Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая

Сенька согласился с моим предположением головы и, не желая предсказанных мною последствий, понесся в погреб.

Варя проводила суженого тревожным взглядом. Я поднялась и сдернула со стола скатерть.

— Надо замочить, — пояснила я, аккуратно складывая расшитую ткань, — иначе Васька ругаться будет.

— А Васька это кто?

— Маманя Сенькина…

— Ой-й-й, — одними губами прошептала она, глядя куда-то мне за спину.

Я повернула голову в том направлении — в окне торчала голова медвежонка. Зверь тянул носом, причмокивал губами и просительно ныл.

— Не проси, меду не дам! Вон пошел, — прикрикнула я на попрошайку, — пока занавеску не сорвал.

Топтыжка обиженно захныкал и поковылял в сторону бани. Я прикрыла окно и вернулась за стол.

— Успокойся, — попросила я дрожащую девушку, — это был всего-навсего домашний питомец, а лучше всего начинай привыкать. Наша семейка, конечно, немного ненормальная, но за то с нами весело.

— Я так боюсь, что Сенечкины родители меня не примут, — уныло призналась Варя.

— Зря, — с ходу отмела я ее опасения, — уж если они приняли такого охламона как Влад, то уж тебя и подавно примут. Саха и Васька очень милые люди. Вот Олег, он может нахамить, но он еще маленький. Саха, правда, тоже поорать горазд, но ты его не бойся. От него, как правило, больше шума, чем дела. Вот с Васькой надо срочно налаживать отношения, — наставляла я ее, — она тут всех в руках держит, ее даже Саха боится. Но я, думаю, Васька тебя под крылышко возьмет и в обиду никому не даст.

— Хорошо бы, — все еще неуверенно проговорила она.

Наша милая беседа была прервана громоподобным ревом генерала.

— Стой! Вор! — Разорялся папаня. — Мародер! Верни вещи, подлец!

Мы с Варенькой подскочили к окну и увидели уж очень неприличную картину, от которой Варя залилась краской и поспешно отвернулась от окна. По двору, вдогонку медвежонку, держащему в пасти какие-то тряпки, скакал бравый генерал. Красавец! Из одежды два банных веника, коими он, как набедренной повязкой, прикрывал срам. Папаня, как и любой другой мужик, обладал извращенной логикой. Вместо того что бы зайти в дом, одеться, а уж потом догонять медведя, бегает по двору в чем мать родила, демонстрируя не приличествующую его чину приверженность к нудизму. Я прикусила губу, сдерживая смех, понаблюдала за ним немного, но потом все-таки решила, что родителя надо выручать. Повернувшись к Вареньке, попросила:

— Сходи в кухню, там дверь в погреб, и позови Сеньку. Пущай усмирит животину.

— Да, да, конечно, — быстро проговорила Варя и побежала в сторону кухни.

Я высунулась из окна, продолжая наблюдать за погоней. Топтыжке понравилась подобная игра. Поэтому он кружил по двору, то замедляя бег и позволяя человеку приблизиться, то быстро перебирая лапами, что вызывало ярый протест со стороны догоняющего, сопровождающийся отборным матом.

— Пап, я, конечно, не хочу мешать тебе, принимать воздушные ванны, но ты, может, зайдешь в дом и оденешься, вид у тебя не совсем приличный, а в доме все-таки новый человек.

Генерал остановился, оглядел себя и, признав справедливость моего замечания, двинулся в сторону дома. Медвежонок, видя, что его партнер по догонялкам собирается улизнуть, в два прыжка преодолел расстояние между папой и дверью в дом, и, встав на задние лапы, грозно зарычал, преграждая любые пути к отступлению. Папа застыл в нерешительности, ему, явно не хотелось попадаться в лапы, хоть и маленького, но зверя. Правильно оценив сложившуюся ситуацию, генерал начал осторожно отступать. Поняв, что он собирается делать, я кинулась в Сахину мастерскую, пристроенную к дому, и широко распахнула дверь на улицу. Как папа пробрался в дом, я уже не видела, меня отвлекла Варя. Она осторожно тронула меня за локоть, привлекая мое внимание.

— Аня, там что-то странное происходит, — она махнула рукой за спину.

— Где Сенька? — Нетерпеливо спросила я.

— Он в погребе, — принялась сбивчиво объяснять девушка, — там, какой-то туман, а Сеня сидит на полу и… — Она на миг замялась, — и смеется.

— Споры!!! — Заорала я, хватаясь за голову, и побежала в кухню.

Открыв люк в полу, я натянула на нос кофту, и сунула голову в лаз. Появление моей головы, свисающей с потолка погреба, вызвало у братца очередной приступ веселья.

— Если видишь в небе люк — не пугайся, это глюк! — Прокомментировал он, заливаясь от смеха, и покатился по полу.

Я громко выругалась и побежала наверх за Владом. Одной мне этого любителя торчков не вытащить. На помощь Вари рассчитывать не приходится, она такая хрупкая, что запросто переломиться под тяжестью женишка. Я залетела в комнату и первым делом выхватила из шкафа полотенца. Нужно накинуть на лицо что-нибудь, а то можно и рядышком с Сенькой прилечь. Влад, сидящий на кровати и обнимающий подушку, даже не поднял головы при моем появлении.

— Влад, просыпайся, — заорала я, хватая его за руку и стаскивая с кровати, — мне нужна помощь.

Я потащила его за собой, по дороге объясняя, что случилось. Нацепив на лица мокрые полотенца, осторожно спустились по узкой подвальной лестнице. Увидав нас, Сенька захрюкал, видно, смеяться у него уже сил не было. Влад попытался поставить его на ноги, но Сенька перевернулся на живот и ужом пополз проч. После непродолжительной погони нам удалось выловить беглеца. Влад, с профессиональной холодностью, скрутил Сеньку, подтащил к дыре в потолке, вытолкнул наверх, помог вылезти мне и выбрался сам. У Сеньки продолжались приступы безудержного веселья, и он, не останавливаясь, катался по полу. Варя расширенными от ужаса глазами наблюдала за будущим мужем. Пока я решала, как поступить, Влад успел со всем разобраться. Подошел к другу, перевернул на спину и, схватив за грудки, сильно тряхнул. Понаблюдал за эффектом и отвесил пару тяжелых пощечин. Зрачки Сеньки сузились почти до нормальных размеров, и он затих.

К нам подошел папа, успевший привести себя в порядок. Он присел возле племянника, отодвинул Влада и бегло осмотрел Сенькину одежду и глаза.

— Торчки? — Поднял на меня глаза папа.

— Они самые, — подтвердила я, усаживаясь рядом с ним на корточки, — что делать будем? Саха увидит — прибьет.

— Здесь не столько Сахи надо бояться, сколько Васьки, — задумчиво проговорил родитель, — Что же нам с тобой делать? — генерал поскреб гладко выбритую щеку, — а черт его… Наверх отнесем, пущай проспится.

— Я, наверное, еще вытоплю немного смолы из лаксы. Почадим немного в комнате. За полчаса отойдет.

Папа с Владом подняли притихшего парня и потащили наверх, Варя побежала вперед, открывая дверь. Я взяла нож, сходила во двор и срезала две гибких и длинных ветки лаксы, ободрала листья. Осталось срезать кору и собрать подтеки свежей смолы.