— Что скажешь?

— Я не слишком голая? — Шана с сомнением смотрела на свой плоский живот.

— Ты слишком спортивная, и мы это немного спрятали.

— В каком смысле спортивная?

— Слишком сильная.

— Так это же хорошо.

Орчанка скептически смотрела в маленькое зеркало, в котором увидеть себя в полный рост было совершенно невозможно.

— Это тебе хорошо, а вот твоему мужу, похоже, не очень нравится. Он же тебя боится, а должен хотеть тебя защитить вместо того, чтобы защищаться от тебя самому.

— Ты думаешь, так я выгляжу лучше? — сомнения все-таки одолевали орчанку.

— На все сто процентов. Как я, по-твоему, смотрюсь в новом наряде?

Шана осмотрела меня, нерешительно поджала губы и осторожно спросила:

— Честно?

— Как на духу.

— Тощая ты. И хилая. Тебе бы потренировать немного не мешало. Мужа с такой фигурой не победить.

— Это точно, так что не буду и пытаться. Вдруг какой доходяга сам к ногам упадет. Я непривередливая, подберу, авось на что сгодится.

Жалость орчанки к моим модельным формам меня развеселила, но не желая ее обидеть предпочла перевести разговор на постороннюю тему:

— Ты не знаешь, где Хондар пропадает днями?

— Тренируется. Хочешь посмотреть бой? Сегодня будет один. Его вызвали двое. Придут после заката из Эрагада.

— Только если Хондар меня не увидит.

— Это трудно сделать, разве что если прийти заранее и спрятаться.

— Значит, спрячемся. Любопытно глянуть. Это опасно?

— Да не очень. Бой длится, пока противник не попросит пощады или не погибнет.

— Это называется неопасно?

— Конечно, это же открытый бой. Без правил, но при свидетелях. Так что нападение со стороны исключается.

— А если проиграет Хондар? — до меня наконец дошло, что этот безответственный полуорк рискует моей жизнью не меньше, чем своей.

— Зачем думаешь о поражении? Думай о победе. — Шана меня решительно не понимала. С ее точки зрения поведение Хондара было абсолютно правильным.

Во мне легкий страх смешивался со злостью и все вместе рождало стойкое желание немедленно разыскать моего подопечного и высказать ему все, что я думаю о его безмозглом поведении. Удерживало только воспоминание, что он меня не только во сто крат сильнее, но и в тысячу раз вспыльчивей. Если мы с ним до сих пор и ладили, происходило это скорее всего не от моего умении держать себя в руках, тут у меня были явные проблемы, а из-за его непонятной снисходительности к моим словам и поступкам. Если я его слишком сильно допекала, Хондара просто уходил. Наверное поэтому мы с ним теперь почти не видимся.

К месту поединка мы пришли одними из первых. Солнце опускалось за дальнюю линию гор. Небо стало серо-сиреневым. Глаз почти не различал красок. Хоть было еще достаточно светло, но в это короткое время суток наступающая темнота делала окружение бесцветно-серым, что не позволяло видеть детали. Скоро проявится луна на небе, пока только белый диск на темнеющем фоне, и засияют звезды. А пока слабое дуновение разогретого за день воздуха и оглушительный стрекот цикад единственные яркие впечатления.

Шана провела меня дальней дорогой к месту поединка так, чтобы нам никто не попался по пути, и разговаривала теперь почти шепотом. Даже сдерживала смех, описывая выражение лица своего супруга, когда мы появились перед всеми в новых нарядах. Шоргат как раз собирался поднять затворный камень у первого лотка акведука, стоял гордо расправив плечи и, похоже, совершенно забыл, как сопротивлялся участию в работах. Небольшая группа орков вокруг него служила не только моральной поддержкой, но еще с нетерпением ждала, сорвет напор воды дамбу или нет. Ставки на отрицательный исход дела были довольно высоки. Людей наверху почти не было. Как и Хондара. Он с остальными контролировал место будущего искусственного водоема.

И вот в этот исторический момент Шоргат вместо того, чтобы мощным ударом выбить запорный камень, уставился открыв рот на свою супругу. Та с непривычки на такое внимание сделала вид, что ничего не замечает, и, чтобы скрыть смущение, принялась улыбаться первому подвернувшемуся на глаза орку. Результатом неумелого кокетства стал не просто выбитый, а разбитый в мелкие осколки затворный камень. Теперь придется создавать механизм заново. Вода хлынула по каменному желобу, весело побежала вниз, за ней следом отправились и зрители. Шоргат был последним, кто покинул площадку у края озера.

Супруга смотреть на него не решалась, и вид у нее, к счастью, был скучающе нейтральный. Потом потащила меня за собой скорым шагом к месту предстоящего боя, засыпав вопросами, правда ли, что мои глаза видели то же, что и ее. У меня не было уверенности, что Шоргат сражен наповал и приползет теперь к ней на коленях. Не думаю, что он на такое способен. Как бы не посчитал поведение супруги слишком вызывающим и не приревновал ее по-пустому. По себе знаю, для ревности любовь вовсе необязательна. Опасная игра. Если в глубине души Шоргат не имеет в жене симпатии, то любая попытка измениться с ее стороны может вызвать обратную реакцию — дикое раздражение на все, что она делает. Результатом будет взбешенный Шоргат, затем взбешенная Шана и как следствие всего — побитая я.

Пока я осторожно пыталась шепотом сдержать восторженные мечтания подруги, на скалах вокруг нас начали собираться зрители. Орки занимали места, устраиваясь поудобнее, но не забывали при этом о безопасности. Шальной шар, выпущенный дерущимися, мог ненароком задеть зазевавшегося зрителя. Мои глаза привыкли уже к темноте, но скоро совсем стемнеет, даже не уверена, что смогу различать, что будет происходить внизу на площадке для боя. Там как раз собрались две группы воинов. Те, что были к нам ближе, отличались непривычными прическами. Шана подтвердила, что это гости.