Олег Лукьянов - Вардес: Лик Бога

Вопящие воины бросились на монстра, копья одновременно ударили ему в затылок.

Звон раздался словно по колоколу, шлем сорвался с головы чудовища, несколько раз кувыркнувшись в воздухе, упал, едва меня не прибив. И без того страшный монстр превратился в воплотившийся кошмар. И даже больше, этот ужас не мог существовать даже в страшных снах.

Под шлемом оказался вытянутый, как у коровы, череп, хотя коровий череп был бы меньше. В черных глазницах горят красные искры, и видно, что в них сосредоточена злая воля и власть духа нежити.

Скелет в доспехах развернулся с грохотом гусениц ржавого танка, сделал резкий замах серпом. Я не увидел, что произошло, но раздавшийся сухой треск возвестил о том, что в руке нежити вместо серпа оказалась лишь короткая рукоять. Прямо передо мной возвышалась спина с торчащей из нее рукоятью моего меча, я так и не вынул его.

Забыв о параличе, сковавшем мою спину, я ухватился за последний шанс.

Вздернул свое тело, бросаясь вперед. На секунду от шока отрубило память, кажется, я бил его руками, крушил ему череп кулаком, выдернул меч и пытался раздробить конечности. Он, наконец, зашатался, медленно осел словно в замедленной съемке фильма ужасов. От грохота гнилых доспехов дрогнула земля.

Подсознание, запретив вмешиваться разуму, устремилось унять горящую пламенем боль. Я отключился прежде, чем мое деревянное тело упало на землю.

Какое, оказывается, это блаженство — лежать с закрытыми глазами. Хорошо, если бы незнакомцы говорили чуть громче, чтобы не приходилось напрягать слух…

— На скольких мы поделим награду, на четверых?

— Нет, Арамон, на шесть частей.

— Что?! Почему?! — повысил собеседник голос до своего максимально возможного предела. У него что-то было со связками, сильно сипящие слова трудно было разобрать.

— Две части нужно разделить между семьями погибших.

— А-а, не подумал.

Рядом был еще третий человек, в разговор вмешиваться не спешил, но неопределенное хмыканье отчетливо донеслось с другой стороны от них.

Я вынырнул из забытья минут пять назад, но по по-прежнему не открывал глаза и не шевелился. Разговор спасшихся воинов мог быть интересным. Да и на обязательные в таких случаях расспросы я отвечать не хотел: сначала нужно понять, что эти люди собой представляют.

— Интересно, кто он? — после паузы произнес воин, которого, кажется, назвали Арамон.

— Хороший вопрос, но главное, почему он один?

— В смысле? Ты что, не видишь, он визарий, ты же видел сам, как он сокрушил ту страшную нежить.

— Он не похож на визария, — наконец, подал голос третий человек. — Я несколько раз видел элитных стражей и с уверенностью могу сказать, что каждый из них вдвое превосходит его в размерах мышц. На нем нет их брони и одеяний, нет излюбленного двуглавого топора. Вдобавок к этому, у него нет черношерстного капюшона и, вообще, волчьего шлема. О чем мы говорим? Он пришел со стороны равнины, а, как известно, там нет селений вплоть до самых границ с Империей…

— Не понимаю тебя, — прервал его умозаключения Арамон, — ты хочешь сказать, он не визарий? Ты видел, как он расправился с морхом? Чтобы вытащить его меч, пришлось рубить гнилые доспехи почти час.

— Да, сила в ударе была немереная. Но откуда в человеке, у которого нет косой сажени в плечах, взялась сила, способная погрузить в доспехи морха клинок по самую рукоять?

— На что ты намекаешь? — спросил сиплый.

— Взгляни на него, он вовсе не похож на уроженца Ануминаса. И сила… я знаю только одних воинов, которые повелевают ей без помощи мускул.

— Неужели квизарианец?

— Думаю, да…

С квизарианцами я уже встречался в деревне павшего королевства, тот рыцарь с доспехами, казалось, состоящими из одних шипов, обладал нечеловеческой силой.

Надеть такие доспехи, да еще умудряться при этом бегать и размахивать секирой, дано не каждому… вообще, никому. Так в чем же их секрет, в магии?

Уже видев жестокость, с которой тот рыцарь в составе карателей расправлялся с беззащитными людьми, понял, что не стоит ждать от людей добра к человеку, считавшимся квизарианцем.

Пауза затянулась надолго. Не зная, что в моем положении лучше, я занервничал.

Вполне возможно, что эта тишина скрывает подкрадывающегося ко мне человека с кинжалом в руке…

Боль еще чувствовалась в спине, но совсем немного, если постараться, ее можно и вовсе не ощущать. Я решил открыть глаза, и это не осталось незамеченным:

— Он очнулся, — сказал кто-то предупреждающе.

— Где мы? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Неподалеку от места сражения, — ответил Арамон после того, как посмотрел на товарищей, — не волнуйся, мы его сожгли, как полагается.

— Кого? — не понял я.

— Морха, которого ты сокрушил, — бросил он легко, но в его голосе почудилась недоговоренность.

Не зная, как реагировать, я решил смолчать и, пользуясь паузой, украдкой стал рассматривать трех сидящих в свете костра воинов. Два человека совсем просты: одеты в грязные рубахи, рядом с каждым короткие, неважной ковки клинки. А третий, что сделал вывод, что я переодетый квизарианец, в кольчужной рубашке, а вместо шлема скалится волчий капюшон. Он выразительно переглянулся с воином, что я звал сиплым.

Помолчав или распознав знак на лице товарища, он добавил:

— Нас выжило всего трое из целого десятка. Если б не ты… Череп Морха у меня в сумке, две части награды мы разделим на семьи павших охотников. Три части – тебе, и по две — нам. Ты не возражаешь?

— Нет, не возражаю, — порывисто бросил я. — Значит, вы охотники?

— Не совсем, — впервые с тех пор, как я «пришел в себя», подал голос воин, почитавший меня каким-то визарием. — Мы, воины, охраняем последний в этой области каменный Страж. Но вчера поддались на уговоры Вирта и отправились за головами. Награда за каждую голову нежити невероятно большая…. Не наказывай нас, повелитель.

И этот решил поиграть в повелителя, ясно же, отвлекает внимание или расслабляет… Интересно, если они воины, то кто тогда этот в капюшоне с оскаленной пастью волка?

— И не собираюсь, — честно сказал я. — Что произошло потом?

Вздохнув с облегчением, он продолжил:

— Нам не повезло, повелитель: первая же нежить, попавшаяся нам, оказалась морхом. Вирт погиб первым, а мы не догадались броситься бежать…

Я, помня о поврежденной спине, осторожно подвинулся к костру.

— Как к тебе обращаться, повелитель? — спросил Арамон. Вероятно, опоздав с расправой над имперцем, лишенным сознания, они попытались ему польстить. Скорее всего, боятся меня больше, чем того морха.

— Мое имя Вардес.

Воин прямо посмотрел на меня, глаза из-под вытянутых волчьих клыков показались пронзительными донельзя. Не знаю, что из себя представляет этот человек, но благодаря волчьему капюшону выглядел отважнее и сильнее своих друзей: