Вероника Иванова - Звенья одной цепи

Да, я хочу занять достойное место в жизни. Хотел, по крайней мере. Думал, что заслуживаю этого. А теперь получается, гожусь быть только безвольной куклой. Даже хуже того: всего лишь… Сосудом.

Если бы желание и вправду было одно, можно было бы попробовать поверить демону. Но он сам сказал, во мне много желаний, а это значит, что мою душу раздербанят на кусочки. Я все равно умру. Перестану быть единым целым. Так не лучше ли умереть сразу, а не по частям? Тот прибоженный знал, что значит быть всего лишь половиной. И умер в отчаянной попытке обрести целостность. Так неужели я окажусь настолько глупым, чтобы расстаться с уже имеющимся сокровищем?

Все, что делает дурак, все он делает не так… Любой другой на моем месте слушался бы старших и по возрасту и по званию, сидел бы тихо и не пытался барахтаться. Ведь у меня же все было: должность, послушно исполняющие мою волю люди, покой, наконец. Так ведь нет, все это казалось чужим, не принадлежащим мне. И сейчас кажется. У меня так и не появилось дома. Места, где я могу просто быть. Так зачем мне тогда быть вообще?

– Тебе не нравится?

– Нет, – подтвердил демон, но почему-то не продолжил свою песнь о том, что все напрасно.

Значит, я выбрал правильный путь. Теперь только бы не упустить мгновение, когда нужно сделать первый шаг.

– Вы же не хотите умирать! – почти взвизгнула дурнушка.

Конечно, не хочу. Я хоть и дурак, но не сумасшедший. Был бы безумен, давно уже проглотил бы синие искорки.

Сосуд сузил нестерпимо пылающие огнем глаза:

– Надеешься оказаться быстрее? Что ж, давай сыграем в твою игру.

Его рука напряглась, готовясь отпустить в полет охотников по мое тело, я сглотнул, прижимая вспотевший от ожидания палец к спусковому крючку. Время замерло, затаив дыхание, словно азартный зритель, даже движение воздуха остановилось, опустив на зал гробовую тишину, в которой яснее ясного прозвучало ленивое:

– Эх, дети, дети, нашли себе противников по разуму… Не боитесь, что придет кто-то взрослый и отшлепает вас от всей души?

Он прятался за одним из окон. Все время нашего разговора? Или подошел только сейчас? В любом случае убирать арбалет я не спешил, хотя добавившаяся в противостояние третья сторона явно собиралась выйти из сражения победителем. Причем единственным.

Высокая фигура просочилась сквозь прутья решетки так легко, как будто могла изменять размеры по малейшему желанию. Трехцветные пряди чуть приподнялись и тут же вновь тяжело рассыпались по плечам. Охотник скрестил руки на груди и скучающе прислонился к стене.

– Ну давай выпускай своих птенчиков.

Сосуд зло раздул ноздри:

– Ты не сможешь проглотить их всех. Подавишься!

– Проверим?

Как я понял потом, выбора у демона все равно не было, и он резко выпростал руку с огоньками. В мою сторону конечно же.

Синие звезды взметнулись вверх, но вместо того, чтобы ринуться ко мне, растерянно подергиваясь, зависли в воздухе, потому что зал накрыло шквалом желаний, каждое из которых по силе было не чета моим.

Да, я тоже все это ощущал, хотя скорее зрением, нежели другими органами чувств. Достаточно было посмотреть на охотника за демонами, расслабленно и вроде бы неподвижно стоящего у стены, чтобы осознать все его могущество. Нет, даже черты его лица не дрожали. Волосинки с места не страгивались. Но в глазах, вдруг ставших бесконечно многоцветными, горел огонь, по сравнению с которым алый взгляд демона казался всего лишь потухшим угольком.

Наверное, я никогда бы не смог так желать. Да, мне хотелось жить. И жить лучше, чем мнилось в воображении. Но в то же время я был готов отказаться от своих же сокровенных желаний. Готов уступить. Чему? Службе. Заботам других людей, которые казались мне более важными, чем собственные. Всегда ведь казались. Сопроводительская ли служба искромсала того, кем я был в детстве и юности, или так было предначертано задолго до моего рождения, не знаю. Но мне довольно было услышать слово «надо», и спрашивать согласия уже не требовалось.

Значит, я не просто дурак, а дурак безвольный. Находка для любого командира. Вот только ухитрился по глупости сделать так, что даже эти весомые достоинства померкли перед непредсказуемостью моей дурости. И зачем меня тогда спасать?

Хотя вряд ли охотник спасал именно меня. Ему нужно было обезопасить мир от кучки демонов, собравшихся в одном месте, и он это делал. Блестяще. Я бы даже сказал блистательно: облако синих искр дрогнуло, разорвалось, и огоньки один за другим покорно полетели к охотнику, чтобы раствориться в сиянии его взгляда. Наконец демон в зале остался только в единственном числе, но попытаться бежать или спастись иным образом не попробовал. Наверное, потому, что от охотника для него спасения не было.

– Я не слишком долго заставил тебя ждать?

Сосуд презрительно сплюнул на стол кусочек непрожеванного мяса:

– Да я и не тороплюсь.

– Пора присоединяться к друзьям.

Демон кивнул, поднимаясь на ноги. Выпрямился во весь рост, выпятив плоскую грудь, замер на мгновение, а потом с сухих губ сорвалась последняя синяя искорка, и худышка, судорожно дернувшись, безжизненно осела на пол. Охотник вздохнул, протянул ладонь навстречу огоньку демона, поймал звездочку, стиснул в кулаке, а когда разжал, синих отсветов в зале больше не осталось.

Дурнушка, обреченно наблюдавшая за происходящим, всхлипнула, но не испуганно, а скорее обиженно, как поступают дети, не получившие желанного подарка, воткнула себе под подбородок стилет, незаметно появившийся из узкого рукава, и тихо опустилась рядом с Сосудом. Иттан бесстрастно посмотрел на два неподвижных тела и спросил:

– Ты за ними отправишься или останешься?

Только тут я сообразил, что все еще прижимаю наконечник арбалетной стрелы к своему горлу, и опустил оружие.

– Откуда ты взялся?

– Проходил мимо. И, как оказалось, не зря, – ответил охотник, приблизившись к двери и коротким ударом выбив запертый замок вместе с обломками досок наружу. – Прогуляемся?

Я шагнул через порог зала, чтобы едва не споткнуться о тело привратника. Успокоительно мертвое.

– Ты его прикончил?

– Больше некому было.

Пожалуй. Вот только как он успел повсюду, ума не приложу. Хотя, как вскоре выяснилось, даже охотник не смог быть вездесущим, когда это требовалось.

Трупов оказалось немного, но, наверное, именно малое количество и заставляло каждый из них принимать особенно тяжело. Несколько служек, изломанными куклами навечно застывшие в коридорах Наблюдательного дома. Кто-то из местных Звеньев, попавшийся под горячую руку убийцы. Коротышка с накинутой на голову все той же мантией, испачканной пятнами, к которым теперь прибавилось еще одно, большое и кровавое. Чистильщица, вытянувшаяся на кровати и пустыми глазами глядящая в потолок. Киф, скорчившийся в углу смежной комнаты…