Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая

— Твою мать! — рявкнула я.

— Ань, с тобой все в порядке? — захлопала глазами подруга.

Я же сделала вид, что не слышу ее, быстро шагая по коридору и заглядывая через окошки в смотровые комнаты. Я обегала все отделение, и не найдя парня ни на шутку встревожилась. Если он вышел отсюда, разыскать его будет сложно. Станция большая и дня не хватит все обойти. Я представила себе Влада, одиноко бредущего по длинным чужим коридорам, среди чужих людей и сердце мое тревожно сжалось. А если с ним что-нибудь случиться? Я себе никогда не прощу! Подожди, не паникуй! Народ у нас в большинстве хороший и обидеть не должны, а там кто его знает. Я мрачно усмехнулась — я беспокоюсь за взрослого мужчину, как за малого ребенка. Хотя, в сущности, здесь он и есть малый ребенок. Может, в своей среде он и считался самостоятельным, способным о себе позаботиться, но только не здесь. Свободный мир таит в себе множество опасностей, о которых он и не подозревает. Суровые вахтенные офицеры, которые, обнаружив в неположенном месте праздно шатающегося человека, могут запросто отправить его под арест 'до выяснения личности и целей'. Для подобного выяснения, если ты не имеешь при себе документов, обычно требуется около двух дней. В сущности, вахтенные правы, и обижаться на них смысла нет — нечего лазать, где не следует, вот только… Найду — убью. Вот честно — убью!

— Ань, ты чего мечешься? — заинтересовался моими хаотическими перемещениями Инго, когда я раз в четвертый пробегала мимо регистрационной стойки. — Потеряла чего?

— Ага, потеряла, — выдавила я, было ощущение, будто лицо свело судорогой.

— Уж не того ли босого недоумка в пижаме и с замотанной шеей, который под ногами болтался? — добродушно ухмыльнулся медбрат.

— Где он? — сквозь зубы процедила я.

— Да я его в комнату отдыха отвел, — для большего понимания парень махнул в сторону коридора, — Ань, ты чего?

Вид у меня, очевидно, был еще тот, Инго даже перевалился через стойку, провожая меня удивленным взглядом. Все верно, обычно я не позволяю себе гневаться на людях, но сегодня был случай особый. Успевший осточертеть за последние сутки до нервной почесухи.

— Анна, — окликнули меня уже у самой комнаты отдыха, — тебя адмирал вызывает. Я перевела звонок в твой кабинет.

Подавив вздох, я развернулась и поспешила в свой кабинет. Интересно, что от меня адмиралу понадобилось? С размаху шлепнувшись в свое кресло, я коротко выдохнула и нажала клавишу приема.

— Романова, госпитальный отсек, — отчеканила я.

— Что вы себе позволяете, Романова!? — в голосе адмирала послышались гулкие перекаты горного обвала, заставившие внутренне поежиться. — Вы соображаете, что ваше поведение недопустимо для служащего такой престижной станции!? Как вы посмели мало того, что купить раба, так еще и притащить его на станцию!? Вам что — работать здесь надоело? Вылететь хотите с треском? Я не слышу!?

— Нет, адмирал, — тихо проговорила я, преданно глядя на адмирала, — мне не надоело здесь работать.

— Надеюсь, вы понимаете, что я должен созвать собрание, где будет поднят вопрос о вашем недостойном поведении!?

— Да, адмирал, я все понимаю, — ровным голосом ответила я, а внутри все закипало нешуточной яростью от непонимания, что такого недостойного и порочащего честь служащего станции я совершила, не успела я об этом подумать, как вопрос сам собой слетел с языка. Вот это было лишнее. Утихающий тайфун адмиральского гнева взвился с новой силой, а мне оставалось лишь молча хлопать глазами, пережидая бурю, изо всех сил сдерживая гонор.

— А как же уголовный кодекс? — задала я осторожный вопрос, понимая, что от того насколько убедительной сейчас буду, зависит не только мое будущее, но и будущее моего непутевого раба. — Статья об оставлении человека в заведомо беспомощном и опасном для жизни положении?

— Он не человек — он раб и на него уголовный кодекс не распространяется, — вполне спокойно возразил адмирал, — ему не место в твоем мире, пойми ты, упрямица!

— Знаете, когда-то давно один человек учил, что я должна жить своим умом и по возможности защищать тех, кто слабее. И я намерена следовать его совету. Вы можете выгнать меня со станции, но не заставите отступиться! Или тот человек все же неправ?

— Не передергивай, — буркнул адмирал, — тогда речь шла о глупых детских шалостях. Ладно, черт с тобой — живи! Но если я еще раз увижу это недоразумение, разгуливающее по станции без штанов, вылетишь со станции без разговоров!

— Как… как без штанов?.. — опешила я, живо представив себе эту картину.

— Ну, не совсем без штанов, — хмыкнул Дэмон, — но в пижаме и босой! Все, Романова, делай что хочешь, но что бы его пребывание на станции было мотивировано железно и в том качестве, в котором он и есть, а есть он раб! Мне плевать, как ты это сделаешь, но ты обязана, раз уж посмела взять на себя такую ответственность, сделать все так, что б ни одна проверка… Слышишь!? Ни одна, изъяна отыскать не смогла! А что проверка будет, я не сомневаюсь, уже сегодня о твоем рабе будет знать вся станция и заметь — не от меня! Времени тебе даю на это до завтра, ясно? И хватит меня от дел отрывать! — не совсем логично рявкнул адмирал и отключился.

Я расплылась в довольной улыбке, с тихим вздохом откидываясь на спинку стула. Поддержка адмирала, пусть и высказанная в такой странной форме обнадеживала. Но почти сразу мое благостное настроение сменилось более подходящей случаю глухой яростью.

…Обстановка в комнате, куда зашвырнули Влада, была более чем странная — на многочисленных полках с книгами располагались макеты внутренних органов, настолько натуральные, что Влад не удержавшись подошел к полке и поскреб ногтем чью-то челюсть, надежно зажавшую между зубами берцовую кость, убеждаясь, что это все-таки подделка. Влада невольно передернуло, что за люди здесь работают? В углу стоял вместительный холодильник, рядом с рукомойником. Желудок тут же заявил о своем присутствии громким урчанием. Шагнул к холодильнику в надежде на еду, заглянул и сразу же отшатнулся, громко хлопнув дверью — на всех полках, строго подписанные, в больших банках с розоватой жидкостью плавали человеческие органы. Влад почувствовал головокружение и отступил с намерением бежать отсюда сломя голову, но был вынужден остановиться — в тишине комнаты раздался какой-то непонятный скрип. В следующий миг плечо больно сжала чья-то костлявая рука, а скрипучий голос поинтересовался:

— Воруешь мои органы?

— Н-нет, — чуть запинаясь, пробормотал Влад, скосив глаза на плечо, шумно сглотнул — рука, сжимавшая плечо оказалась набором костей, каким-то чудом не рассыпавшихся при движении.

— Как это нет? — не поверили ему. — Ну-ка, посмотри мне в глаза!