Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая

— Дима, не драматизируй, — послышался в ответ тихий и настойчивый Наташин голос, — ребенок давно вырос и вряд ли что-нибудь вспомнил бы…

Влад осторожно опустил документы на стол, непонятно как оказавшийся у генеральского кабинета. Ощущение беды было настолько велико, что он не сразу осознал до конца, что жизнь рухнула. Наташа говорила что-то еще, но Влад словно оглох, и ее речь доносилась до него сквозь плотную вату. В голове бились слова генерала…она мстила за себя, за свое детство…..в смерти его родителей и его рабстве виновата эта женщина, Анина мать…..Его зачем втягивать во все это…..она мстила за себя, за свое детство…

А он все это время мучился, не понимая, зачем его хозяйка проявляет столько благородства к безымянному рабу. Ответ оказался таким простым, банальным и отвратительным в своей голой правде, что даже затошнило. Раньше пользовались только его телом, и это было не так страшно, сейчас попользовались душой. Вероломно. А он-то поверил! Впервые в жизни поверил! И теперь его предали.

Влад ухватился за край стола, боясь, что ставшие неверными ноги подведут, и он упадет. Мир вокруг неудержимо рушился, и остановить крушение невозможно, как нельзя заставить облака ползти по земле, а не лететь по небу. Жизнь рушилась, разбитым стеклом осыпая беззащитную душу, оставляя на ней тонкие, болезненные раны. И ничего уже нельзя изменить, он все услышал и все уже случилось.

С тихим всхлипом загнал в легкие воздух, оказывается, он не дышал все это время. С тех самых пор, как подошел к кабинету. Зачем он сюда пришел? Чего хотел? Комната закачалась, Влад почувствовал, как сердце вслед за душой рвется на части и боль крепкими волчьими клыками вгрызается в беззащитные кровоточащие ткани, взламывая ребра, разрывает мышцы и высасывает по капли жизнь. Еще немного и от меня ничего не останется. Я сейчас грохнусь в обморок, как какая-нибудь слабонервная барышня, безразлично подумал Влад, пытаясь сфокусировать взгляд на ореховом пластике стола, но глаза почему-то отказывались это делать, все расплывалось.

Поднял руку и нетерпеливо протер глаза, пальцы стали мокрыми, но смотреть стало легче. Влад удивленно уставился на мокрые пальцы. Что это еще такое? Он зло и совсем по-детски вытер глаза рукавом, с силой сглотнул колючий комок, застрявший в горле и не дающий нормально дышать. Комок прокатился по гортани, свалился куда-то в желудок и затаился там до поры. Теперь этот комок будет ждать своего случая, чтобы вырваться в самый неподходящий момент и заставить еще больше болеть кровоточащие осколки, оставшиеся от него, Влада.

Стараясь не обращать внимания на колючку, притихшую в желудке, Влад еще раз потер глаза, заставляя себя отгородиться от всего услышанного. Ему нужно несколько минут, иначе он просто сойдет с ума. Как ни странно, но самым страстным желанием было открутить время, как пленку старого фильма, назад хотя бы на полчаса. Туда, где он был усталым, но счастливым, знавшим, что его любят и ждут, и волнуются, что его так долго нет. Что ему мешало собрать все дела, запереть их в сейфе и спокойно отправиться домой, оставив все до завтра и не слышать этого проклятого разговора? Ничего. Ничего не мешало.

Но время не вернуть и он слышал то, что слышал. Значит, с этим придется жить. Правда, Влад никак не мог сообразить, как это делается. Что надо сделать, чтобы дышать и жить дальше? Что? Наверное, надо придумать что-нибудь, убедив себя, что только это сейчас и важно, от этого зависит жизнь. Так, зачем он сюда пришел? Ах, да командировка! Влад потянулся к документам, но неловким движением столкнул папку и она, тихо шурша, поехала со стола, упала на пол, рассыпав содержимое. Влад тупо уставился на белые листы, валяющиеся у ног. Шум в коридоре привлек внимание обитателей кабинета, дверь распахнулась, и на пороге появились Наташка и Дмитрий Петрович.

— Влад? Ты что здесь делаешь? — удивленно и немного испуганно спросила Наташа.

— Я? — переспросил он. — А, вот материалы дела принес, хотел посоветоваться, что делать дальше. Я только что пришел, — неизвестно зачем добавил он, хотя никто его об этом не спросил.

— Это хорошо, что только что, — пробормотал генерал, — заходи, посмотрим, что ты там нарыл.

Влад быстро сгреб документы в папку и шагнул в кабинет начальника. Получить разрешение на выезд оказалось на удивление просто. Дмитрий Петрович выслушал подчиненного, покивал и выписал командировочный лист и даже сопровождающего не назначил. Впрочем, в этом и надобности не было. Влад прекрасно понимал, что если даже и захочет сбежать, не сможет, его тут же объявят в розыск, делом займется сам генерал, и выловят в два счета, если не раньше.

Идти домой не хотелось. Влад долго бродил по бесчисленным коридорам станции, размышляя, что с ним будет дальше. Если все услышанное под кабинетом Дмитрия Петровича правда, то ничего хорошего ждать от жизни не приходится. Он уже отработанный материал и больше никому не интересен. Аня его продаст, это точно. Кому нужен лишний балласт, которым раб был всегда, а сейчас тем более. Интересно, кому он попадет в этот раз? Хорошо бы на рудник, это будет сродни самоубийству. Он за год привык к хорошей жизни, и снова оказавшись в тяжелых условиях, долго не протянет. От плохого к хорошему переходить просто, а наоборот…

Удивляясь самому себе, Влад думал об этом спокойно без злости и раздражения, с вялым равнодушием человека читающего десятый раз одну и ту же книгу, отлично знающего все повороты сюжета, главных героев и злодеев, которые уже не кажутся такими коварными, как в первый раз. Сейчас у него не хватало сил даже на ненависть, настолько опустошенным себя чувствовал.

Чувствуя боль при каждом вдохе, будто у него действительно существовала душа, а минуту назад ее вырвали и оставили истекать кровью открытую рану, Влад брел по долгим коридорам.

Аня, Аня, что же ты со мной сделала? Господи, зачем же так жестоко? Почему не сказать всю правду с самого начала? Зачем заставлять учиться любить и верить, если всего этого нет? Зачем защищать от кошмаров, если сама же вскоре станешь самым главным из них? Сказочная фея, обратившаяся страшной каргой со спутанными космами и крючковатым носом. Конечно, он раб, но зачем же так!? За что? Никто и никогда не заслуживает т а к о й жестокости!

Мысль о возвращении домой, где ждала хозяйка, вызвала самый настоящий приступ тошноты. Он сейчас не мог встречаться с ней. Не мог видеть ту, которую полюбил, и которая предала из-за какой-то жалкой мести. Но возвращаться все равно надо, иначе она поднимет на уши станцию, а зачем Владу еще и эти проблемы? Тем более все равно надо проверить, услышанное от генерала. Для себя. Чтобы знать. Чем ему поможет это знание Влад понять не мог. Он все еще не хотел в это верить, глупо надеясь, что все вокруг ошибаются.