Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая

А может еще есть шанс все скрыть? Не пойман же — не вор! Надо ей сказать, что приснился кошмар, а потом не смог заснуть и не стал ее будить, ведь она так устала, и пошел гулять, а потом… а потом он заблудился! Да, заблудился! В это Аня должна поверить. С ним вечно что-то случается, и заблудиться вполне в его духе.

Успокоенный этими мыслями, принялся заправлять кровать, попутно размышляя над своей странной паникой. Он уже давно никого и ничего не боялся. Он заставил себя разучиться бояться еще в сопливом детстве, когда до него дошло, что в компании со страхом не выжить. Научился слушать инстинкт самосохранения, опасаться, просчитывать последствия, но не бояться! Даже боли не боялся, не любил, выкручивался, стараясь избежать, но если не выходило, с терпеливым спокойствием принимал наказание. И Аню постоянно смущал вопросами о возможных карах не из страха, а чтобы знать, к чему готовиться. А сегодня вот испугался. И не того, что будут ругать или еще чего похуже. Да нет, про 'похуже' он, конечно, загнул. Ни разу за время знакомства она не позволила себе ничего более смешного подзатыльника и сейчас вряд ли отступит, но как посмотрит и что подумает, это волновало. Он до дрожи боялся, заглянув в ее глаза натолкнуться на неодобрение, отчуждение и холодность, боялся потерять единственного человека, которой почти научился доверять.

Примостив последнюю подушку, разгладил несуществующую складку на покрывале, поплелся в ванную. Что лучше душ или ванна? Душ оно приятно, но ванна дольше и это хороший повод потянуть время. Минут на двадцать. Не смотреть в глаза, не отвечать на вопросы.

Влад оперся ладонями о каменную полку у раковины, разглядывая свое отражение в большом зеркале. Бледная помятая физиономия с вылезшей за ночь темной щетиной, взъерошенные волосы, красные глаза… черт, в таком виде только в огороде стоять ворон отпугивая. Покачав головой, поскреб щеку, с этим справится проще всего — пена, бритва и все дела. А вот с глазами будет посложнее. Ванна или душ? Может, все еще не так безнадежно? Расстегнув рубашку, стянул ее с плеч, застыв в изумлении, а когда смог дышать длинно от всей души выругался, не заметив, как рубашка выскользнула из ослабевших пальцев. Плечи и, Влад чуть обернулся, и спину покрывали длинные царапины, чуть ниже шеи след от зубов, а на груди подозрительный синяк! Досадливо поморщившись, Влад потер пальцем царапину, будто ее можно стереть таким незамысловатым способом. Царапина никуда не делась. Такое не спрячешь. Последние надежды оправдаться растаяли. Выбора между ванной и душем больше не вставало. Толку оттягивать неизбежное в угоду собственной трусости.

Встав под душ, выдавил немного геля на ладонь и осторожно намылил пострадавшие плечи. Нет, конечно, можно рассказать ту грустную историю, где от бессонницы бродил по парку, можно даже придумать, как оступился и завалился в колючие кусты, расцарапал спину и плечи, заполучив синяк. История удобная и даже шишку на затылке объяснит, но как к ней прилепить укус, его-то не с чем не спутаешь? Что, завалившись в кусты, наткнулся на бешенного отдыхающего, коим и был незамедлительно покусан? Бред? Не сказать больше! Запрокинув голову, подставил лицо под теплые струи. Вода приятно шелестела, убаюкивая растревоженные нервы. Действительно, чего так переполошился!? Будто впервой правила нарушать! И совсем ни к чему ей все рассказывать, просто промолчать, а если Аня ночью к нему заходила, то сама все расскажет, где он был, сколько, кто он такой есть и откуда взялся, ему только и останется, что стоять и раскаяние демонстрировать. Оно, безусловно, неприятно, но деваться-то все одно некуда. Вот только царапины эти и укус… Ну и что — царапины! Подумаешь! Их одеждой прикрыть, главное, чтоб на пляж не потащила. Хотя, после его выходки о пляже, равно как и о других прогулках можно спокойно забыть. Обидно, но сам виноват!

Почувствовав, что успокоился достаточно, чтоб предстать пред грозные Анины очи, перекрыл воду и пробежался пальцами по кнопкам, в поисках функции фена, которую заприметил еще вчера. Отыскав нужное не скупясь, выставил температуру, что б волосы поскорее просохли, и чудом удержал рвущийся из глотки вой, когда его со всех сторон обдало волнами обжигающе горячего воздуха. Черт, черт, черт! Почему никогда на этих долбанных приспособах не пишут, как оно работает! Будто все обязаны знать, что оно со всех сторон, а не только голову! Так же и поджариться недолго! Ругаясь сквозь стиснутые зубы, кое-как установил температуру возможную для жизни. Зато обсох и не надо никакого полотенца, которое почему-то забывает развесить для просушки. Полотенце потом отвратительно воняет залежалой тряпкой, а Аня ругается, на чем свет стоит.

Влад придирчиво и долго перебирал вещи, решая, что надеть. Как оказалась ни одна рубашка не прикрывала гадский укус, так и норовящий показаться из-за наглухо застегнутого ворота. Еще есть белая майка, его скрывающая, но оставляющая на обозрение плечи, мало того, сквозь белизну ткани просвечивал синяк. Выбор остановился на черной майке с высоким горлом, голубой джинсовой рубашке с длинными рукавами. Смотрелось хорошо, скрывало все, что необходимо, единственный недостаток — жарко. Но это как-нибудь потерпит. Завершив наряд темными брюками, Влад еще раз оглядел себя и остался доволен. Пригладил пятерней волосы и коротко выдохнул. Все, можно идти сдаваться.

Соседний номер встретил тишиной, только слабый сквозняк лениво шевелил легкую занавеску. Влад крадучись пересек гостиную и заглянул в приоткрытую дверь спальни. Пусто. Наверное, ушла на пляж или еще куда, отдыхать же приехала, а не за ним, Владом, бегать. И что теперь делать? Страх и панику сменила странная обида, будто его обманули в лучших чувствах. Остановившись посреди комнаты, еще раз огляделся, будто Аня могла прятаться за креслом. Комната, как комната. В узком лучике, проникающем меж задернутых штор, плясали пылинки, потянув носом, мужчина слегка нахмурился. В воздухе чуялся отголосок запаха, которого здесь быть не должно. Запах почему-то показался мужским и тревожным. Не одеколон, нет. Что-то другое. Вот когда пожалеешь, что ты всего лишь человек и природа обделила тебя собачьим нюхом. Только бы ничего не случилось! Боже, никогда в тебя не верил, полагаясь на себя, но, боже — пронеси! Невнятное движение за окном заставило подобраться. Влад замер, прислушиваясь, сразу вспомнился Кречет. Чутье, всегда предупреждающее об опасности, молчало. Что, однако, не позволяло пренебречь осторожностью. Если там кто-то чужой, он отсюда не уйдет и Влад приложит к этому все возможные усилия. Никакого героизма, как любит выражаться Аня, и никакого страха, только жизненная необходимость.